Небесный лабиринт. Искушение

Ответа ни у кого не нашлось.

С тех пор Эмили работала в магазине при отеле. Ее окружали красивые вещи: хрусталь, лен и сувениры для туристов. Сначала администрация не хотела брать на работу женщину, у которой есть маленькая дочь. Они боялись, что Эмили будет постоянно отпрашиваться. Но она честно посмотрела им в глаза и сказала, что с Нэн хлопот не будет. И оказалась права. Если кто-то и мешал ей работать, то это Брайан. Он либо звонил, либо приходил и задавал идиотские вопросы, касавшиеся вещей, о которых они давно договорились, но пьянство заставило его об этом забыть.

Эмили позвала их, как делала каждое утро:

— Завтрак на столе!

По лестнице спустились сыновья, смуглые, приземистые и выглядевшие более молодыми копиями отца; втроем они напоминали набор игрушек. Потом явился Брайан с окровавленным подбородком, порезанным во время бритья, и посмотрел на жену без всякого удовольствия.

— Зачем дома одеваться как прислуга? Вполне достаточно того, что ты работаешь прислугой в чьем-то паршивом магазине.

— Я надела накидку только для того, чтобы не испачкать блузку, — спокойно ответила Эмили.

— Которая висит в углу и превращает кухню в лавку старьевщика, — проворчал Брайан.

И тут вошла Нэн. Светлые кудри дочери выглядели так, словно она только что вышла из кресла парикмахера, а не вымыла их в раковине собственной спальни. Брайан Махон скупился на удобства, но в спальне его дочери было все самое лучшее. Там имелись раковина и большой гардероб с отделением для обуви. Ничто не могло сравниться с комнатой Нэн. Каждая находившаяся там вещь была выкупом за пьяный дебош. На девушке была красивая голубая юбка, новый темно-синий жакет в три четверти и белая кружевная блузка с сине-голубой отделкой. Казалось, она сошла с обложки журнала.

— Замечательно. Ты ругаешь Эм за то, что она оставила здесь свою блузку. А твои семь рубашек плюс четырнадцать рубашек мальчиков, которые она гладила, не в счет. Они не превращают кухню в лавку старьевщика, правда?

Отец смотрел на нее, не скрывая восхищения.

— Когда ты войдешь в дверь университета, там все ослепнут, — сказал он.

Но комплимент не произвел на Нэн нужного впечатления. Наоборот, раздосадовал.

— Все это неплохо, но мы не обсудили вопрос о деньгах на карманные расходы.

«Интересно, почему она сказала об этом именно сейчас? — подумала Эмили. — Если бы Нэн поговорила с отцом с глазу на глаз, он бы ей не отказал».

— В этом доме еще никто не жаловался на недостаток денег! — Лицо Брайана моментально покраснело от гнева.

— До сих пор эта тема не затрагивалась, потому что, когда Пол и Нейси начали работать у тебя, они начали получать жалованье.

— Точнее, намек на жалованье, — сказал Пол.

— Сколько заслужил, столько и получаешь. Думаешь, в другом месте тебе станут платить больше? — окрысился отец.

Нэн продолжила:

— Лучше договориться сразу, чем просить деньги каждую неделю.

— А что в этом плохого? — поинтересовался Брайан.

— Это унизительно, — коротко ответила она.

Она была права. Эмили тоже испытывала чувство унижения, когда каждую неделю просила у Брайана деньги на домашнее хозяйство. Слава богу, теперь у нее были собственные доходы.

— Сколько тебе нужно? — с досадой спросил отец.

— Не знаю. Я не претендую на многое. В ближайшие три-четыре года мне придется зависеть от тебя. Сколько ты можешь предложить?

Брайан растерялся:

— Надо подумать.

— Я предпочла бы решить вопрос сегодня. Это стало бы хорошим началом. Я знала бы, что могу купить, а на что мне придется копить. Например, на новое платье или что-нибудь в этом роде.

— Я уже купил тебе жакет! Обыкновенный темно-синий жакет, а стоит как меховое манто.

— Потому что он хорошо сшит. Его хватит на несколько лет.

— Надеюсь, — пробормотал отец.

— Если не хочешь, чтобы этот разговор повторялся раз за разом, назови сумму.

Эмили затаила дыхание.

— Как насчет фунта в неделю на?..

— На дорогу и еду? Да, этого хватит… — Нэн стояла и ждала продолжения.

— А на что еще?

— Ну, на кино, газеты, книги, кафе, танцы…

— Еще два фунта в неделю? — Брайан смотрел на нее с тревогой.

— Спасибо за щедрость. Это будет чудесно.

— А одежда? — Брайан кивком показал на жакет, который стоил как манто.

— Из того, что ты мне дал, я смогу сэкономить на чулки.

— Я не хочу, чтобы ты одевалась хуже других.

Нэн промолчала.

— Сколько это будет стоить? — тоном ребенка спросил он.

Девушка задумчиво смотрела на Брайана, понимая, что теперь он в ее власти.

— Некоторые отцы выделяют своим детям ежемесячное содержание, которое те могут тратить на одежду. Сумма в среднем составляет… не знаю… может быть, фунтов двадцать…

— Ты будешь получать тридцать фунтов в месяц. В нашем доме никто не будет нуждаться! — рявкнул Брайан.

И тут Нэн улыбнулась. Впервые за утро.

— Большое спасибо, папа, ты очень щедр.

— Попробовала бы ты сказать что-нибудь другое… — проворчал отец.

— Я этого не говорила и никогда не скажу, — заверила его дочь.

— Меня разозлил твой намек на то, что я могу оставить тебя без гроша.

— Папа, в нормальном состоянии ты ни за что не оставил бы меня без гроша, но я не хочу рассчитывать на то, что ты всегда будешь в таком состоянии.

У Эмили захватило дух.

— Что ты хочешь этим сказать? — Он надулся как индюк.

— Сам знаешь. Папа, в тебе живут два человека.

— Как ты смеешь читать мне нотации?

— Я не читаю. Просто объясняю, почему я хотела договориться обо всем заранее, а не приставать к тебе, когда… ну, когда ты выпьешь.

Наступила тишина. Мальчики зажмурились. Справиться со вспышками отцовского гнева можно было только одним способом: не вмешиваясь. Малейшего замечания было достаточно, чтобы этот гнев обратился на них. Но Нэн удачно выбрала время и место.

Молчание нарушила Эмили.

— Что ж, очень хорошее содержание. Вряд ли у многих твоих сокурсниц будет такое.

— Вряд ли, — не моргнув глазом, подтвердила Нэн. — Серьезно, папа. Раз ты выделил мне такую сумму, наверное, тебе будет удобнее выплачивать ее раз в месяц.

— Договорились, — ответил Брайан.

— Если ты сегодня дашь мне сорок два фунта, то в следующий раз я приду к тебе за деньгами ровно через месяц.

Пол и Нейси уставились друг на друга во все глаза.

— Сорок два фунта? — изумился отец.

— Ты сказал, что будешь давать мне три фунта в неделю плюс тридцать фунтов в месяц на одежду… Я понимаю, это очень много, — извиняющимся тоном добавила она.

— Я слов назад не беру. — Брайан полез в задний карман, достал бумажник и начал отсчитывать засаленные купюры.

Эмили молила небо, чтобы дочь хорошенько поблагодарила отца, а не приняла это как должное.

Но Нэн лучше всех знала, что нужно делать.

— Папа, я не стану вставать на колени и благодарить тебя. Это будут только слова. Просто постараюсь сделать так, чтобы ты гордился мной. И никогда не жалел о том, что позволил своей дочери учиться в университете.

Глаза Брайана Махона слегка затуманились. Он проглотил комок в горле и пробормотал:

— Ладно… А теперь дайте человеку спокойно выпить чашку чая в собственном доме.

Жильцы большого типового дома в Дунлаогхейре тоже готовились к началу занятий в университете. Дунлаогхейр, расположенный в нескольких милях от центра Дублина, был городом в городе, большим портом, куда каждый день прибывал и убывал в Холихед почтовый пароход, привозивший отпускников и увозивший многочисленных эмигрантов, решивших искать счастья в Лондоне.

Этот район считался фешенебельным еще в те дни, когда назывался Кингстауном; тропические пальмы, высаженные вдоль береговой линии, придавали ему экзотический вид. Приземистые викторианские дома напоминали о времени, когда здесь жили люди богатые и знатные. И климат тут был здоровый; по двум огромным молам, выдававшимся далеко в море, мог гулять каждый, кто нуждался в глотке свежего воздуха и физических упражнениях.