Стать сильнейшим (СИ)

– В дальнейшем, пока дело касается боя, выполняй мои приказы, понял?– жесткий взгляд синих глаз. Урахара кивнул, отмечая, что Кеншин даже не думает запечатать свой занпакто внутри своей души. «На материализацию необходимо около секунды,– вспомнил ученый.– Следовательно, он не хочет ее терять…»

Десяток шагов– и капитан остановился.

– И долго вы будете прятаться?– короткий взгляд на бархан.– Выходите.

На бархан поднялась группа Пустых класса адьюкас. Самый сильный из них внешним видом напоминал Кинг-Конга, только белый и покрыт костяной броней. Трое его спутников были покрупнее своего товарища.

– Скажи, Киске,– капитан повернул лицо к спутнику.– Ты знаешь о способности моего занпакто?

– Да, знаю,– кивнул Урахара.– Поглощение.

– Хорошо, что ты ответил честно,– капитан десятого отряда обнажил тати, и как только клинок полностью покинул ножны, давление его реацу возросло в несколько раз, заставляя адьюкасов пошатнуться.– Надеюсь, у тебя хватит ума не соваться мне под руку.

Два монструозных, похожих друг на друга гибрида панды и лошади (нижняя половина панды, верхняя– лошади) тут же ринулись на капитана.

– Низвергните все сущее во мрак, Кьюкетсуки то Ёроони!

Выброс синей реацу заставил Урахару отпрыгнуть назад, чтобы не попасться во вспыхнувшее повсюду пламя. Ученый догадывался, что при одном прикосновении это пламя может высасывать реацу, и ему совсем не хотелось испытывать способности капитана десятого отряда на своей шкуре.

Шесть потоков пламени ударили вперед и слились воедино, отражая три выпущенных в капитана серо. Окутанный испепеляющим пламенем черный меч разрубил сначала одну непонятную ошибку природы, потом вторую, позволяя Урахаре рассмотреть, как реацу из противников уходит в черный клинок и впитывается в душу Кеншина. Последний спутник Кинг-Конга решил поиграть мускулами и замер, пронзенный четырьмя огненными копьями. И снова Киске отметил, что реацу из адьюкаса поглощается душой капитана десятого отряда, а потом тушка непонятной помеси взорвалась четырьмя слившимися огненными сферами.

Кинг Конг возник за спиной Кеншина, занося кулак, окутавшийся бледно-зеленой реацу. «Бала!»– вспомнил Урахара, но предпринять ничего не успел: монстрик ударил. Во все стороны взметнулся песок, скрывая происходящее от глаз, а когда песок опал, то Киске рассмотрел скованного посредством рикудзёкоро, полностью обездвиженного адьюкаса. И капитана, складывающего тати в ножны.

– Готово, можешь приступать,– услышал ученый. «Чего и следовало ожидать,– думал Киске, извлекая Хоугиоку.– Адьюкасы такого низкого уровня для него– на один удар».

Комментарий к Глава 35 Ну вот, глава отредактирована и готова быть представленной вам, дорогие читатели) А Автор пошел готовиться к гигиене)) Надеюсь, вам понравилось)))

====== Глава 36 ======

Кеншин наблюдал за тем, как Урахара возится с захваченным адьюкасом, чувствуя прилив скуки. Ученый создал несколько барьеров– на случай, если адьюкас вырвется и решит им закусить.

– Если тебе скучно, можешь прогуляться,– произнес ученый, даже не глядя на Кеншина.– Чувствую, ты найдешь здесь много интересного. Тебе.

– Ладно,– капитан десятого отряда еще раз глянул на Пустого, запертого в зеленую пятигранную пирамиду.– Я буду поблизости.

*

Унылая, абсолютно безжизненная гряда серых скал. Кому-то может показаться, что весь этот пустой мир лишен жизни, но это не так. Даже в самых мрачных уголках Уэко Мундо всегда можно найти жизнь. Всегда есть мелкие Пустые, поглощающие рейши прямо из воздуха, всегда есть более крупные существа, охотящиеся на подобную мелочь, есть охотники на охотников… и так до самой вершины пищевой цепочки.

Но эти скалы всегда были пусты и безжизненны. Неизвестно, по какой причине, но мелкие Пустые никогда здесь не появлялись, а следовательно, и остальным нечего делать в месте, где отсутствует пища. Именно поэтому это место было избрано как убежище небольшой группы дерзких Пустых, осмелившихся бросить вызов императору Уэко Мундо Баррагану Луизербану. Да, они прекрасно знали, что нарочно их искать никто не станет, но лучше поостеречься.

Глубокая пещера в самом центре скального массива выглядела как огромная идеальная полусфера с узким входом. Такая пещера не могла возникнуть естестсвенным путем, ее выжгли с помощью серо. И сейчас в этом огромном каменном мешке, на импровизированных лежанках из грубо обработанных валунов лежали четверо Пустых с чудовищной, подавляющей реацу. Огромная анаконда, чуть менее огромная сфинкс и антропоморфная лань бдительно стерегли сон четвертой Пустой, маленькой и хрупкой по сравнению с ними. Эта Пустая является их хозяйкой, вершиной эволюции. Вастерлордом.

Сплошь закованная в костяную броню, Вастерлорд спала, свернувшись в клубок. Если бы не костяные доспехи, закрывавшие ее тело от подошв до скул, то на лице смуглокожей женщины можно было бы увидеть умиротворенную улыбку. Однако эта идиллия оказалась быстро прервана, прервана двумя сильнейшими всполохами реацу поблизости отсюда.

Вастерлорд тут же встрепенулась и открыла зеленые глаза, в которых проступила тревога. «Синигами,– мгновенно определила она характерный окрас реацу.– Очень сильные, уровня капитана. И…– в глазах отразилась паника.– Неужели это он?»

Еще несколько секунд женщина анализировала реацу и пришла к крайне неутешительному выводу: это именно тот, о ком она подумала, и за эти десять лет он стал ощутимо сильнее.

– Харрибэл-сама, что-то случилось?– встревожилась Мила-Роза.

– Пойдемте, мне интересно взглянуть на него,– Тия Харрибэл поднялась с импровизированной кровати и двинулась к источнику реацу. Синигами в нескольких километрах от ее убежища, и хорошо бы сидеть тихо, как мышке под веником, но Тия от чего-то почувствовала, что она должна увидеться с этим странным синигами, так непохожим на своих собратьев.

– Но он же нас убьет!– перепугалась Аппачи.– Он вас убьет!

– Я хочу у него спросить, почему он отпустил нас живыми,– женщина вздохнула и исчезла в сонидо, не оставляя своей фракции выбора.

Анаконда, лань и сфинкс последовали за ней к источнику реацу и остановились на полпути, со страхом и недоверием глядя на высокий силуэт в капитанском хаори. Точно такой же, как и десять лет назад. Вблизи они прекрасно почувствовали, насколько выросла реацу этого синигами. Никак не меньше, чем на четверть.

– Вы стали сильнее,– произнес он.– Я почувствовал, что вы следуете сюда, и решил пойти навстречу. Вряд ли мой спутник был бы в восторге от созерцания ваших лиц.

– А ты что, в восторге?– не удержалась Аппачи, с вызовом глядя на капитана и одновременно облизывая пересохшие губы: адьюкас догадывалась, чего может стоить подобная дерзость. Капитан бросил на нее чуть скучающий взгляд с тенью легкого раздражения, как на надоедливую муху. Чувствовалось, что этот синигами прикидывает: прихлопнуть или пусть полетает? Пренебрежение и презрение по отношению ее сил больно ударило по самолюбию Аппачи, но куда сильнее возмущения оказался страх от того, что для этого мужчины убить ее не сложнее, чем прихлопнуть надоедливую муху.

– Лучше бы тебе не нарываться,– Сун-Сун отчетливо вздрогнула, вспоминая, чем обернулась их предыдущая стычка. Короткий взгляд капитана– и анаконда отползла на полметра назад, опуская взгляд.

– Что ты здесь делаешь, капитан десятого отряда и командир отряда специального назначения Готей-13 Кеншин Карасу?– чуть свела брови Тия Харрибэл, стискивая рукоять своего меча.

– Вышел на прогулку,– сверкнул зубами капитан десятого отряда и убрал давление своей реацу.– Не стоит так грозно смотреть на меня, Тия. Я пришел с миром, так сказать. Навещаю старых знакомых.

Харрибэл коротко оглянулась на свою фракцию и слегка кивнула им, подтверждая, что не будет сражаться. Три вздоха облегчения стали ей ответом, меньше всего ее фракции хотелось вступать в заведомо проигрышную схватку.

– Почему ты нас пощадил?– задала она тот вопрос, который терзал ее вот уже десять лет. Тия не хотела умирать, она боялась за себя и за своих девочек, и ее внезапно пощадили. Когда она была на грани смерти, когда она была сломнела, раздавлена и уничтожена морально, когда она полностью осознала свою слабость и никчемность, когда она уже смирилась со смертью, рассеченная на несколько кусков, ей внезапно сохранили жизнь и позволили уйти. Харрибэл вспомнила, как выхаживала ее верная фракция, как они делились своей силой, носили ей пищу и пытались восстановить.