Что движет солнце и светила

Николай СЕМЧЕНКО

...что движет солнце и светила

Анонс

Книга рассказов и повестей о любви и её отсутствии

ВИАГРА

Нина Андреевна как увидела эту шляпку, так сразу и поняла, что из магазина уйдёт непременно в ней. И цена не остановит! Маленькая, чёрная, и сбоку перо - фантастически яркое, невсамделишнее, райское - чудо, а не шляпка.

- Не продаётся, - сказала продавщица, мельком взглянув на Нину Андреевну. - Это выставочный образец. Изучаем спрос покупателей. Пишите свой отзыв...

- А Таисия Петровна где? - спросила Нина Андреевна и, понизив голос, участливо поинтересовалась: Вы, девушка, наверное, недавно тут работаете?

- В Австралии Таисия Петровна теперь живёт, - лениво отозвалась продавщица. - Смотрит, как кенгуру прыгают - и счастлива, и довольна...

- Ну и ну! - покачала головой Нина Андреевна. - Кто бы мог подумать!

Судьба этой старой пронырливой бестии Таисии интересовала её мало. Отношения у них, правда, напоминали дружеские: перезванивались, иногда ходили друг к другу в гости, не одну бутылочку вина распили и уж, конечно, Тося всегда делилась дефицитом, как, впрочем, и Нина Андреевна не жадничала: было время - любые лекарства доставала, даже те, что выписывали по рецептам специальной отчётности.

Аптека у Нины Андреевны была замечательная. Сначала она считалась крайкомовской, потом перешла к Советам, а как демократы, чёрт бы их побрал, затеяли всю эту бучу и принялись бороться с привилегиями, то аптекоуправление сделало её как бы обычной: повесили вывеску, открыли вход для всех, но это заведение по-прежнему снабжалось дешёвыми препаратами - для своих.

Нина Андреевна, правда, при этом крутилась: приходилось чаще обычного звонить куда надо, жалиться-печалиться, выколачивать-доставать, но всё это давалось ей легко: за двадцать пять лет обзавелась связями, сумела себя поставить, в общем, нажила авторитет и пользовалась им без всякого стеснения. А если кто из новых начальников начинал носом крутить, то она принимала боевую стойку и грозно рявкала: " За мной - больные люди! Не можете помочь - сразу выписывайте им путёвки на тот свет!"

Но всё это перестало производить впечатление на больших и малых начальников, как только её аптека выпала из разряда муниципальных и перешла под крылышко к новому хозяину - Женьке Крылову. Тому самому Женьке, которого Нина Андреевна чуть ли не с пелёнок знала. Ведь Алька Крылова, его мамочка, была дочкой директора мягкой мебели, и, естественно, её "прикрепили" к престижной аптеке. Каких только дефицитных лекарств не пришлось доставать Нине Андреевне, чтобы этот засранец Женька и спал хорошо, и по большому ходил как надо, и чтоб животик ему не пучило, и диатез поскорее прошел... А теперь он - владелец сети аптек, ни бельмеса в фармации не понимает, да и надо ли ему что-то понимать в ней, если у его родителей есть денежки? Лекарства людям всегда нужны, и даже если им нечем за них заплатить, они займут-перезаймут, последнее продадут, а нужную таблетку всё равно купят, деваться-то некуда! Так что Алька засунула своего охломона в прибыльный вид бизнеса.

Когда Нина Андреевна оформляла пенсию, то думала, что её "уйдут". Молодые вон на пятки так и наступают, в затылок дышат, и все со специальным высшим образованием - классные провизоры, не то, что она: закончила только медучилище, потом, правда, специализацию прошла, на курсы в Москву посылали, и продвинул её сам Маркелов: в партию приняли, должность дали.

Это постарался он, Алешка, ой, Алексей Степанович, ну и шалун был, такое вытворял, кому расскажи - врушкой назовут, потому что на людях Маркелов всегда был строг, неприступен и очень не любил тех, кто амуры заводил: таких ходоков и на бюро тряс, и "строгачи" объявлял, и в ссылку в какую-нибудь северную Тьмутаракань отправлял. Боялись его, но и уважали, не то что этих нынешних попрыгунчиков, которые и народ распустили, и власть не могут поделить, и всё хапают-хапают, когда только насытятся, временщики проклятые!

Уходить из магазина без шляпки Нина Андреевна не хотела. Ну просто не могла оторвать себя от витрины, и ноги к полу будто приросли. Хозяйкой магазина наверняка стала Светка. Она у Тоси была особо доверенным лицом, числилась старшим товароведом.

Светка знала своё место, подавала-приносила аптекарше то, что директриса велела, и улыбалась, улыбалась, улыбалась. А теперь вот надо ей кланяться.

И тут за спиной Нины Андреевны послышалось радостное всхлипыванье:

- Ах, сколько зим, сколько лет! Нина Андреевна, голубушка, что-то вы давненько к нам не заглядывали...

Светка!

- Да и толку-то, что зашла, - Нина Андреевна сходу пошла в наступление. - Вот шляпка приглянулась, деньги есть, а не купишь...

- Ой, Яночка, ты, наверное, и не знала, что у нас дубликат имеется? ласково сказала Света продавщице. - Немедленно упакуй эту шляпку!

У Нины Андреевны будто колокола в груди забили - торжественно, величаво, ну прямо как в Первом концерте Чайковского. В музыке она понимала мало. Ей Русланова с Мордасовой нравились больше всяких симфоний. Но в былые годы, когда из Москвы приезжали разные знаменитости, Нина Андреевна хаживала, считай, на все их концерты. И сидела на самых почётных местах, среди приличных людей, и одета была не хуже, и пахло от неё не какой-нибудь "Пиковой дамой", а настоящей "Магией ночи" - Антон прямо-таки шалел от этого аромата, говорил разные милые глупости, нежничал, но почему-то ему никогда не приходила в голову мысль выяснить, где жена берёт эти дорогие французские духи. А дарил их Варин.

Ах, Боже мой, какой это был мужчина! Рост 193 сантиметра, вес 86 килограммов, никакого намёка на брюшко, даже напротив - Нине Андреевне казалось, что Павла Ивановича плохо дома кормят. Он сметал всё, что ставили на стол, и пил замечательно - чем больше, тем трезвее, и, чёрт побери, нахальнее и в любви сильнее. Другие мужики после выпивки слабеют, а Павла Ивановича спиртное будто заряжало мощной энергией.

Правда, у Варина с фантазией были проблемы. Ну, что это за любовь? Озираясь, заведёт её в свой кабинет, ключ повернёт и быстренько-быстренько подтолкнёт к дивану, обитому чёрной искусственной кожей, которая воняла чем-то острым, как фиксаж - фотографический закрепитель. Да ещё в самые патетические моменты эти пружины взвизгивали как свинья, которую режут. Варин пугался, шептал: "Нас услышат. Давай-ка на пол становись..." Нет, чтобы сказать что-то типа: милая, не сменить ли нам позицию, мне больше нравится, когда я сзади, так можно твою грудь ласкать, и наслаждаться, наслаждаться...Короче: сделать вид, что этот скрип его волнует мало, как и то, слышит что-нибудь вахтёр или нет, - пусть слышит, ему положено бдительность проявлять. Ну, мог же Варин схохмить, перевести тривиальную ситуацию в легкую, искрящуюся миниатюру... А он, знай, шепчет: "На пол становись..." Раком, значит, прости господи, загибайся! И сразу - хвать за бедра и давай забивать свою сваю. Рост-то у него был приличный, чего не скажешь о его мужском достоинстве.