Ashen crown (СИ)

— Умеешь ты свидание испортить, — фыркнув, Эсперанса откинула волосы.

Грациозная и великолепная, поднялась в полный рост и, покачивая аппетитными бёдрами, направилась в сторону предполагаемых бандитов. При марафете и макияже, в облегающем чёрном платье. У Юнги закружилась голова от взгляда на высоту её каблуков. Вслед ей посмотрели почти все посетители мужского пола.

Господи, Хосок, наверное, умеет всё.

Юнги отряхнулся от заполонивших голову фантазий. Перекинувшись парочкой фраз, Эсперанса живо влилась в компанию «заскучавших» мужчин. На обаяние они клевали не хуже молодняка на приманку. И смотрели на неё с таким вожделением, что у Юнги внутри закипело, забурлило. Хотя он вовсе не собирался западать или что-то в этом роде, просто компания этого неординарного человека ему приятна.

Эсперансу активно угощали выпивкой, но пила она умеючи (то проливала за спину в горшок с пальмой, пользуясь невнимательностью спутников, то меняла рюмки прямо у них под носом). Спустя каких-то двадцать минут она добилась требуемой цели и, притворяясь очень пьяной, согласно шла на выход под ручку с одним из мужчин. Его дружки топали следом. Юнги незамедлительно отправился за ними. Если бы до того он не проверил, что прибывший квартет пользовался услугами местных ночных бабочек, ни за что бы не подписал на это Хосока. Главное, чтобы теперь не подвело охотничье чутьё.

Они приехали на стареньком непримечательном «фиате» с наверняка перебитыми номерами. Юнги сел в подаренный Тэхёном пикап, припаркованный неподалёку. Так негласно обозначилась вторая часть большого плана. Держаться на расстоянии, садясь кому-то на хвост - дело не такое уж и простое, и выглядит отнюдь не так идеально, как в боевиках. Но преимущество Юнги в том, что он знал местные дороги и объезды и предположительно догадывался о новой дислокации, где расположились самозванцы.

Рисковать Эсперанса приучена, а вот у Юнги по пути сосало под ложечкой, беспокоился он не за провал операции по зачистке, а почему-то ещё. Первопричину перекусил, как оголённый провод, чтобы не растерять концентрации. За тонированными стёклами он видеть не видел, что там происходило, но если кому-то из ублюдков захочется раздеть Хосока, то быть беде. Оставалось уповать на его сообразительность и изворотливость. Вероятно, им лучше было бы положиться на настоящую путану, одолжив её в борделе, но в подобных обстоятельствах надеяться приходится на ближнего. Пусть Хосок и не так давно в их команде, но зарекомендовал себя положительно.

Тем временем, придерживая руку похотливого мужчины на своём бедре, Эсперанса продолжала шутить и смеяться, нервно оглядываясь назад. В одну из минут пикап пропал из виду, и у Хосока ёкнуло сердце, он уже представил, как воняющее порохом дуло впихнут ему в глотку и сделают однозначный выстрел, а раскрытый секрет ещё долго будет витать в воздухе, напоминая кровавый парфюм.

Ехали они недолго, спешно выгрузились. Успев бросить взгляд на вывеску, Эсперанса выяснила, что они в небольшом отеле. Уже хорошо. Но Юнги позади нет. И это придаёт шагам неуверенность, поднимая со дна желудка тошноту и волнение. На ресепшне она потянул время, заигрывая с молоденьким администратором, затем её бесцеремонно пришлёпнули по заднице и повели наверх, затолкали в номер.

— Я отлучусь в уборную на несколько секунд? — спасительная дежурная фраза не прокатила, Эсперансу пихнули на кровать.

— Так даже веселее будет, не парься!…

— Ну, раздвигай ножки, красотка.

Четверо, разогретые алкоголем, наползали на неё со всех сторон, раздеваясь на ходу. Как бы они ухмылялись, узнай что у них дикий стояк на мужчину?… Поджав колени, Хосок соображал за двоих со скоростью света.

Триумфальная улыбка принадлежала всемогущей Эсперансе. И тут же к ней под подол платья скользнула волосатая рука.

— Это чё… ЧЛЕН?!

— Прекрасный член, — с обидой поправила Эсперанса и, мгновенно избавившись от улыбки, отпихнула пристававшего и въехала ему по яйцам.

Взревев, кто-то схватил её за плечо (определённо до синяков), но удар с разворота под дых оказался реакцией, что надо. Пользуясь сумятицей, она отскочила в сторону и двинула на встрепенувшихся противников тележку (по-видимому, так и не убранную с завтрака). Та звонко перевернулась, и посуда полетела под ноги, тройка обозлённых бандитов натягивала штаны обратно. Хлынули яростные матерные крики. Один из них достал револьвер и, сплюнув на ковёр, приказал притормозить. Эсперанса застыла у двери в ванную, заслышав звук револьверного барабана, медленно развернулась.

— Ты что такое вообще, сучара?! Кто тебя подослал?! — он внимательно изучал пугающую фигуру впереди, будто бы пытаясь найти пистолет в складках платья.

Чёлка взмокла. Хосок понимает, что если не уберётся прочь сию минуту, этот придурок выстрелит. Успеть бы запереться, но нет гарантий. Загнать себя в ловушку - не выход. Хосоку нужен Юнги.

Сейчас же, мать твою!

Особое волнение, сродни забившемуся в припадке инстинкту, подстегивает Эсперансу оттолкнуться от места, как пружину и с ужасом осознать, что только что она избежала участи быть застреленной. Рухнув на пол, она покатилась под кровать, видя, как дымится дыра в стене. И когда живот начинает сводить от страха, раздаётся три бесшумных щелчка из-под глушителя, однозначных, как удар каблучка во время маршировки.

Увидев знакомые кеды, Эсперанса выбралась. Три трупа производили впечатление ненадолго прилёгших отдохнуть манекенов с резко оглупевшими физиономиями. Юнги с завидным хладнокровием связывал последнего из четвёрки и заклеивал ему беспрестанно ругавшийся рот.

— А ему крепко досталось, — он похлопал несчастного по боку.

— Я чуть Богу душу не отдала!— бесстрашная воительница притопнула ногой. — Где тебя носило?!

— Я как раз стоял за дверью и ждал, когда лучше появиться, чтобы тебе не пришлось представляться Господу.

Побледнев и бессильно оседая на стул, Эсперанса сдержала желание выругаться. Если он и врёт, то весьма искусно. В конце концов, самое страшное позади, пора бы и приободриться. В комнате с мёртвыми. Юнги словно не занимала эта проблема.

— Осмотри тут всё, пока я упакую поклажу и приберусь, — просит он, возведя сокрушительно заботливый взгляд.

И пока святой отец пакует почивших в подготовленные чёрные мешки, Эсперанса аккуратно осматривает шкафы и ящики, а потом, наткнувшись на подозрительное, напряжённо вглядывается в походную сумку цвета хаки. Пленный позади продолжал мычать.

— Юнги, тут кое-что есть.

Минуту спустя он вытащил из сумки необъяснимые детали: платы, пучки проводов, пакетик с каким-то раскрошенным пенопластом.

— Селитра, — зрачки его сузились, мелькнувшая догадка проколола лёгкое. Позавчера Тэхён забрал машину из автосервиса. Он подскочил и схватил Эсперансу за плечи. — На какой тачке уехали Тэхён с Чимином?!…

Эсперанса озадаченно хлопала ресницами, пытаясь вспомнить, но вовремя сообразила, что не застала их отъезда воочию.

— Не знаю! Да что это за хрень?!

— Неудавшиеся электродетонаторы…

Разжёвывать не пришлось. Они опасливо переглянулись. Мучительно вздохнув, Юнги кинулся срывать скотч со рта заложника, вопрос задал один.

— Что здесь, блять, происходит?!

Он смеялся, по-свински хрюкая и нисходя до визга.

— Небольшая игра! Мы исполнили приказ! Вот же веселье!…

И тогда они увидели, что в кровавых глазах не осталось здравого смысла, его рассудок оцифрован чьим-то влиянием, он охвачен безумием идеи. Пришлось отвернуться, чтобы не видеть, как Юнги размазывает ему лицо в попытке выяснить, что сработает рычагом для возможного подрыва и что именно заминировано. Одно они знали наверняка: сообщить Тэхёну так запросто не выйдет.

***

Преспокойных ночей в Палермо не бывает. Где-нибудь, но обязательно зашумят загулявшие пропойцы или развесёлая заграничная молодёжь, залает тоскливо пёс или прикрикнет на мужа дородная простая женщина. Слышен недалёкий прибой, августовский ветер колышет пальмовые лапы.