Прыжок

Чоппер глубоко затянулся самокруткой, потом медленно выпустил из себя дым, переваривая речь Джорджио.

— Левис поручил мне запугать тебя. Ты это уже знаешь, я тебе говорил. Однако у тебя, Брунос, вид человека, который далеко пойдет. И может, поэтому — именно поэтому! — я, возможно, хочу пойти с тобой.

Джорджио сел на своей койке и провел ладонью по волосам.

— Не понимаю, какого черта ты мелешь? Я знаю только то, что Левис скоро будет здесь. Скорее всего, он станет отлеживаться в тюремной больнице. Когда он вернется, мы все будем ходить под ним. Если — подчеркиваю, если! — я пущусь в бега, то ты об этом узнаешь первым. Но сейчас я просто хочу спокойно отбывать срок.

Чоппер беззаботно кивнул. Он добился того, чего хотел.

— А ты забавный тип, Брунос. Я слышал, ты был далеко не слабак.

Джорджио кивнул.

— Так и есть. Но я также и проницательный человек. Знаю, когда держать пасть на замке и слушать, а когда открывать ее и делать дела.

— Значит, ты такой человек, да?

Джорджио пристально поглядел на него.

— И я также запуганный человек. Левис пугает меня, и мне не стыдно в этом признаться. Он может и Саддама Хусейна заставить уподобиться одному из трех медведей. Я здорово напуган. Если бы у тебя была бы хотя бы унция мозгов в башке, ты мог бы воспользоваться этим сейчас, мать твою!

На сей раз Чоппер помедлил с ответом.

— Мне кажется, ты рассуждаешь здраво, Брунос. Мне нужно обратить внимание на твое предупреждение.

Джорджио опрокинулся спиной на койку и заложил руки за голову.

— Делай, что тебе заблагорассудится, черт побери! Но помни, о чем я тебе сказал. Если ты будешь настаивать на своем плане действий, сначала смени камеру.

Чоппер наклонился к нему и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг Джорджио ловко вытянул длинное тонкое лезвие из матраца.

— Заткнись, Чоппер! Ты начинаешь действовать на мои долбаные нервы, понял? Я просто могу двинуть своими мускулами на тебя, паренек. И это вряд ли понравится мистеру Левису, ведь так?

Чоппер изумился, увидев, как изменилось выражение лица Джорджио: глаза Бруноса горели от ненависти, зубы непроизвольно оскалились, и в лице появилось нечто от морды дикого зверя. Чоппер понял, что недооценил Джорджио, купившись на его манеры и смазливую внешность. Он осторожно отодвинулся от лезвия и поднял руки в примирительном жесте.

— Угомонись, Джорджио.

— Не толкай меня лучше, раздолбай! — грубо расхохотался Джорджио. — Ты слишком часто наступаешь мне на мозоль, и мне это не нравится. Я дал тебе хороший совет, а теперь заткнись. Делай, что тебе в голову взбредет, но меня оставь в покое, понял? Мне хватит забот с Левисом. И не суйся ко мне со своими паршивыми руками!

Чоппер взял колоду карт со стола и принялся тасовать ее. Лицо его оставалось замкнутым и невозмутимым.

Он узнал то, что хотел знать. И Джорджио некоторое время будет сидеть тихо. Но Чоппер готов был поставить любые деньги на то, что его сокамерник готов бежать — готов к прыжку. Когда же он, наконец, соберется сделать это, Чоппер хотел бы прыгнуть вслед за ним.

Донна вышла из закусочной «Ватерлоо» в холодную ночную тьму. Она слегка дрожала, пока они с Аланом шли к машине.

— Что вы думаете о Нике? — с любопытством спросил Алан.

— Вообще-то он мне понравился. Если не обращать внимания на его смешную одежду и шутовскую манеру говорить, то можно найти в его лице очень умного собеседника.

Алан открыл перед ней дверцу машины, и она села на сиденье.

— Хотите я открою вам один секрет? — предложил он. — Ник вовсе не гей. Он просто любитель переодеваться в женское платье. Ему приходилось так делать, когда он играл на сцене геев. Это было давно. А он постоянно пользуется услугами женщин.

При этих словах Донна широко раскрыла глаза. Алан уселся на водительское место и усмехнулся.

— Честно говоря, это так же верно, как то, что я сижу здесь. Один старый хмырь мне об этом как-то говорил: Ник играет роль этакого лагерного ангела. И вот что я скажу вам: это прекрасное прикрытие для него и для всех нас.

Донна кивнула. Она открыла сумочку и проверила свой макияж, не переставая участвовать в разговоре.

— А куда мы теперь едем?

Они снова проезжали по Арджайл-стрит.

— Мы с вами едем, чтобы хорошенько поесть, в одно известное мне место. Это ресторан «Эмбер Хаус». Вам он понравится. Лучшая малайзийская кухня в Клайде.

Донна пришла в восторг.

— Я просто умираю от голода. Мы ничего не ели, кроме сэндвичей с ветчиной. А сколько выпили! — Она проговорила это немного громче, чем обычно, и Алан тихо засмеялся.

— Одно очко в мою пользу, Донна: я всегда умею справляться с выпивкой. Я унаследовал это от моего старика.

Донна отодвинулась, чтобы смотреть на него, пока он ведет машину.

— Ну и многих из таких людей, с какими я познакомилась, вы знаете? Похоже, все они знакомы и с вами, и с Джорджио.

Алан продолжал гнуть свое, словно не расслышав ее вопроса.

— Мой старик мог напоить кого угодно. Пил с ним, пока тот не валился под стол. В действительности он пользовался этим как уловкой. В пабе, конечно, мой старик способен был побиться об заклад с любым пьяницей, что споит его до поросячьего визга. Он ставил тонну выпивки на стойку и просил кого-нибудь справиться с этим. А потом пил на спор с этим засранцем, пока тот буквально не валился под стол! — Он фыркнул, вспоминая проделки отца. — Он просто старый гад. Я ненавидел его…

Алан подкатил к месту парковки и весело заметил:

— Ну, вот мы и приехали, девочка. «Эмбер Хаус»!

Спустя несколько минут они сидели в ресторане. Владелец лично знал Алана и показал им столик в самом тихом углу. Едва присев, Донна закурила сигарету. Облокотившись на стол, она сказала:

— Вы не ответили на мой вопрос, Алан. Вы часто сталкиваетесь с этими людьми, это понятно. Но каким образом они все оказались знакомыми Джорджио? Если вы не ответите мне, я сама проведу небольшое расследование.

Она говорила нарочито шутливо, но он расслышал в ее голосе и металлические нотки.

— Вы слишком много курите, леди.

Донна противно захихикала — он даже вздрогнул от этого.

— Наверное, вы думаете, что я глупая, Алан Кокс. А я взрослая женщина и хочу получить ответ на мой проклятый вопрос! Я не ребенок, которого можно отвлечь анекдотами и следует ублажать беседами о здоровье и благополучии! Ну? Вы собираетесь отвечать мне?

Он отпил глоток виски и раздраженно усмехнулся.

— Почему вы постоянно пытаетесь что-то выведать? Почему вы не можете просто принять все как есть? Господи, я не завидую Джорджио, раз он женат на вас, дорогая. Это, наверно, все равно что сидеть с кем-то в КПЗ. Вы все время задаете вопросы. А ответы на них, предупреждаю, могут вам не понравиться!..

Он тут же пожалел о том, что сказал. В нем определенно говорило виски, Алан понимал это. Однако он действительно хотел, чтобы она перестала задавать свои острые вопросы, на которые он не уполномочен был отвечать. Лишь один человек имел право и должен был ответить на них — Джорджио. А он как раз ничего не говорил!

— Большое спасибо, Алан, мне приятно знать, что я могу многое вам доверить. И что наше чувство взаимно. Куда бы мы ни приезжали, везде все смотрят на меня, как на любопытный экспонат: Энни, Джонни, Ник и даже бедный немой Элби. Все они знают вас и знают Джорджио. И все же, когда я задаю вам один-единственный бесхитростный вопрос, вы говорите со мной, как с мразью. И это наряду с тем, что вы проявляете огромное уважение к торговцам наркотиками и бывшим проституткам с Пастушьего рынка. Итак, если я сейчас же не получу прямого и честного ответа, то встану и поеду домой. И скажу моему Джорджио, чтобы он оставил все в ваших надежных, умелых руках. Пусть он тогда у вас спрашивает, что происходит с ним, с Шотландией и со всеми этими людьми, с которыми мы тут встречались.

Алан беспомощно пожал плечами: