Жюстина

В тот вечер двери нашего дома закрылись рано, и я захотел доставить себе жестокое удовольствие отужинать и провести ночь с Жозефиной в последний раз. Я никогда не сношал ее с таким жаром, о восхитительнейшее тело! Какая жалость, что эти прелести скоро сделаются пищей червей! И это злодеяние будет делом моих рук, никаких сомнений в том, что оно будет моим, ибо я, который может ее спасти, отдает ее палачам. Надо иметь мое воображение, друзья мои, чтобы понять, как высоко вздыбился мой член при этой мысли. Я сношал Жозефину всеми возможными способами, и каждый ее храм, в котором я совершал жертвоприношение, возбуждал во мне все новые желания, впрочем, все они были в чем-то похожи друг на друга. Нет, друзья, со всей ответственностью скажу "нет": нет на свете наслаждения, сравнимого с этим! Хотя, кому я это говорю? Людям, которые знают это не хуже меня!

На следующий день пришел врач; я сказал Жозефине, что его прислал принц, узнавший о ее беременности, с тем, чтобы помочь ей. Жозефина поначалу отрицала этот факт, но после осмотра созналась во всем, умоляя ученого мужа не выдавать ее. Тот обещал сделать все, что в его силах, и не составлять документа, который бы гласил, что, судя по медицинскому освидетельствованию и по ответам Жозефины, она должна быть на четвертом месяце беременности. Потом он отвел меня в сторону и шепотом добавил:

- Вот шестьсот тысяч франков, которые мне поручили вам передать, и пятьсот флоринов на дорожные расходы; я сам приду за вашей сестрой сегодня вечером, пусть она будет готова, а вас сударь на рассвете не должно быть в Берлине.

- Положитесь на мое слово, сударь, - ответил я, протягивая ему десять тысяч франков, от которых он сразу отказался, - но соблаговолите рассказать хотя бы то, что вы можете в данных необычных обстоятельствах: вы ведь наверняка знаете, что будут делать с моей сестрой.

- Она станет жертвой сладострастного убийства, сударь, и мне кажется, я могу сообщить вам подробности, так как знаю, что вы в курсе событий.

- Убийство будет жестоким?

- Это новый метод, настолько сильный и мучительный, что испытуемый теряет сознание при каждом применении пытки и непременно приходит в себя после прекращения воздействия.

- И кровь течет?

- Очень обильно; речь идет о совокупности болевых ощущений: все, какими только природа наградила человечество, воспроизводятся в этой пытке, заимствованной из учебника инквизиторов острова Гоя.

- Если судить по сумме, которую я получил, вас послал очень богатый человек.

- Я его не знаю, сударь.

- Скажите только: как по вашему, он знает Жозефину?

- Не имею никакого понятия.

- А если честно?

- Не думаю.

И мой собеседник вышел, не пожелав продолжать разговор.

Я предупредил Жозефину, что ей придется участвовать в оргиях одной. Она вздрогнула.

- Почему ты не будешь со мной? - спросила она, ластясь ко мне.

- Не могу.

- Ах, друг мой, у меня такие нехорошие предчувствия! Я никогда больше не увижу тебя!

- Что за фантазии? Слышишь, Жозефина, за тобой идут. Не бойся.

Ученый муж подал ей руку, я помог ей сесть в английскую карету, которая тотчас умчала ее прочь, не без того, чтобы привести мою душу в сладострастное волнение, но его легче ощутить, нежели описать.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Продолжение истории Жерома

Поначалу, когда человек оказывается вдруг один после долгого пребывания вдвоем, ему кажется, что чего-то недостает для его существования. Дураки принимают это за проявление любви - они ошибаются. Болезненное чувство пустоты - это лишь результат привычки, которую противоположная привычка стирает скорее, чем об этом думают. На второй день моего путешествия я уже не вспоминал о Жозефине, а если ее образ и возникал в моих глазах, так к этому примешивалось что-то вроде жестокого удовольствия, гораздо более сладострастного, нежели чувство любви или нежности. "Она умерла, - говорил я себе, - умерла в ужасных муках, и это я обрек ее на смерть". Тогда эта восхитительная мысль вызывала во мне такую волну удовольствия, что я часто вынужден был останавливать экипаж, чтобы содомировать кучера.

Я находился в окрестностях Тренте, совершенно один в карете, и держал путь в Италию, когда меня охватил один из тех приступов похоти... и это случилось, когда я услышал жалобные стоны в лесу, через который мы проезжали.

- Стой, - приказал я кучеру, - я хочу узнать причину этих криков; не съезжай с дороги, следи за каретой.

Я углубился в чащу с пистолетом в руках и скоро обнаружил в кустах девушку лет пятнадцати-шестнадцати, чья красота показалась мне редкостной.

- Какая беда печалит вас, прелестная незнакомка? - спросил я, приблизившись. - Могу я помочь вам?

- Ах, нет, нет, сударь, - был ее ответ, - нельзя вернуть запятнанную честь, я - пропащая, я жду только смерти и молю вас о ней.

- Но, мадемуазель, если вы изволите мне рассказать...

- Эта история одновременно проста и жестока, сударь. Меня полюбил один юноша, но наша связь не по нраву моему брату; он злоупотребил властью, которую предоставила ему смерть наших родителей: он меня похитил и после жестокого обращения бросил в этом лесу, запретив под страхом смерти появляться дома; этот варвар способен на все, он убьет меня, если я вернусь. О сударь, я не знаю, как мне быть. Однако вы предлагаете свою помощь... так вот, я ее принимаю и прошу вас съездить за моим возлюбленным; сделайте это, сударь, умоляю вас. Я не знаю ни вашего положения, ни вашего состояния, но мой друг богат, и если вам нужны деньги, я уверена, что он даст их вам за то, чтобы снова увидеть меня.

- Где он, ваш возлюбленный, мадемуазель? - быстро спросил я.

- В Тренте, а вы в двух лье от него.

- Он знает о вашем приключении?

- Не думаю, чтобы он знал.

И здесь я понял, что эта красивая девушка, сейчас совершенно беззащитная, будет моей, когда захочу, но я, имея охоту и к деньгам и к женщинам, начал соображать, каким образом заполучить сразу и то и другое.

- Вы не знаете, - первым делом спросил я, - нет ли какого-нибудь домика в этой части леса?

- Нет, сударь, по-моему, нет.

- Ладно, тогда забирайтесь подальше в кусты и не шевелитесь; но сперва возьмите мой карандаш, напишите на этой дощечке несколько строк, которые я вам продиктую, и через несколько часов я приведу сюда вашего любовника.