Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)

— Не стреляй! — закричал Лом, увидев меня с поднятым оружием.

Но было поздно, у меня уже появился волчий оскал, я почуял запах крови. Пистолет дернулся, выбросив дымящуюся гильзу, Лом как будто споткнулся, кулем упал на асфальт с прострелянным насквозь коленом и раздробленной чашечкой. Я умышленно не стрелял на поражение. А с таким ранением он уже не опасен. Проходя мимо, я даже не посмотрел на него. Двое, державшие Веру, развернулись ко мне лицом. Вера, увидев меня, перестала кричать. Они стояли рядом, Вера была в непосредственном контакте с ними, но я был уверен, что не промахнусь. Но я не стрелял, а, направив на них ствол, быстро шел к ним. И только когда увидел, что один достал выкидуху, нажал на спуск, опять пистолет дернулся, лязгнув затвором и выплевывая дымящуюся гильзу, и практически сразу второй выстрел. Один с простреленным плечом, а второй — с простреленным пахом корчились на земле. Вера даже не поняла, что и как, она просто сжалась в комочек. Я быстро подошел к ней.

— Ты как? В порядке?

Ответить она не успела, из глубины двора на большой скорости выскочил тот самый джип. У меня мелькнула мысль: «Вот почему я вас не засек». Я пошел навстречу и открыл огонь на ходу в лобовое стекло, но так, чтобы не задеть водителя, он был мне нужен невредимым. Я стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Но этого хватило: джип юзом затормозил и заглох. Водитель прижался к рулю и показывал только руки.

На ходу достал вторую обойму. Я специально выделил для них карманчик в сумке, чтобы долго не искать. Я раньше все смеялся над женщинами по поводу содержимого и порядка в их сумках. А вот теперь понял, что это действительно Бермудский треугольник, поэтому обоймы у меня лежали отдельно и всегда под рукой. Поменяв на ходу обойму, я подошел к водителю и приставил ствол к голове.

— Вы чьи? — жестко спросил я.

— Варлам нас послал.

— Что ему надо?

— Я правда не знаю. Сказал взять вас и привезти к нему за город.

— Кто такой Варлам?

— Вор в законе Варламов.

— Все ясно, забирай своих друзей и увози, понял?

— Да-да, все понял.

— Через пять минут чтобы вас тут не было, понял?

— Да.

— Вперед. И привет Варламу. Еще раз встанет у меня на пути — пристрелю как собаку. Мне плевать, кто он, так и передай.

Я осмотрелся и подошел к Вере.

— Испугалась, солнышко? — ласково спросил я.

— Нет, я знала, что ты рядом.

Когда мы пошли к машине, водитель затаскивал уже второго, а третий сам добрался. Мы только подходили к нашей машине, а джип уже выехал со двора.

— Знаешь, Алинка, я больше тебя испугалась. Я тебя такой никогда не видела, даже там.

— А там я такой и не была, там я была в шоке. Ну, сама представь, тут такая красавица ходит, а меня лишили моего «дружка», — уже весело сказал я.

— Какая еще красавица?

— Которая сейчас сидит рядом. Вот я бы ей вдул, по самые гланды. Был бы мой «дружок»…

— А ты и без «дружка» до гланд достаешь.

— У меня что, такой длинный язык? — мы захохотали.

Я делал так, чтобы Вера не думала о том, что случилось, и сам вел себя так, словно ничего не было. Хотя Веру все это навряд ли напугало. Мне порой кажется, что она вообще не умеет бояться, всю свою боязливость уже за девять лет израсходовала.

Когда уже выезжали со двора, дорогу нам неожиданно перегородил милицейский уазик.

— Во, блин, вояки.

— Не двигаться! Всем оставаться на местах! Выйти из машины, я сказал! — закричал лейтенант, направляя на нас автомат.

Тут же выскочили еще трое с автоматами, и все направили на нас.

— Лейтенант, ты уж определись, что нам делать?

— Я сказал молчать! Выйти из машины, руки на капот!

— Хорошо, выходим, — произнес я и открыл дверь, Вера последовала моему примеру. — В чем, собственно, дело, лейтенант? — начал я возмущаться.

Увидев двух девушек, они опешили, даже приопустили стволы.

— Кто еще есть в машине?

— Лейтенант, ты что, попутал что-то? Ты что кричишь? И вообще, по какому праву? — начал я заводиться.

— Колесников, проверь! — дал он команду одному из сержантов.

— Чисто, — проверил и доложил он. Только тогда они опустили стволы.

— Мы свободны?

— На этот адрес был вызов, перестрелка. Вы ничего не видели?

— Да что вы говорите! Какой ужас! — я сделал испуганное лицо. — Вы думаете, что это мы перестрелива… Как вы сказали, что было?

— Мамочки, Алина, я боюсь! Ты что, не поняла, тут стреляют! Вдруг они еще тут и снова стрелять начнут! Вы что нас держите? Убирайте машину! Вы хотите, чтобы и мы под пули попали? Какой ужас! — Вера кинулась в машину. — Алинка, поехали быстро!

Они озадаченно переглянулись.

— Слава, убери машину, пусть едут.

— «Да что вы говорите? Какой ужас!» А лицо-то какое испуганное сделала! — передразнила меня Вера, когда мы уже поехали дальше.

Смеялись долго.

— А сама-то, — смеясь, произнес я. — «Мамочки… Алина, я боюсь!» — так мы долго не могли успокоиться.

Прибыв на место, мы нашли нужного нам врача, он помог выписать нам направления, завести карты, и мы отправились по кабинетам. Нас заверили, что все пройдем за один день. Я прочитал список врачей, и настроение сильно испортилось. Там были гинеколог и венеролог, их я решил отложить на потом, почему-то боялся я, особенно гинеколога. Мне казалось, что это последняя черта; переступив ее, я окончательно стану женщиной. Вера увидела мой подавленный вид и поняла, в чем проблема.

— Алинка, да не расстраивайся так. Это обычная процедура, все девушки и женщины периодически посещают смотровые кабинеты, это в наших же интересах.

— Вера, каких интересах? Ты сама представь: я иду к гинекологу и сажусь в это кресло.

Она закашлялась.

— Алин, это не самое страшное. Ты боишься сесть в кресло, так как у тебя какие-то ассоциации, что, мол, это женское, а я мужчина. Очнись, ты уже под мужчиной была, а тут она возомнила что-то, вбила себе в голову черт знает что.

— Ладно, может, ты и права. Кресло — наименьшее, что я уже попробовал… попробовала.

— Вот, молодец.

— Вер, а что там нужно делать? В этом кресле? Как в него садиться? А то я там как затуплю.

— Зайдешь. Когда он скажет «проходите, раздевайтесь», разденешься полностью.

— Зачем полностью?

— Ну, так надо. Он еще и грудь смотрит, это ведь связано между собой.

Вера объяснила мне, как залазить, куда и как ноги положить. Все бы ничего, но врач оказался мужчиной. Я сделал все, как Вера говорила, разделся и сел так, как и положено. Когда он появился за ширмой, мне вдруг стало стыдно. Сижу тут перед ним, раскорячился, сиськи вывалил. Черт, я чувствовал, что краснею. Нужно думать о чем-нибудь другом. «А интересно как в этом кресле трахаться, удобно или нет? Вообще, о чем я? Куда меня несет?»

Он начал прощупывать мне груди, и они тут же отреагировали, налились, а соски приняли боевую стойку. Я глухо выдохнул, а внизу уже потекло, да так, что я почувствовал, как капелька течет по расщелине к попе. Увидев в его руках зеркало, я испугался, нет, не того, что сейчас он его в меня запихает, а последствий.

— Месячные когда были?

— Не знаю, не помню… То есть в начале двадцатых, кажется.

Он улыбнулся и принялся за осмотр.

Я почувствовал как что-то прохладное вошло в меня. Влагалище тут же радостно отреагировало, но он раздвинул зеркало, и мне стало неприятно. С минуту он что-то там смотрел, затем сдвинул зеркало и вытащил его, при этом я издал негромкий стон.

— Одевайтесь, — произнес он и вышел из-за шармы.

А я же никак не мог совладать с руками, сначала не мог лифчик застегнуть, потом блузку. Зачем я ее только одел? Пуговицы постоянно выскальзывали, да еще на левую сторону, ногти мешали. А в конце еще и молнию на юбке закусило, и снять уже не могу, так как наполовину уже застегнул, и развернуть ее наперед, чтобы видеть, тоже не получается, так как узкая. Кое-как я ее расклинил, но при этом сломал ноготь. Я чуть не заматерился.