Рикошет

— Да пошел ты.

Дункан снова выстрелил. На этот раз вдребезги разлетелась стеклянная дверца шкафа. Затем плафон настенного светильника. В воздухе едко пахло порохом. Грохот стоял невыносимый, но его перекрывал вопль Диди:

— Дункан, прекрати! Так нельзя! Ты из-за нее совсем голову потерял! Ты злишься из-за нее!

Он не обратил на это никакого внимания. Наклонился и прошептал Савичу прямо в ухо:

— Расскажи мне то, что я хочу, или я убью тебя.

— Ты этого не сделаешь.

Они слышали приближающиеся полицейские сирены, но Дункана этот звук не остановил.

— Ты уверен, Савич? Хочешь жизнью рискнуть? Именно этим ты сейчас занимаешься. У меня осталось две пули. Считай. Две.

— Дункан, ради всего святого, — принялась умолять Диди. — Не надо! Ты погубишь свою карьеру. Все погубишь. Жизнь себе разрушишь.

— Вот к чему свелась моя жизнь. — Он бросил горький взгляд на Элизу. — Мне больше нечего терять, — он вдавил дуло пистолета в висок Савича. — Фредди Моррис так же умер? Он так же трясся от страха, как и ты?

— Я не…

Не успел он договорить, Дункан выстрелил в стол. Дерево треснуло, в нескольких дюймах от носа Савича в столешнице образовалась большая дыра.

— Осталась одна.

— Хэтчер, ты мне надоел, — хладнокровно заявил Савич.

— Признавайся или мозги вышибу! — заорал Дункан.

— Дункан, не надо!

— Диди, я тебе объяснил…

— Ты не можешь этого сделать.

— Еще как могу. Пристрелю в два счета. Запросто.

— Нет! — Голос Диди в отчаянии сорвался. Она отпустила Элизу и направила пистолет на Дункана. — Я тебе не позволю.

— Что ты…

— Бросай оружие, Дункан!

— Ты не станешь…

— Еще как стану.

Он потрясенно взглянул на нее.

— Ты выстрелишь в меня?

— Клянусь.

Сирены звучали ближе. Завизжали тормоза. Загрохотали дверцы автомобилей. Но в кабинете время, казалось, остановилось.

— Я не могу его отпустить, — сказал Дункан.

— Бросай оружие, последний раз предупреждаю.

— Сначала тебе придется застрелить меня.

— Не доводи меня до этого! — со слезами в голосе закричала Диди.

— Я не выпущу этого ублюдка.

— Дункан, брось пистолет!

— Черта с два.

— Дункан, не надо!— закричала Диди.

— Встретимся в аду, Савич.

— Не надо, не надо, — завизжал Савич. — Я… я убил Морриса.

В ту же секунду в кабинет ввалились несколько полицейских в форме. Впереди всех бежал детектив Уорли.

— Как не стыдно, Савич. Теперь тебе крышка.

Полицейские ринулись к столу и окружили преступника. Дункан сунул пистолет за пояс.

— Ему нужен врач, — сказал он. И бросился через комнату к Элизе, обнял ее двумя руками. — Ты в порядке?

Она прижалась к нему и слабо кивнула.

— Я не ожидала, что он наставит на меня пистолет.

— Господи, и как только я позволил тебе сюда прийти. Еще пара секунд и…

Она прижала пальцы к его губам, чтобы он замолчал.

— Но ведь ты успел. Я знала, что ты успеешь.

Он крепко прижал ее к себе, отпустил и повернулся к Уорли.

— Какого черта ты так долго ехал! Диди меня чуть не пристрелила. Я почти все патроны истратил, пока тянул время. Думал, она точно выстрелит.

— Пробки на дорогах, сам понимаешь, — заявил Уорли. — Ты мне велел дожидаться ее звонка, вот я и не выезжал.

Диди потрясенно смотрела на них. Особенно на Дункана.

— Ты ему велел дожидаться моего звонка? Когда? О чем вы говорите? Что происходит?

Уорли передвинул зубочистку из правого угла рта в левый и сказал:

— Ух, как она рассердилась. Да, Дунк, придется тебе объясняться. Не завидую. А мне пора за ордером на обыск. Скоро буду. — Он вышел из кабинета, чтобы позвонить по мобильному.

Диди в упор смотрела на Дункана:

— Когда ты ему позвонил?

— Из дома, когда забирал эту пушку.

— Признайся честно, ты ведь все равно бы не выстрелил?

Он покачал головой:

— Нет. Но мне было необходимо, чтобы ты поверила в обратное.

— Зачем?

— Чтобы убедить Савича — я на грани срыва. Для этого ты должна была действовать так же убедительно, как я.

— И ты меня использовал.

— Я полагался на твою профессиональную честность и приверженность правилам.

— Все это вранье.

— Ты права, — признался он. — Все это вранье. Я тебя использовал.

— Как ты мог мне не доверять?

— Я доверял, Диди. Верил, что ты все сделаешь правильно, так оно и вышло. Я знал, что ты вызовешь поддержку. И велел Уорли быть наготове.

Она кивнула на Элизу:

— А с ней что?

Дункан нагнулся и подобрал с пола сумочку Элизы.

— Он обыскал меня, но, к счастью, не догадался заглянуть в сумочку, — сказала она, вынимая маленький магнитофон и передавая его Диди. Та во все глаза уставилась на него.

— Бабушкин. Но работает отлично, мы проверили. — Он повернулся к Элизе. — Я подоспел в тот момент, когда он рассказывал об их с судьей махинациях. А что про Наполи?

— Из-за него он хотел меня убить. Сказал, убить свидетеля всегда удобнее, чем заключать с ним сделку. Как и Наполи, я была тем концом, который нужно спрятать. Весь разговор записан.

— Подождите, — подняла руку Диди. В ее взгляде, обращенном на Элизу, сквозило восхищение. — Ты пришла сюда и рассказала Савичу о том, что видела на мосту?

— Таков план. Дункан был против.

— Против — это мягко сказано.

Она нежно улыбнулась ему, потом сказала Диди:

— Иначе было нельзя. Ты не верила мне с самого начала. И вместо того чтобы разубеждать тебя, я уговорила Дункана тебя разыграть. Мы решили, что ты легко поверишь в мое предательство.

Диди помолчала, раздумывая.

— И этот разговор между вами — кто важнее, Лэрд или Савич, — вы тоже для меня разыграли?

— Да. Так же как и рукоприкладство с судьей, — сказал Дункан. — Хотя я с удовольствием оттаскал его за яйца.

— Откуда ты знал, что я приеду сегодня в дом твоей бабушки?

— Мама оставила мне сообщение на телефоне. Хотела проверить, правильно ли она угадала. Я знал, что ты приедешь. Мы с Элизой заранее обговорили, как себя вести.

Хотя Диди еще была возмущена тем, как ловко ее провели, поступок Элизы по-настоящему восхитил ее.

— Ты рисковала жизнью, когда пришла к Савичу одна.

— И еще раз рискнула бы. У меня в этом деле собственный интерес, не забывай. Мой брат.

— Да, но для этого требуется мужество, — сказал Диди. — Честно говоря, я подумала… ну…

— Я знаю, что ты подумала. И все понимаю.

— Я тоже. Я должна перед тобой извиниться.

— Вовсе нет. У тебя не было совершенно никаких причин мне верить.

В ответ Диди порывисто обняла Элизу. Затем сказала Дункану:

— А ты, напарничек, вел себя как засранец.

Тот не успел ответить. Он увидел, что один из полицейских зачитывает Савичу его права.

— Подожди. Надо воздать почести.

Савич все еще сидел в рабочем кресле. Ему надели наручники, кто-то обвязал кровоточащую ладонь носовым платком. Рана явно причиняла ему сильную боль. Но Дункана это нисколько не тронуло. Он думал о жертвах Савича, которых тот запугал или убил. И с каждым зачитанным пунктом Дункану становилось легче на душе.

— Ты бы никогда не выстрелил в шестой раз, — фыркнул Савич.

— Эй, Бобби, — почти пропел Дункан. Он знал, что Савич ненавидит эту уменьшительную форму своего имени. Поэтому и выбрал ее. — Несколько минут назад ты не был уверен на этот счет. Визжал, как баба.

— Это признание ничего тебе не даст. Оно сделано под давлением. И твоя хулиганская выходка пойдет коту под хвост.

— Ошибаешься. В любом случае я здорово повеселился.

— Хотел произвести впечатление на свою новую подружку. — Он искоса посмотрел на Элизу, потом криво улыбнулся Дункану. — Она тебе в рот дает?

Дункан недобро сощурился.

— Знаешь что, Савич? Ты все еще бесишь меня. Может, ты прав? Может, это признание никуда не годится? Сдается мне, ты пытаешься бежать из-под ареста.