Жюльетта

Точно так же нет ничего удивительного в верховенстве души над телом. Тело и душа одно целое, составленное из равных частей, однако в этой системе более грубое должно занимать подчиненное положение по отношению к более утонченному по той же самой причине, по какой пламя свечи материальная субстанция вторично по отношению к пожираемому им воску, который также материален; так и в нашем теле мы видим конфликт между двумя веществами, причем более тонкое главенствует над более грубым.

Я надеюсь, Жюльетта, что дала тебе даже больше, чем требуется, чтобы убедить тебя в ничтожестве Бога, о существовании которого нам твердят столько веков подряд, и его догм, приписывающих душе бессмертие. Как же хитры и коварны были те нищие, что придумали эту парочку чудовищных понятий! Как только они не изощряются, как не измываются над людьми, называя себя служителями божьими, и от их настроения, в конечном счете, зависит все в этой жизни! Насколько сильно их влияние на умы простого люда, который из страха перед предстоящими муками вынужден поклоняться этим лжецам самозванным и единственным посредникам между Богом и человеком, всемогущим шарлатанам, чье вмешательство, минуя Господа, может решить судьбу любого. Таким образом, все эти сказки являются плодом тщеславного воображения, корысти, гордыни и нечистоплотности кучки самоуверенных типов, процветающих на лишениях всех остальных, и посему заслуживают нашего презрения и забвения. Ах, милая Жюльетта, я тебя прошу и умоляю презирать их так, как презираю я! Говорят, что подобная философия ведет к деградации нравов. Ерунда! Тогда получается, что для них нравы важнее, чем религия? Нравы зависят единственно от географической широты, в которой угораздило оказаться той или иной стране, поэтому представляют собой игру случая и ничего больше. У Природы нет никаких запретов, сами люди сочиняют законы, которые самым мелочным образом ограничивают их свободу. Законы и обычаи зависят от того, холодно или жарко в данной стране, плодородна или бесплодна почва, от климата и типа живущих там людей, и эти непостоянные факторы формируют наши манеры и нашу мораль. Человеческие законы и постановления это всегда и неизбежно путы и оковы, они ничем не освящены и ни на чем не основаны с точки зрения философии, которая моментально обнаруживает ошибки, разоблачает мифы и дает умному человеку знания о великом промысле Природы. Аморальность вот высший закон Природы: никогда не опутывала она человека запретами, никогда не устанавливала правил поведения и морали: Возможно, ты подумаешь, что я слишком категорична, слишком нетерпима ко всяческому игу, однако прежде всего я хочу раз и навсегда покончить с абсурдным и ребяческим обязательством по отношению к другим людям. Подобные обязательства противоречат тому, что внушает нам Природа, так как единственная ее заповедь гласит: наслаждайся как тебе угодно, с кем угодно и за счет кого угодно. Я не отрицаю, что наши удовольствия могут стать причиной чьих-то страданий, но разве от этого удовольствия для нас менее приятны? В свое время мы вернемся к этому разговору, а пока я вижу, что мои рассуждения о морали были не менее убедительны, чем мои мысли насчет религии. Теперь пора перейти от разговора к делам, тогда только ты окончательно поймешь, что можно делать все, абсолютно все, не опасаясь, что совершаешь при этом преступления. Два-три неординарных поступка и ты сама убедишься, что все позволено.

Возбудившись от ее речей, я бросилась в объятия своей старшей и мудрой подруги и тысячью разных способов продемонстрировала ей благодарность за заботу, проявленную о моем воспитании.

- Я обязана вам больше, чем жизнью, несравненная Дельбена! Я поняла, что нельзя жить без философии. Можно ли назвать жизнью жалкое прозябание под игом лжи и глупости? Я к вашим услугам, продолжала я, сгорая от нетерпения.

Я хочу быть достойной вашей нежной дружбы и на вашей груди дать клятву навсегда забыть о заблуждениях, которые вы уничтожили во мне. Умоляю вас: продолжайте мое обучение, продолжайте вести меня к счастью я доверяюсь вам целиком; .делайте со мной, что хотите, и знайте, у вас никогда не будет более пылкой и послушной ученицы, чем Жюльетта.

Дельбена была вне себя от восторга: для развращенного ума нет острее удовольствия, чем развращение учеников и последователей. Сладкой дрожью сопровождается процесс обучения и не с чем сравнить наслаждение, когда мы видим, как другие заражаются той же безнадежной болезнью, которая пожирает нас самих. А как радостна власть над их душами, которые как будто творятся заново благодаря нашим советам, настояниям и ласкам. Дельбена с лихвой вернула мне все поцелуи, которыми я ее осыпала, и вперемежку с ласками бормотала, что скоро, совсем скоро, я сделаюсь такой же беспутной, как она неуязвимой, неукротимой и жестокой маленькой распутницей, что в том волшебном мире, куда она ведет меня, я совершу множество злодеяний, а когда Господь захочет узнать, что же случилось с доброй маленькой Жюльеттой, она, Дельбена, гордо выступит вперед и примет наказание за разрушение моей юной души. Когда страсть наша ослабевала от утомления, мы разжигали ее пламя пылающей лампой философии.

- Послушай, сказала, наконец, Дельбена, если уж ты так хочешь потерять невинность, я удовлетворю тебя незамедлительно.

При этой мысли распутница снова обезумела от вожделения, немедля вооружилась искусственным органом и стала, сначала осторожно, водить им по моим нижним губкам, повторяя, что это подготовит меня и поможет перенести предстоящую боль; потом она неожиданно содрогнулась в бурном оргазме, с силой втолкнула инструмент в отверстие и с моей невинностью было покончено. Невозможно описать словами мои страдания, но резкая пронизывающая меня боль, вызванная ужасной операцией, тут же сменилась невообразимым наслаждением. Между тем ярость неутомимой Дельбены только возрастала: осыпая меня сильными хлесткими ударами, она глубоко проникла своим языком мне в рот, потом, терзая мои ягодицы обеими судорожно стиснутыми руками, заставила меня кончать в своих объятиях чуть не целый час подряд и прекратила сладостную пытку, только когда я взмолилась о пощаде.