Прыжок

— Заткнись! — Голос Тимми звучал громоподобно, с легкостью перекрывая журчание воды из насадок душа.

Сэди практически выбежал из душевой.

Левис стоял на коленях. Время от времени он стонал и пытался подняться на ноги. Джорджио видел, что Тимми настроен покончить с Левисом, и встал перед великаном.

— Дай мне нож, Тимми. Неужели ты хочешь, чтобы тебе дали еще дополнительно пять лет? Он этого не стоит.

— Прочь с дороги, Джорджио! Я вытрясу все, что смогу, из этого куска дерьма, прямо говорю тебе. Меня тошнит от этого извращенца и сутенера, который пытается указывать мне, что я могу делать, а что — нет. И кого я могу или не могу иметь. Он отобрал у меня моего Сэди. Ты это знаешь…

Джорджио видел, что Тимми уже готов разрыдаться. И также заметил неестественный блеск у него в глазах. Тимми был заведен до предела. Наркотики, из-под полы продаваемые Левисом, наконец, по-видимому, подогревали Тимми изнутри. Что бы там ни употребил Тимми, но это придало ему мужества выступить против сильнейшего.

— Отдай мне нож, Тимми…

Джорджио взглянул на Левиса, корчившегося на иолу душевой. Чоппер сделал шаг в сторону Тимми, но тот резко взмахнул ножом в дюйме от его лица.

— Тебе что-то нужно, поганый ублюдок? Ну давай иди сюда!

— Отдай Джорджио нож, мужик. Ты и так уже многое поставил на карту, — тихо проговорил Чоппер. — Сделай это ради себя, а? Ты добился того, чего хотел. На мой взгляд, он похож на мертвеца.

Тимми перевел взгляд на Левиса, скорчил довольную мину:

— Лучше бы он был им, черт побери! Потому что если он не покойник теперь, то я сам стану покойником потом…

Джорджио осторожно вытащил из руки Тимми нож, передал тот Чопперу и взял Тимми за руку.

— Давай-ка пойдем выпьем по чашечке «Рози Ли» и немного «Святого духа», а?

Тимми рассеянно улыбнулся.

— Чай и тост! Отметим кончину негодяя, а?

Джорджио рассудительно кивнул. Затем повел Тимми за руку к двери. Проходя мимо обоих тюремщиков, Джорджио предупреждающе покачал им головой. Оба они отступили, давая дорогу Джорджио и Тимми.

Оставшиеся в душевой заключенные озадаченно молчали. Один из телохранителей Левиса, Майкл Кларксон, неожиданно плюнул на неподвижное тело Левиса, после чего, забрав полотенце, вышел из душевой, тихонько насвистывая что-то себе под нос.

Старший тюремщик опустился на колени возле Левиса и нащупал у него пульс.

— Надо бы позвать знахаря, Даниэл. Он еще жив. — Тюремщик поднялся во весь рост и оглядел стоявших вокруг заключенных. — Это окрашивает дело в другие тона, не так ли? Кто-нибудь что-нибудь видел?

Все мужчины в душевой в замедленном темпе покачали головой. Некоторые тут же продолжили мыться. Пожав плечами, надзиратель включил сигнал тревоги. И проследил за тем, как Левиса перенесли в больничное отделение.

Спустя десять минут события вошли в свою колею. Продолжалось обычное утро в тюрьме максимально строгого режима.

Бенджамин Дейвс намылился еще раз и прокричал:

— Если Левис крякнется, я прихвачу его ковер и шторы. Они прекрасно подойдут к моему новому гарнитуру.

И все присутствовавшие разразились хохотом.

Знакомство Донны с преступным миром Шотландии обернулось для нее очередным шоком. В значительной мере этому поспособствовало то, что первым, с чем пришлось столкнуться, стал весьма колоритный большой дом на окраине Эдинбурга, куда ее привез Алан…

К дому вела длинная, петляющая дорога; крыша дома отличалась высоким фронтоном, а стены были обвиты плющом. Плюща этого хватило бы на то, чтобы пять раз совершенно укрыть все это здание георгианской постройки.

— Прекрасная берлога, не так ли? Все всегда рисуют в своем воображении трущобы, когда думают о негодяях. Что ж, может, мы все начинали с трущоб. И некоторые так и не покинули их. Но немногие из нас, включая Джорджио, поднялись на более высокую ступень в жизни, — прокомментировал Алан.

Донна решила не утруждать себя ответом. Три большие немецкие овчарки облаивали их машину, пока они подъезжали к электрифицированным воротам.

— Не пытайтесь открыть окно, пока Джемси не подойдет сюда. Они разорвут вас на куски.

Донна испуганно посмотрела на три одинаковые зубастые пасти. А собаки тем временем без устали бросались на машину.

— Они всякий раз обдирают мне краску, черт бы их разодрал, — нейтральным тоном заметил Алан. — Послушайте, Донна. Не говорите ничего, пока вы точно не определитесь, о чем именно хотите спросить, хорошо? Джемси немного чудаковат, он даже смешон, но в то же время он не очень-то будет рад встрече с глупцами. Вы понимаете, что я имею в виду?

Донна продолжала смотреть на трех огромных псов, от их лая у нее начала болеть голова.

Невысокий мужчина неопределенного возраста спустился по ступенькам лестницы, ведущей к дверям дома. Он свистнул — и собаки мгновенно превратились в домашних любимцев; они виляли хвостами и скакали, как щенки, вокруг него. Он грубовато погладил их. Потом, любезно улыбаясь, кивнул Алану.

— Это означает, что мы можем выбраться из машины.

— А собаки? — испуганно спросила Донна.

— Они не подойдут, раз Джемси тут. Не волнуйтесь.

Алан вылез из машины и осторожно приблизился к коротышке-хозяину. Собаки засуетились вокруг него, принялись его обнюхивать, ожидая, чтобы их погладили.

Алан погладил каждого пса по очереди, бормоча ласковые слова.

— А что случилось с твоей спутницей? Испугалась моих кобельков? — Джемси, смеясь, подошел к машине и распахнул дверь. — Выходите, дорогая, они вас не тронут. Погладьте их, и они станут вам друзьями на всю жизнь.

Донна любила животных, она погладила густую теплую шерсть ближайшей овчарки и осторожно выкарабкалась из машины.

— Сидеть, мошенники! А не то испортите ее красивый костюм!

Три пса послушно сели, и Донна широко улыбнулась.

— Они просто великолепны! Знают свою работу, не так ли? — Она присела и обняла самого крупного пса за шею, даже поцеловала его пушистую морду.

Джемси улыбнулся.

— Вот видите? Вам нечего бояться. Лишь на определенных людей они всерьез нападают — и тут же я не могу их удержать: это люди в форме. Но я не слишком об этом тревожусь. Я и сам никогда не любил полицейских!

Алан засмеялся и взял Донну под руку. Они вслед за Джемси вошли в дом. Три собаки уселись снаружи, возле входной двери, едва ее захлопнули у них перед носом.

— Хоть я их и очень люблю, но их место — на улице. В Германии такие собаки спят на снегу толщиной в шесть футов. А если пустить их в дом, то они будут линять круглый год. Здесь же центральное отопление, видите ли. Входите! А я приготовлю нам что-нибудь выпить.

Они прошли вслед за хозяином через внушительный вестибюль, а затем в большую гостиную. Четыре маленьких щенка тут же запищали. Донна наклонилась и погладила их всех. Дом и жившие при нем животные против ее воли произвели на нее сильное впечатление.

— Сколько у вас собак?

— Слишком много, чтобы пересчитать, — покачал головой Джемси. — Я заводчик, видите ли, у меня тут собачий питомник. За моими собаками настоящие любители гоняются. А вы любите собак, насколько я понял?

— Люблю, — кивнула Донна. — Мой старый пес умер года два назад, но я до сих пор тоскую по нему.

— Да, к ним привязываешься… — Джемси принялся готовить для них горячий тодди из пальмового сока.

Донна была совершенно очарована красивым маленьким чайником, висевшим над поленьями в камине. Взяв кухонное полотенце, Джемси снял чайник с крючка и налил дымящийся напиток в три толстых стакана.

— Примерно год назад я продал двух таких красотуль знакомому дилеру в Уэльсе — самца и самку. Забавная парочка! Собаки стоили по тысяче фунтов каждая. Значит, у покупателей было по меньшей мере несколько миллионов капитала. Знаете, я люблю приглядывать за моими собаками даже после того, как они проданы. И вот однажды я заскочил к ним домой… Ах, бедные псины! Сука была привязана в маленькой конурке, вокруг нее бегали щенки, и вся шерсть у нее была в ее же собственном дерьме. И это были два самых красивых моих ротвейлера, вы даже не видели таких! И они отличались незаурядным характером. Я не мог видеть собак в таком убогом состоянии — это разбило мне сердце… В общем, я сровнял это место с землей, прежде чем уехал, — все дворовые постройки. Я не тронул их дома, потому что у хозяев имелись дети. Но я был готов и на это, скажу я вам. Они и с детьми обращались не лучше, чем с животными. Я привез их домой: всех щенков, до одного.