Сердце женщины

Странно, даже невероятно, но только сейчас Чандра осознала, что ее муж — интересный мужчина. В ее сердце шевельнулось новое, доселе не изведанное чувство. Стыдясь самой себя, Чандра вбежала в спальню и зарылась лицом в подушки: тело ее вздрагивало от рыданий.

23

Непривычная тишина стояла в учительской школы Гомати. Все были так ошарашены поведением Хемалады, что никак не могли прийти в себя.

Никто не мог уразуметь, почему Саундараммаль доверила ей организацию праздника. Одно было ясно: Хемалада вертела заведующей, как хотела.

Учительницы чуть в обморок не попадали, когда узнали, что праздник открывает… Нахалингам! Конечно, он из приличной семьи, занимает важный пост на химическом заводе, но разве этого достаточно? Мыслимое ли дело — пустить его в школу, где учатся девушки?!

Кое-кто думал было пойти к заведующей и открыть ей глаза на все, но, несмотря на свое численное превосходство, учительницы никак не могли побороть страх перед Хемаладой. Пришлось проглотить горькую пилюлю.

На празднике Хемалада появилась в таком вызывающем виде, что все только глаза вытаращили. На ней был пудавей из тончайшей красной ткани. Губы она сильно напомадила, ногти выкрасила ярко-алым лаком. В тяжелых, змеевидных пучках волос красовались розы; в ушах алели рубиновые серьги.

Нахалингама встречала она сама. Сделала ему глазки, усадила рядом с собой и долго что-то нашептывала — учительницы готовы были плеваться, глядя на это зрелище.

Чтобы хоть как-нибудь досадить Хемаладе, они осыпали преувеличенными похвалами Чандру, также приглашенную на праздник. Ее приветствовали, как старую подругу, без всякой неприязни. По правде говоря, Чандра была удивлена такой встречей, но, как вежливый человек, поддерживала оживленный разговор.

И Саундараммаль очень тепло приняла Чандру.

Женщины разговаривали как можно громче, стараясь, чтобы Хемалада их слышала. Тщетные потуги! Девушка не обращала на них ни малейшего внимания. Под конец она разразилась маленькой речью в таком духе: «Равноправие требует, чтобы женщины общались с мужчинами, как с братьями… Необходимо ввести смешанное обучение во всех школах, как на Западе…»

— Какой ужас! — ахнули учительницы. — Что теперь будет с нашей школой? — От растерянности они даже забыли похлопать оратору.

Затем слово взял Нахалингам. Когда он с похвалой отозвался о празднике и его устроительнице, все скорчили такие гримасы, будто в уши им воткнули железные прутья [13].

Вот почему на следующий день в учительской было необычно тихо.

Первой тишину нарушила Сарада:

— Теперь я догадалась, что у этой Хемалады на уме. Она девица ушлая — неспроста пригласила Нахалингама.

— Прослышала, видно, об истории с Чандрой и решила, что друг ее мужа — подходящая добыча, — еще более определенно высказалась Джейалакшми. — Джаханнадан, конечно, человек испорченный, но еще не совсем опустился. А этот Нахалингам — просто подонок!

— Пусть выходит за него, если такая смелая, — усмехнулась Камакши. — Нам-то что?

— Нам-то, может, и ничего, а вот репутация школы пострадает, — вставила Гаури.

— Если Хемалада повернет по-своему, ни один порядочный родитель не отдаст свою дочь в нашу школу! Бедную Чандру за пустяк, можно сказать, выгнали, а эта Хемалада невесть что вытворяет, и нет на нее никакой управы.

— Мы должны сообща потребовать, чтобы Крыса немедленно выставила ее вон, — решительно заявила Вайолет. — Не то сами уйдем.

Неожиданно появилась Хемалада, и разговор оборвался на полуслове. В ее присутствии все становились смирными, как змея в ящике.

24

В небесах клубились темные тучи. Задул холодный ветер. Все предвещало сильный ливень.

Чандра, видимо, простыла и с самого утра чувствовала себя неважно. Весь день она крепилась, но к вечеру голова разболелась и пришлось лечь.

Обычно, возвратившись с работы, Джаханнадан заходил в гостиную и Чандра встречала его там с чашкой кофе. На этот раз она лежала, свернувшись клубком, и, только услышав шаги мужа, слегка приподнялась. Лицо у нее было вспухшее, глаза воспалены.

— Что с тобой? — встревожился Джаханнадан.

— Голова болит.

Джаханнадан положил ладонь ей на щеку.

— У тебя сильный жар! Мама знает, что ты нездорова?

Его прикосновение наполнило Чандру сладостным волнением.

— Я ей ничего не говорила, — смутившись, пробормотала она. — Сначала голова не очень болела, только потом стало плохо… Вы еще не пили кофе?

— Успею попить… Тебе надо в постель. — Джаханнадан старался не показать своей радости: наконец-то жена заговорила с ним!

Он проводил ее в спальню, заботливо уложил в постель и укрыл одеялом.

— Пойду, скажу маме. Надо послать за доктором.

— Мама пусть зайдет, если хочет. А за доктором посылать ни к чему. Столько шума из-за легкой простуды! Завтра все пройдет!

Через несколько минут прибежала Камакши Аммаль. Чандра была тронута ее участием, так же как и вниманием мужа.

Вопреки протестам жены, Джаханнадан все-таки пригласил доктора-женщину. Он сам давал Чандре лекарства, а ночь провел у ее изголовья.

Болезнь длилась недолго, всего два дня, но очень ослабила Чандру. А тут как раз подоспел дипавали [14] — первый дипавали после свадьбы. Мачеха прислала письмо — в нем она настаивала, чтобы праздник отметили с подобающей пышностью. А свекровь сказала Чандре:

— Выкупайся, натрись маслом и переоденься во все новое. Завтра тебе придется встать с постели: нехорошо лежать в такой день.

— Да, да, Чандра! Мама права, — поддержала ее Аламелю.

Настало утро.

Чандра совершила омовение и надела дорогое каемчатое сари, подаренное ей свекровью.

К ней подошел Джаханнадан.

— Я принес тебе подарок, Чандра! Примешь?

Чандра кивнула. Сердце ее запрыгало от радости.

Джаханнадан вытащил дорогое брильянтовое кольцо очень искусной работы.

— Почему-то мне стыдно дарить его при всех. — Он взял ее левую руку и надел кольцо. Любуясь украшением и не отпуская руки, хрипло сказал: — Я разбил твою жизнь, Чандра. Этого уже не возместить, остается лишь дарить тебе безделушки.

«Ничего мне не надо, кроме вашей любви! — порывалась сказать Чандра, но гордость не позволила ей признаться в своем чувстве.

В тот вечер, стоя перед зеркалом, Чандра наряжалась и причесывалась с небывалым старанием. Уложенные волнами волосы она украсила жасминами: Шакунтала как-то сказала ей, что Джаханнадан очень любит аромат этих цветов.

До сих пор Чандра не притрагивалась к пудавеям, подаренным Джаханнаданом, но теперь решила надеть один из них.

Внимательно оглядев себя, Чандра осталась довольна. Подведенные глаза лучились радостью. Чандра всегда следила за собой. Но теперь она старалась вдвойне — хотелось понравиться мужу.

Обернувшись, Чандра увидела Джаханнадана.

«Наверное, собирается к подружке», — мелькнула у него догадка.

— Ты уходишь?

Чандре было и стыдно и больно. Какой же он недогадливый, ее муж!

— Я собиралась с мамой в храм, а потом передумала, — солгала она.

— Вы не забыли, брат, что вас ждут? — напомнила Шакунтала.

Чандра была сильно огорчена. В последние дни ее муж прекратил прогулки с Нахалингамом, и вот снова… Ревность обожгла ее сердце.

— Сейчас иду, — крикнул Джаханнадан, торопливо переоделся и вышел в гостиную.

— Приду поздно, — предупредил он Чандру.

Шакунтала подождала, пока брат уйдет, потом сказала Чандре:

— Какая ты сегодня красивая!

— Я всегда красивая! — хмуро ответила Чандра и, чтобы девочка не видела ее расстроенного лица, вышла на веранду.

— А ну, садись скорее! — слышался снизу голос Нахалингама. — Подумаешь, беда какая: жена нездорова. Не сидеть же из-за нее дома!