Так умирает все прекрасное (СИ)

Я отвлеклась от воспоминаний и вернулась к грудной клетке жертвы. Убийца вырезал часть костей и мышц, чтобы добраться до сердца. Я вынула их, как кусочек паззла. Пара десятков металлических серых шариков были сложены горсткой во впадине между легкими. Селен.

— Надеюсь, не помешал, — послышался голос детектива Уикэма.

Замечательно.

— Я только начала, детектив. Можете посмотреть.

— Агент Скалли! Мы же только познакомились.

Он сбросил с плеч пальто и повесил его на табурет рядом со мной.

Я проигнорировала его остроту, понимая, что любая реакция будет воспринята как приглашение продолжить.

— Присаживайтесь. И подержите это.

Я протянула Уикэму маленький пластиковый контейнер и принялась собирать в него шарики.

Он наблюдал за тем, как они скатывались на дно чаши, тихонько позвякивая.

— Прямо как чертов пачинко (7), — заметил он. — Знаете, японцы любят пачинко. Может, наш парень — один из этих одержимых всем японским? Как их называют? Отаку (8)? А некоторые прямо жить не могут без японской порнушки. Очень странные мультики в жанре садо-мазо. Как-то видел один про секс втроем, причем одним из участников был осьминог. Смотрели когда-нибудь хентай?

Я вскрыла брюшную полость, стараясь не думать об извращенцах и пачинко.

— Боюсь, нет. Надеюсь, что смогу найти какие-то улики, которые объяснят, почему убийца оставляет эти шарики. По дороге сюда я прочитала, что в основном селен получают из шлама медно-элетролитных производств и что этот элемент применяется в стеклодувном деле, фотографии и в некоторых других областях.

— Давай, загрузи меня, малышка!

— Вам не следовало бы так разговаривать со мной, детектив Уикэм, — сказала я стальным голосом.

— О, доминирование! Мне это нравится! Что дальше, федеральный агент?

Сказать, что его несерьезность раздражала меня, значило не сказать ничего, но я не стала развивать тему.

— В отчете говорится, людей, которые занимаются этими вещами, уже допросили, так что вы либо пока не вышли на убийцу, либо вышли, но его это не смутило.

— Ваше умение замечать очевидное восхищает.

Я не проглотила наживку.

— Что он делает с грудью и сердцем? Есть идеи?

— Пока нет. Трофеи, я думаю. Наверняка у него в холодильнике полно протеина. Хотя, знаете, вот Эд Гейн (9), например, увлекался рукоделием. Кажется, это у него был ремень из женских сосков. А у нашего парня, может, диванные подушки или еще что-нибудь такое.

Я провела пальцем по острым краям ребер.

— Он знает, что делает. Посмотрите, какие аккуратные срезы. Думаю, тут использовали пилу Страйкера (10). У него уже есть подобный опыт. На коже и прочих тканях жертвы нет никаких следов того, что он медлил или ошибался: движения четкие и ровные.

— Восхищаетесь его работой?

Вопрос должен был заставить меня обороняться. Это сработало, но, к счастью, мой голос практически никогда не выдает моих истинных чувств. Годы работы бок о бок с профайлером научат темнить кого угодно.

— Просто констатация факта. — Я подняла голову и посмотрела на детектива. — Откуда у вас этот шрам, детектив Уикэм?

Он улыбнулся неожиданно мягко.

— А откуда у вас эти синяки, агент Скалли?

“Primum non nocere” (11), — напомнила я себе, поскольку идея найти иное применение скальпелю показалась чрезвычайно соблазнительной.

Я включила пилу Страйкера и удалила вторую половину ребер, закрывавших грудную полость. Пыль от костей разлетелась по комнате, и это навело меня на мысль о том, что такие следы должны быть повсюду в доме убийцы.

Дальше предстояло взять образцы жидкостей, и я выдавила содержимое желчного пузыря в контейнер. Почувствовав на себе взгляд Уикэма, я невольно задалась вопросом: он оценивает меня как женщину или следит за моими действиями как полицейский?

Вероятно, и то, и другое.

Красное свечение неона в тату-салоне застилает глаза. Игла прокалывает мою кожу — невыносимо прекрасная боль. Глаза Эда полны похоти, и я хочу, мне нужно…

— Хотите выпить, когда закончите?

Я чуть не выронила контейнер из рук и обернулась к детективу.

— Прошу прощения?

Уикэм встал, пригладил пиджак и подошел ко мне.

— Вы, я и пиво. Можем обменяться повестями о двух городах (12).

— Вы меня приглашаете на свидание, детектив?

Я аккуратно поставила контейнеры на стойку.

Он облокотился на стену и скрестил руки на груди.

— А если я отвечу “да”, агент Скалли?

Не удостоив его взглядом, я поставила образцы в лифт, спускавшийся в лабораторию, а затем вернулась к столу и сделала надрез на затылке женщины.

— То я скажу, что вы забываетесь.

— Насколько я знаю, пригласить привлекательную женщину на свидание не преступление. — Он подмигнул мне. — Уж я-то знаю.

— Польщена, но не заинтересована, — сказала я, снимая переднюю часть скальпа. — Кроме того, мы в процессе расследования.

— Понятно. Мне показалось, что вы с мистером Психологом-бихевиористом уже разбежались, но, конечно, я бы не хотел становиться никому поперек дороги.

Я изумленно моргнула.

— С моим напарником? Позвольте уверить вас, у меня есть свои личные причины отклонить ваше предложение.

— А точнее…?

— И вас они не касаются, — сказала я твердо, снова включив пилу. Лезвие с легкостью прорезало кость.

— И давно любовнички поругались?

Я вставила нож в аккуратный надрез в черепе и резко повернула его, надеясь, что мой презрительный взгляд донес до Уикэма все, что я думаю о его дерзости.

— Это трудно не заметить. Видно, что вы как на иголках, когда находитесь рядом, — быстро добавил он.

Надо же, сейчас все сами себе психологи.

— Спасибо за беспокойство, но у нас с Малдером все в порядке.

Уикэм внимательно наблюдал за моими манипуляциями. Осторожно вынув мозг и положив его в поддон, я, взяв щипцы, вскрыла турецкое седло, как орешек, выдернула гипофиз и поместила его в пробирку. Если углубиться еще немного, то щипцы попадут прямо в носовую пазуху. Туда, где была опухоль у всех тех женщин.

Я глубоко вздохнула, отгоняя от себя эту мысль, но уже знала, что она затаилась в глубинах моего подсознания, ожидая удобного момента.

Засунув руку в открытую грудную клетку, я продвинулась чуть выше, чтобы высвободить язык и, вынув несколько органов, разложила их на металлическом столе и взяла от каждого небольшой образец.

— Даже не знаю, мне поблевать или завестись? — спросил Уикэм, подойдя поближе ко мне и снова прислонившись к стене. — Ну что ж, дайте знать, если передумаете.

В его голосе прозвучала уверенность, как будто он точно знал, что это произойдет.

Должна признаться, мне он казался привлекательным и каким-то загадочно-притягательным, но сейчас не самое подходящее время для подобных вещей. По многим причинам.

— Буду держать вас в курсе, — ответила я, дав понять, что разговор окончен.

Он ухмыльнулся, но вдруг выражение его лица сменилось беспокойством. Я почувствовала, как что-то щекочет мою верхнюю губу.

— Агент Скалли…? — он оторвал кусочек бумажного полотенца и протянул его мне. Я стянула окровавленные перчатки и взяла у него из рук кусок бумаги, пытаясь не выдать своего волнения и сделать вид, что носовое кровотечение в разгаре вскрытия для меня привычное дело.

— Ничего страшного, — сказала я, запрокинув голову и сжав переносицу пальцами. — Бывает у меня зимой.

Этой зимой уж точно.

— Должен сказать, это был бы самый изобретательный отказ, который я когда-либо получал. Почему бы вам не начать закругляться? Доктор Ривьера еще здесь и может закончить за вас. Я говорил с Карен Чейз, нашим человеком в лаборатории. Она сказала, что оформит все максимально быстро, но не обещает, что какие-то результаты будут до утра. Отдохните, я не хочу, чтобы вы завтра с ног валились. У вас изможденный вид.