Гавайская история

Танечка и Леночка с любопытством переглянулись. Легка на помине!

— Не может быть! — сокрушенно прошептала Роза. — Ты перезвони мне через минутку, я уточню телефон и адрес.

Роза дрожащими руками выхватила нужную папку. За время существования агентства «Гименей» случалось разное, порой доходило до судебных разбирательств, но чтобы жених не пришел встречать девушку, чей приезд он оплатил заранее, такого еще не было!

Через две недели, когда деньги были уже на исходе и туристический зуд (ведь первый раз за границей!) поутих, а самая извилистая в мире Ломбард-стрит, живописно спускающаяся с холма, засаженная цветами, была исхожена вдоль и поперек, Ветка поняла: надо что-то делать! Или несолоно хлебавши отправляться домой в Москву (срам какой!), или обживаться здесь (интересно, как?) — другого выхода не было. Сроки еще не подпирали: два с половиной месяца она могла спать спокойно. Вопрос был — где именно спать?

В данный момент Вета сидела в плавучем ресторане на знаменитой Рыбацкой пристани и любовалась не менее знаменитым подвесным мостом «Золотые ворота», перекинувшимся через залив. Она пыталась взять себя в руки. Ей хотелось казаться беспечной туристкой, жаждущей приключений. А в голове неотступно стучало: «Надо что-то делать! Надо что-то делать!» Легкое покачивание судна, на палубе которого она сидела, лишь усиливало ее нервозное состояние. Пришвартованный к набережной, рядом с которой обосновалась колония морских львов, лениво разлегшихся под лучами осеннего солнца, ресторан под названием «Мальдонадо» напоминал круизный лайнер. Справедливости ради заметим, несмотря ни на что, Ветка была благодарна «Гименею» и прихоти судьбы, которая занесла ее именно сюда, в Сан-Франциско! В этот город она влюбилась с первого взгляда. Разве иначе ей удалось бы очутиться здесь?

Она уже простила Кена, появившегося в ее отеле после того, как агентство пригрозило подать в суд (Роза постаралась: подписал контракт — отвечай по полной!). «Жених» лепетал что-то насчет деловой поездки и «сестры», которая, мол, была не в курсе его личной жизни. Ветка смотрела в бегающие глаза и удивлялась своему легкомыслию. Ведь сразу было видно — «козел»! Она благосклонно приняла компенсацию: оказывается, в контракте было записано (надо знать свои права!), что приглашающая сторона обязана обеспечить полное содержание «невесты» в течение трех месяцев. Кен поставил под контрактом свою подпись (как опрометчиво с его стороны!), поэтому теперь он счел за лучшее честно расплатиться, все равно это дешевле, чем жениться и платить всю оставшуюся жизнь! Что ж, спасибо и на этом!

Корабль опять качнуло. Ветка стряхнула с себя оцепенение. Пора искать работу и жилье. Ведь сказал же ей Кен еще в Москве, что дешевая рабочая сила в Штатах весьма востребована. Вперед!

Стив напился в стельку. Он сидел в баре «Загнанная лошадь» и, опустив голову на забрызганную пивом стойку, повторял заплетающимся языком слова популярной песни, доносившейся из музыкального автомата: «О-о-о, бэби, это жестокий мир… О-о-о-о…» И, изредка поднимая непомерно тяжелую голову, открывая мутные глаза, удивленно озирался по сторонам, не понимая, куда его занесло, и опять лоб перевешивал, закон всемирного тяготения явно действовал.

Бармен Дик, беспокойно оглядев надравшегося клиента, сказал официантке Лане: «Этому больше не наливать!»

Та согласно кивнула и сочувственно посмотрела на симпатичного здоровенного типа. Видно было, что он не алкоголик — просто случайно выпил лишнего. С кем не бывает! Она убрала пустой стакан и осторожно вытерла столешницу. Мужчина приоткрыл глаза и, увидев привлекательную молодую женщину, затянул ей вслед: «О-о-о, бэби, это жестокий мир! О-о-о…»

Она усмехнулась: понятное дело, жестокий! Знаем, испытали на собственной шкуре!

Лана, так теперь называли Ветку на американский лад, уже почти неделю работала в баре «Загнанная лошадь». «Что ж, символично», — подумала она, впервые увидев вывеску.

Ее сюда направил один тип, явно принадлежавший к пресловутой русской мафии. Она наткнулась на него случайно. Решив действовать, в тот памятный день прямо с Рыбацкой набережной, из ресторана «Мальдонадо» она направилась в русский ресторан «Сказка». На это неказистое на вид заведение она случайно наткнулась по дороге в свой отель. Забегаловка на несколько столиков, с грязными окнами и дешевым меню (вегетарианский борщ, котлеты и кисель), меньше всего походила на сказку, скорее — на присказку: «Улица-то прямая, да хатка кривая». Обшарпанный ресторан тем не менее расположился на одной из самых роскошных улиц города.

Там она познакомилась с официанткой Наташей. Немолодая добродушная толстушка родом из Белоруссии, протирая столовые приборы, устало сказала: «В нашем ресторане делать нечего. Сами еле сводим концы с концами. Но я могу порекомендовать тебя Илье Борисовичу». И хитро улыбнулась, блеснув неожиданно яркими голубыми глазами.

Ветке это сразу не понравилось, но она сочла за благо промолчать. Илья Борисович, грузный пятидесятилетний живчик, с нескрываемым интересом оглядев молодую женщину, успокоил: «Все будет о'кей, девочка!» — и с важным видом набрал номер телефона.

Ровно через час, все еще не веря в свою удачу, Ветка, зажав в руке адрес, робко толкнула дверь заведения под названием «Загнанная лошадь». Владелец этого заведения был закадычным приятелем Ильи Борисовича.

Хосе Перес — немолодой американец кубинского происхождения, обожавший русских, встретил ее с распростертыми объятиями: «Hola! Rusa bonita!» — что означало, как сообразила Ветка: «Привет, русская красотка!»

Рекомендация сработала, он взял ее на работу и, как бы оправдываясь, сказал: «Сама понимаешь, никаких бумаг — налог за тебя я не плачу, а посему — восемь долларов в час, и будь здорова, дорогая!»

Поздним вечером, дотащившись на ночном трамвае «домой», в снятую за шестьдесят пять долларов в неделю комнату, она падала замертво от усталости: голова кружилась (дым в баре стоял коромыслом), ноги гудели после семичасовой смены, а из рук, переносивших столько подносов, падала чашка.

И это жизнь? — спрашивала себя Ветка. Уткнувшись в подушку, она подсчитывала, сколько заработала этим рабским трудом. Кому скажи, что в Москве, занимаясь с учениками, она получала за час в полтора раза больше.

Засыпала с тяжелой головой и беспокойными мыслями: так долго я не протяну — надо возвращаться в Россию! Но возвращаться несолоно хлебавши, если честно, ей совсем не хотелось: чужая квартира в Москве (Ира подумывала продать ее или сдавать) или возвращение в Рязань к родителям, которые уверены, что их девочке наконец повезло.

Ветка вскакивала и, стиснув руки, восклицала: «Нет! Только не это! Лучше уж быть „загнанной лошадью" в Сан-Франциско, чем безработной в Рязани!»

Ночь проходила в нескончаемых диалогах с несуществующим собеседником, который, как казалось Ветке, внимал ей откуда-то с небес. Поднималась она с трудом, выдирая себя из тенет тяжелого сна.

Но во второй половине дня энергичная улыбающаяся официантка Лана выписывала круги с тяжеленными подносами, уставленными пивными кружками, готовно откликаясь на каждый зов и на поднятый палец клиента — счет, пожалуйста!

— Полпинты лагера, да поскорее!

— Бегу, бегу! Я вся внимание! — Ветка-Лана незаметно отерла покрытый испариной лоб. «Господи, да слышу, чтоб вас!..»

Поздним вечером бар опустел, ресторан, где можно было заказать незамысловатый ужин, закрылся, и припозднившиеся клиенты перебрались ближе к барной стойке: здесь обслуживали до победного конца, то бишь пока последний выпивоха не сделает последний глоток — без лимита времени!

Было около трех ночи (утра, как говорили здесь). Ветка в десятый раз вытерла столы, стойку бара, за которой на том же месте и в той же позе возлежал в коматозном состоянии клиент.

— Ну и что теперь? — Дик приподнял его за воротник. Голова клиента поникла, он был беспомощнее годовалого младенца. — Да жив ли ты, мой друг любезный?