Замок Ист-Линн

— По этому поводу я ничего говорить не стану, — ледяным голосом ответствовал Карлайл.

— Говорю же тебе: это невозможно. Дик не может быть невиновным. Утверждать это — все равно, что сказать, будто мир встал с ног на голову.

— Ну что же, и такое случается иногда. А то, что Ричард невиновен, еще будет публично доказано.

— Если… если это сделал тот, другой, ты, я полагаю, получишь ордер вместо полиции, чтобы лично задержать его.

— Я не прикоснусь к нему даже пинцетом, — ответил Карлайл, и губы его снова презрительно скривились. — Если ему суждено быть наказанным, пусть его постигнет кара, но я отнюдь не собираюсь этому содействовать.

— Но может ли быть невиновным Дик? — задумчиво повторил судья, снова возвращаясь к мысли, которая не давала ему покоя. — Зачем же тогда он скрывался? Почему не пришел и не заявил об этом?

— Чтобы Вы сцапали его, господин судья? Вы же поклялись сделать это.

Судья в этот момент выглядел удивительно смиренным.

— Но, Карлайл, — вдруг заговорил он, поскольку его осенила внезапная мысль, — какой ужасной местью это было для… Вы знаете, кого, если бы она была жива. Как бы горько она сожалела о своем поступке теперь!

— Большинство людей совершают ошибки, — ответил, м-р Карлайл, взяв за руку подбежавшего к нему Уильяма.

После чего он почтительно простился с миссис Хэйр, приподняв шляпу, и двинулся к Ист-Линну.

Леди Изабель все так же шла рядом с мальчиком, дрожа всем телом и искренне желая умереть. Судья посмотрел им вслед, но мыслями он был далеко от них. Почтенный джентльмен пребывал в полном замешательстве. Ричард невиновен! Ричард, которого он жаждал предать позорной смерти! А виновным оказался тот, другой. И в самом деле, мир так и норовил встать с ног на голову!

Глава 14

МИСС КАРЛАЙЛ И ЭФИ ХЭЛЛИДЖОН ПРЕДСТАЮТ В ПОЛНОМ БЛЕСКЕ

В четверг утром Вест-Линн радостно пробудился к жизни: весело позванивали колокола, улицы были запружены людьми, в окнах виднелось множество любопытных лиц; казалось, весь город живет предвкушением чего-то необычного. Это был день выдвижения кандидатов, что явилось для горожан отличным поводом устроить себе праздник.

Вышеуказанное мероприятие было назначено на десять часов, но уже задолго до этого времени на улицах Вест-Линна было буквально не протолкнуться от людей. Съехались гости со всего графства, в великом множестве: богатые и бедные, знатные и безродные, с правом избирательного голоса и без оного. Всем хотелось стать участниками столь увлекательных событий. Видите ли, читатель: тот знаменательный факт, что сэр Фрэнсис Ливайсон выставил свою кандидатуру против м-ра Карлайла, вызвал к этим выборам огромный интерес, необычный для таких небольших городов, как Вест-Линн, не избалованных событиями подобного масштаба.

Барбара приехала в Вест-Линн в своем экипаже вместе с двумя детьми и гувернанткой. Мадам Вин хотела остаться дома, но Барбара ничего и слушать не желала, восприняв это чуть ли не как оскорбление. Кроме того, заявила она, если мадам Вин не интересует м-р Карлайл, ей нужно позаботиться о Люси, так как она сама будет слишком занята, чтобы присматривать за детьми.

Итак, мадам Вин пришлось волей-неволей усесться в ландо напротив миссис Карлайл. Густая вуаль скрывала ее лицо, своей бледностью резко контрастировавшее с неизменными зелеными очками.

Когда они приехали к мисс Карлайл, у нее в доме уже собралась внушительная компания: леди и мисс Доубид, семейство Гербертов, миссис Хэйр и многие другие; дом мисс Корни находился в чрезвычайно удобном месте для наблюдения за ареной будущих событий, и, кроме того, все хотели засвидетельствовать свое почтение м-ру Карлайлу. Мисс Карлайл была при полном параде: в платье из парчи с красно-фиолетовым бантом спереди, величиной с тыкву. Похоже, это был единственный случай в ее жизни, когда она сочла необходимым надеть столь пышный наряд. У Барбары не было банта, но его с успехом заменил великолепный букет из красных и фиолетовых цветов, который вручил ей утром сам м-р Карлайл. Последний, направляясь в ратушу, увидел это представительное общество в окнах верхней гостиной и решил зайти на минутку. Быстрый обмен рукопожатиями, улыбки, сердечные пожелания успеха — и вот уже он выходит из комнаты. Барбара выскользнула вслед за ним.

— Да благословит тебя Господь, любимый!

Кандидатуру м-ра Карлайла в этот день представлял сэр Джон Доубид, а поддерживал — м-р Герберт. Лорд Маунт-Северн, развивший в эти дни весьма бурную деятельность, с удовольствием взял бы на себя обязанности вышеуказанных джентльменов. Однако, не будучи местным жителем, он не имел такого влияния в Вест-Линне, как они. Сэра Фрэнсиса Ливайсона также представили двое уважаемых джентльменов. Когда голосующие подняли руки, соотношение голосов оказалось примерно двадцать к одному в пользу м-ра Карлайла, в ответ на что «команда» баронета потребовала поименного голосования.

И тут все пришло в смятение: публика бросилась к трибунам для представления кандидатов, которые были установлены в другом месте вследствие того, что ратуша оказалась слишком тесной для этой цели. Итак, тесня и толкая друг друга, все пустились туда: кандидаты, их сторонники, джентльмены, чиновники, просто зеваки — одним словом, буквально все. М-р Карлайл шагал под руку с сэром Джоном Доубидом, которого в свою очередь, так же поддерживал лорд Маунт-Северн. Что же касается прочих участников этого шествия, то они шли в полном беспорядке, что, впрочем, вполне естественно при таком столпотворении. Чтобы прийти к месту заключительных событий, им пришлось снова пройти мимо дома мисс Карлайл. Юный лорд Вейн, который, конечно же, был в самой гуще толпы, поднял глаза на окна, снял шляпу и воскликнул:

— Карлайл и честь — навсегда!

Дамы рассмеялись, дружно закивали и принялись размахивать своими красно-фиолетовыми вымпелами. Толпа подхватила клич, и вскоре воздух задрожал от этого могучего крика:

— Карлайл и честь — навсегда!

У Барбары слезы полились из глаз, но даже сквозь слезы она улыбнулась любимым глазам в толпе, которые нашли ее в этот момент.

— Созвездие красавиц! — прошептал м-р Дрейк на ухо Ливайсону. — Сколько женщин вокруг него! Послушай, Ливайсон: дурак и ты, и эти шишки из правительства, что продолжаете борьбу: я ведь уже давно говорил вам об этом. У тебя такие же шансы против Карлайла, как у соломинки — против ветра. Надо было тебе вовремя удалиться.

— Как трусу! — сердито ответил сэр Фрэнсис. — Нет уж: я пойду до конца!

— Какая миленькая у него жена, — продолжал м-р Дрейк, устремив восхищенный взгляд на Барбару. — Послушай, Ливайсон: и первая была так же хороша?

Это напоминание, судя по всему, привело сэра Фрэнсиса в ярость. Однако не успел он произнести и слова, как некто в полицейской форме протиснулся сквозь толпу и положил руку ему на плечо:

— Сэр Фрэнсис Ливайсон, я вынужден задержать Вас.

«За долги», — промелькнуло в голове у сэра Фрэнсиса, и, хотя даже мысль о чем-то худшем не пришла ему на ум, он, тем не менее, побагровел от ярости.

— Руки прочь, мерзавец! Как ты смеешь?

Быстрое движение, легкий щелчок, небольшое смятение в толпе поблизости — и наш баронет оказался в наручниках. М-р Дрейк настолько опешил, что даже не попытался защитить своего товарища. По меньшей мере с дюжину зрителей принялись выкрикивать насмешки в его адрес.

— Извините, что мне пришлось сделать это прилюдно, — сказал полицейский то ли сэру Фрэнсису, то ли джентльменам, стоявшим поблизости, — но вчера вечером я так и не нашел его, как ни старался, а ордер находится у меня на руках со вчерашнего дня, с пяти часов. Сэр Фрэнсис Ливайсон, Вы арестованы по обвинению в предумышленном убийстве Джорджа Хэллиджона.

Толпа отпрянула от них, оцепенев от ужаса. Новость мгновенно разнеслась из конца в конец этого праздничного многолюдья, никого не оставив равнодушным. Дамы, наблюдавшие за этой сценой из окон дома мисс Карлайл, видели, что произошло, хотя и не догадывались о причине. Некоторые из них побледнели при виде наручников, а Мэри Пиннер, девушка весьма впечатлительная, даже вскрикнула.