Райский уголок. По велению сердца

Он вернулся через пятнадцать минут с погонщиком, повозкой и бумажной сумкой в руках.

— Что это? — спросила Кэрри.

— Наш ужин. Хлеб, ветчина и вино.

— Ты не хочешь поесть здесь, прежде чем мы отправимся в путь?

Он ждал, пока она не взглянула на него. Потом сказал очень твердо:

— Нет, Кэрри, здесь я есть не хочу. Я хочу есть дома. Позже. После того, как мы утолим другой голод…

Щеки ее слегка порозовели от смущения.

— Но, Лео! Мы были в дороге целых двадцать четыре часа. У меня просто нет сил. Я устала.

Он опустил ее чемодан в повозку.

— В таком случае, любовь моя, все, что могу тебе посоветовать, так это поспать в повозке. Я сыт по горло казенными постелями и тонкими перегородками в отелях, устал от бессонных ночей в поезде. Мы наконец-то дома, и я собираюсь показать тебе все преимущества этого обстоятельства, И если ты сейчас же не поторопишься, — при свете лампы мелькнула его озорная улыбка, — я поцелую тебя сейчас, прямо здесь, на виду у всех добропорядочных жителей городка. Как ты думаешь, сколько потребуется времени, чтобы слух об этом долетел до Мэри Уэббер?

Кэрри, стараясь казаться невозмутимой, поднялась со своего места, разглаживая юбку.

— Думаю, три с половиной минуты. Ну, хорошо, ненасытный деспот, ты победил. Я иду. Никто и не собирался здесь ужинать!

Очутившись на вилле, Лео почти втащил Кэрри в башенную комнату и сразу же сжал в объятиях, закрыв за собой дверь ударом нош. Он целовал ее так жадно, словно не мог насытиться поцелуями. Кэрри потеряла всякую власть над собой, она задрожала, когда желание охватило её, пульсируя в крови. В их объятиях не было ласки, а только яростная страсть, которую хотелось удовлетворить. Они срывали друг с. друга одежду, разбрасывая по комнате, Сладострастный стон вырвался у обоих, когда их тела соединились. Они, как безумные, бросились в этот омут наслаждений после стольких дней воздержания.

Утомленные, утолив жажду терпким сухим вином, они, наконец, уснули. Кэрри пробудилась на рассвете и первое, что она увидела, было улыбающееся лицо Лео, склонившееся над ней.

— О, ради бога, — пробормотала она, обнимая его, — ты когда-нибудь насытишься?

Прошло ровно два дня, прежде чем она полностью осознала — дом принадлежит ей. Можно распаковывать коробки, расстилать на полу ковры, вешать картины на прежнее место, а книги расставлять по полкам. И сад!

Сад тоже ее! Он больше не был для Кэрри печальным свидетельством заброшенности. Сад стал для Кэрри радостью и надеждой на будущее. Почему бы ему вновь не стать тем цветущим и ухоженным, каким он был прежде? Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее жизнь в этом доме никоим образом не ограничена во времени. Можно жить здесь столько, сколько захочется. И теперь никто и ничто не заставит ее вернуться в Англию.

Лео, не желая вызывать пересуды и кривотолки, снял свою прежнюю комнату в отеле Сан-Марко, хотя почти не бывал там, проводя все свое время на вилле. Помощь Лео была неоценима. Кэрри поражалась той легкости, с которой он находил практическое решение всех проблем, казавшихся ей неразрешимыми.

— Тебе нужны помощники — женщина, которая убирала бы в доме, и пара молодых парней для тяжелой работы в саду.

Она слегка нахмурилась.

— Я не уверена, что смогу позволить себе нанимать людей. У меня не так много денег. Пока все не устроится…

— Это будет стоить гроши. В любом случае, о деньгах не беспокойся. — Он положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе. — У меня есть немного. Небольшое денежное пособие. Пока хватит.

— Нет, Лео, я не могу.

— Только до тех пор, пока все не устроится, — успокаивая он ее. — Потом можешь вернуть их мне. А пока не беспокойся. Все будет в порядке, обещаю тебе.

Так проходили день за днем. Они убирались в комнатах, переставляли мебель, строили планы по восстановлению сада, а по ночам занимались любовью Единственное, что омрачало счастье этих дней, это то, что Лео дважды просыпался от ночных кошмаров, бледный, дрожащий, мокрый от пота. И в обоих случаях на следующий день он пропадал в Сан-Марко по нескольку часов подряд, а возвращался издерганным и возбужденным. Комната сразу наполнялась запахом винного перегара.

Кэрри с головой ушла в работу настолько, что прошло не меньше недели, прежде чем она собралась навестить Мерайю. И первый же вопрос Мерайи застал Кэрри врасплох. Мерайю не интересовал ни Артур, ни поездка в Англию, ни похороны, ни планы Кэрри на будущее. Она только спросила:

— Ты прочитала дневник?

Кэрри обескураженно молчала.

Что-то похожее на гнев мелькнуло в глазах Мерайи.

— Тот самый, который я дала тебе, и который ты так хотела прочитать.

Читай его внимательно и вникай в смысл. Она совсем забыла о дневнике. С того самого момента, когда Лео неожиданно появился на кухне, она забыла обо всем, кроме того, что он вернулся к ней. А потом похороны Артура. И сейчас Кэрри даже не могла припомнить, куда его подевала.

— Ты не прочитала его, — поняла ее молчание Ме-райя.

— Мерайя, мне очень жаль, но у меня правда не было времени. Сначала известие о смерти мужа, потом поездка в Англию — вы должны меня понять. У меня было столько дел.

Мерайя наклонилась вперед в своем кресле, рука крепко сжимала набалдашник палки.

— Прочти его! — приказала она.

Когда Кэрри вернулась, вилла была пуста, окна и двери распахнуты настежь навстречу прохладному горному ветру. Один из молодых работников, что согласились помогать ей в саду, копал землю на террасе, насвистывая веселую итальянскую песенку. Увидев Кэрри, он в знак приветствия приподнял соломенную шляпу.

Кэрри вошла в холл. Прошлась по мягкому ковру, который перенесли сюда из гостиной, и с удовольствием огляделась. Постепенно в комнатах становилось по-домашнему уютно. На столе стояла ваза с нежными весенними цветами. Запах полировки смешивался с ароматными запахами из кухни, которая стараниями поварихи, нанятой Лео, тоже приобрела жилой вид. Изабелла, жизнерадостная пухлая женщина, которая приходила каждое утро из Сан-Марко, помогла переставить мебель на кухне, а потом целых два дня все скребла и мыла, начиная с ложек и вилок и кончая полами и стенами. Выложенный плиткой пол блестел как новый, деревянный стол был выскоблен почти добела и даже приземистая черная плита нарядно сияла в углу. Кэрри задумчиво стояла в середине кухни и оглядывалась по сторонам. Вот здесь она просматривала дневник в тот момент, когда вернулся Лео. Очевидно, что его положили в другое место? Наверное, это сделала Изабелла. Но куда?

Кэрри стала открывать все дверцы подряд, заглядывая во все ящики, но книги нигде не было. Она уже была готова отказаться от своей затеи и спросить Изабеллу, когда та появится. Необходимость заставила их выработать свой собственный метод общения, в котором главное место занимали жесты, мимика и несколько английских слов вперемешку с итальянскими. Но тут ее настойчивость была вознаграждена: она заметила на полу стопку книг, которую Изабелла использовала, очевидно, как упор для двери. Дневник лежал сверху. Обрадованная находкой, Кэрри подняла его и отправилась на террасу.

Читай его внимательно и вникай в смысл.

Поначалу она пренебрегла наставлением Мерайи. Когда Кэрри погрузилась в чтение дневника, ей показалось, что он почти ничем не отличается от других, уже прочитанных. Талантливые по форме, увлекательные записи как обычно шли в хронологическом порядке. О том, как счастливы брат и сестра тем, что живут в солнечной Италии вдали от холодной Англии, от вечно занятых родителей и от компании своих сверстников, наедине со своими книгами, поэзией, любимым садом и друг с другом. Главное, друг с другом. Здесь были записи об еще одной поездке в Помпеи, о прогулке в высокогорную деревушку Монтефегатези, о пикниках, разговорах и играх. И все это перемежалось рисунками и выдержками из стихотворений.