Цветик-2 . Обычные судьбы (СИ)

-Игорек, ты что, ещё и царапался?

-Да это Кнопка визжала и царапалася, чисто Мурка. Я чё, девка, у меня и ногтей-то нету.

Елена Сергеевна сурово разговаривала со всеми, заставляя краснеть не только школьников, но и их родителей.

-Мы это, мы пошутить хотели, - пробормотал самый крупный из ребят.

-Ничё себе шутки! Кнопка - самая маленькая в классе! Чё, можно таких мелких обижать? - возмутился Игорек.

-Маленькая, хуже тигры царапается.

-А еще не так буду, ещё и кусаться стану! - буркнула насупленная Кнопка Галя.

Елена Сергеевна отпустила Тонковых и девочек, а мальчишек ещё долго стыдила.

Два угомонились, а один, исцарапанный, ещё несколько раз пытался достать Игорешку - то толкнет, то подножку подставит, и подумав, вызвал Тонков-младший этого придурка на честную борьбу, за школой, "чтоб ничё не помешало."

"Ничё" конечно было, но мудрая Елена Сергеевна остановила Надежду Ивановну.

-Пусть поборются. Иначе этот Волков так и будет задираться, вмешаться успеем.

Игорек не зря приемчики всякие запоминал и повторял - в общем, навалял он этому прилично, тот ни разу не сумел стукнуть Игорешку - оказывался на земле.

-Учися бороться с пацанами, а не обижать мелких девочек!

Мурка его в начале сентября окотилась - опять три, только в этот раз две кошечки и один котик, рыжий-рыжий.

Приехала баба Тоня, Игорешка привык к ней, и днем частенько вели они долгие разговоры за жизнь, вечера же были целиком и полностью с папкой и мамой. Когда заканчивали с Сониными уроками - выпускной класс у неё уже - начиналось время Игорька, он по-прежнему интересовался всем на свете. Иногда папка честно говорил, что не знает ответа, и лазили два Тонковых на просторах интернета, разыскивая ответ на вопрос сына. Сын учился. Были пятерки там по пению, физкультуре, природоведению, труду, конечно же, чтение -любимейший предмет Игорешки, а матика и русский - тут выше четверки никак дело не шло. Но Тонковы и баба Тоня совсем не унывали - у ребенка было желание учиться, а четверки всегда самые стабильные оценки.

Баба Тоня совсем освоилась у них, да и Тонковы привыкли к ней: что у Алины, что у Мишки не было никого. Вот и была она всехней баушкой и мамой-тещей, как посмеиваясь называл её папка. Дед Иван Петрович её одобрил, а чё ещё надо?

Игорешка под её руководством лепил пельмени, научился отваривать их, лепить и жарить "коклеты", постоянно помогал баб Тоне, взявшей на себя приготовление еды. Баушка нет-нет да начинала плакать, Игорешка ворчал:

-Чё уже реветь-то, нету тех родителей. Зато у тебя щас есть и я, и папка, и мама, и Соня, чё, мало что ли? А ещё Мурка с рыжиком.

Рыжика Игорешка не смог отдать, уж больно кот по душе пришелся, правда, свозили Мурку к ветинару. Операцию сделали позже - мальчик долго думал, решал, дотошно выспросил врача-ветинара, поужасался, что без операции его Мурка часто будет требовать котов, а и куда потом котяток девать. И, скрепя сердце, решился, предварительно долго разговаривая один на один с Муркой, объясняя ей, что так будет лучше.

-А то получится, как вона мы с тобой - котят много и чё, будут брошенные?

Очень трогательно ухаживал за прооперированной подругой, носил её на руках до туалета, следил за тем, чтобы были корм и вода, пока он в школе, и не переживала, что её оставили одну.

Лешниковы - красавицы подрастали на радость всем, девчушки были забавные, как смеялся дед Дрозд - 'с оччень большим чувством юмора!' Стоило ему только подать голос, как обе малышки, а им потихоньку набежало четыре с половиной месяца, радостно молотили ручками-ножками и строили уморительные рожицы.

-Надо же, дразнятся! - изумлялся дед, а девчушки и впрямь только с ним так себя вели.

Галюнька была папина дочка может потому, что так и шла на четыреста-пятьсот граммов тяжелее сестрички, и папа старался всегда нести дочку потяжелее, а Тасенька - мамина.

Дед Вишняков полностью забросил свое холостяцкое жилье - перебрался к Дрозду.

-А как иначе, пока малышки не подрастут, грешно своему медику и не быть рядом!

Левка же, запинаясь, признался, что решили родить совместного ребенка со своей медсестричкой.

-Будет твоим девицам, Лизунь, пацан в друзьях, а может и дочка, мне не столь важно. Я долго не соглашался, после своей бомжиковской жизни, мало ли чего, но Танюха... зудела и зудела- обследовался вот, вроде все пучком, ну и в июле должны родить.

Лиза после рождения дочек как-то незаметно округлилась, расцвела, не стало той резкой нетерпимой дохтур-ки, теперь это была уверенная в себе и окружающих её папашках женщина с сияющими глазами. Глаза сияли особенно, когда она смотрела на Егорушку, обожающего носить своих малышек сразу вместе - на каждой руке по дочке. Егор же посмеивался и ждал хотя бы двух лет девчушкам.

-Сына надо обязательно родить, а я и на парочку согласен! Опыт приобрели колоссальный - вон сколько нянек, нет, нянев, вырастим!

А Минька собирался к десятому января быть в Москве, остановиться мог и у Козыревых, и у Чертовых -места хватало и там - и там. Маша сомневалась приехать или нет в Москву на каникулы. Дед был категорически 'за', тем более, что за имеющиеся у него акции, выданные аж в девяносто третьем году, когда их завод превратился в ОАО, стали выплачивать какие-никакие деньги, дивиденды, по-новомодному. Дед сходил к знакомому юристу, разузнал все - половину акций продал учредителям, а половину оставил себе, вот и зудел каждый день:

-Машка! Чего колеблешься? Парняга надежный, это тебе не вон, Витька Ершов, одни понты да девки на уме. А таких, как твой Миша - единицы.

-Дед, сколько раз тебе говорить-не мой он!!