Когда наступит рассвет (СИ)

— Ой, я совершенно растерянная с утра, — она подбегает к брюнету.- Дело в том, что сегодня должны быть объявлены результаты выставки, на которую я отправляла свою работу. Если она займет призовое место, то я получу хороший гонорар. Должно прийти письмо на мое имя, я пойду проверю, а ты смотри за омлетом, который, кажется, начинает пригорать.

Стилински дергается с места и рывком направляется на кухню, абсолютно забыв о том, что пару минут назад занимался приготовлением завтрака. Он мигом выключает конфорку, поворачивая ручку вправо до упора. Тщательно, чтобы не поцарапать покрытие сковороды, он снимает омлет и раскладывает их на белые тарелки, после чего подает на стол, который тут же сервирует, чтобы к приходу Лидии все было готово.

Тем временем Мартин вставляет ключ в замочную скважину почтового ящика, поворачивая его влево, тем самым открывая его. Из металлического ящика на лестничную клетку выпадает белый конверт, на котором нет ни американских марок, ни даже адреса отправителя. Внимательно разглядывая поднятый конверт, девушка замечает, что на нем даже не указан ее адрес, что означает только одно: письмо кто-то подбросил.

Она аккуратно открывает конверт и достает его содержимое, от которого приходит в неимоверный шок. Она листает подбросанные фотографии одну за другой, и все бы ничего, если бы на них не был изображен Стайлз с Лидией: вот он держит ее за руку, а вот они идут по какой-то улице. Снимки были сделаны поздно вечером, это рыжеволосая поняла по небу и заходящему солнцу, но кому понадобилось этим заниматься? Она медленно сползает по стенке, совершенно не понимая, что им теперь делать, ведь их тайна раскрыта, а если фотографии дойдут до академии, то карьере Стайлза и Лидии придет конец.

Она кусает кулак, пытаясь заглушить боль внутри, которая нарастала с приливающей силой. Казалось, только вчера все было хорошо, казалось, будто ее жизнь наладилась и засияла разноцветными красками, но на ее хрупкие плечи сваливаются новые проблемы, которые она не знает, как решить.

Она запихивает фотографии снова в конверт, поднимается с пола и направляется к квартире. Но она долгое время стоит перед дверью, не решаясь войти внутрь. Она делает глубокий вдох и выдох, немного успокаивается и, натянув улыбку, заходит в квартиру, переступив порог которой она прячет снимки в черный кожаный портфель между учебниками и тетрадями, где Стайлзу до них не добраться.

— Ну что, пришла корреспонденция? — спрашивает брюнет из кухни.

— Нет, абсолютно ни одного письма. Но нужно подождать, может, наш район еще не обслужили.

Девушка сменяет босоножки домашними тапочками, затем проходит на кухню и принимается молча кушать завтрак, заранее поблагодарив мужчину за то, что так красиво подал блюдо. Брюнет пытался завести разговор, но он состоял из каких-то коротких реплик. Он понял, что не стоит вести беседу сейчас, подумав, что рыжеволосая весьма расстроена тем, что не получила письма.

Но если бы он знал истинную причину ее печали!

Сидя за завтраком, Лидия хотела пару раз завести разговор на тему, чтобы бы было, если бы кто-то еще узнал об их отношениях, приоткрывала уста, но затем сжимала губы в тонкую полоску, осознавая, что это некстати. Ведь когда она видит улыбку на его лице или когда на задворках сознания мелькнет мысль о том, что они могут расстаться, она просто молчит, не позволяя взболтнуть себе чего-нибудь лишнего.

Она также прекрасно понимает, что раз кто-то другой шантажирует ее снимками, значит, их отношениям уже пришел конец, но пока не знает он, она может «спокойно» наслаждаться совместными моментами. Может, знай Стайлз об этом дурацком письме, им бы удалось решить проблему вместе, хотя она знала, что мужчина обязательно пожертвует собой, чтобы защитить ее.

За завтраком Лидия долго размышляла, кто бы мог послать эти фотографии и мог бы шантажировать ее, но на ум не приходила ни одна достойная кандидатура, которой бы рыжеволосая могла перейти дорогу. Она и вправду не знала, кому могла так здорово насолить, но несомненно хотела бы во всем разобраться.

Но с чего начать, если ей неизвестно даже имя отправителя?

Этого она не знала и поистине не могла предположить. Казалось, она четыре месяца назад разгадала самую страшную загадку о смерти своего родного брата, о которой говорили как о несчастном случае, хотя только ей известны все подробности, а сейчас не может справиться с простой головоломкой.

Она допивает чай и убирает за собой кружку, ставя ее в посудомойку к остальным тарелкам, подходит к мужчине и со спины обнимает его так крепко, словно он порох или волшебная пыль, которая может исчезнуть в любой момент, стоит лишь подуть ветру, пусть даже и слабому. Мужчина не понимает ее поведения, но не сторонится ее чувств, лишь накрывает ее руки своими, образуя замок, и целует макушку, которую она уложила ему на плечо.

Это было долгое затишье перед предстоящей бурей. И лишь только сейчас Лидия это понимает, ведь в жизни ничто хорошее не происходит просто так.

Комментарий к Глава 19.

Мои солнышки, я снова в деле! Спешу порадовать вас новой главой! Надеюсь, она вам понравится. Мы уже близимся к развязке. Наверное, будет главы две-три и все, их история заканчивается. Пожалуйста, оставляйте отзывы, чтобы я знала, что вы читаете, знала, что вам нравится, а то прошлые две главы так и остались непрокомментированными(((

========== Глава 20. ==========

Два дня спустя.

Девушка идёт по забитому студентами коридору, никого не замечая на своём пути. Голова раскалывается от усталости, отдаваясь тупой болью в затылке, а глаза опущены в пол. Она натягивает на кисти рукава кардигана настолько, насколько это позволяет ткань, и чувствует себя легче. В голове кружится рой мыслей по поводу тех фотографий, но за два дня никакой идеи не появляется. Ей просто хочется провалиться сквозь землю, ведь помимо опустошенности и унижения она чувствует дикий стыд за все.

Нет, она не знает, кому это понадобилось, кто является автором дурацких фотографий, но все равно пытается понять мотивы.

За эти два дня она перебрала различные кандидатуры людей, которым, возможно, чем-то насолила, но никто не подходил под эту категорию. Она до такой степени изнурила себя тренировками, что успела сбросить пару килограмм, а скулы стали выделяться ещё сильнее.

В груди раздаётся ноющая боль, когда она каждый раз смотрит на жизнерадостного Стайлза, который понятия не имеет, что с ней произошло. Ей иногда хочется просто подойти к нему и броситься на шею, обнять и просто рассказать все, но мысли о том, что это разрушит все, что они так долго строили, заставляют держать все в себе.

Однажды, когда уже не будет пространства внутри, когда эмоции будут ключом бить через край от безысходности, от невозможности что-то кому-то сказать, у неё образуется огромная дыра, но пока она может, она латает раны. Она терпит, как только можно, потому что она сильная.

Иногда, когда Лидия идёт по наполненной дополна людьми улице, ей кажется, что они тычут в неё длинными корявыми пальцами, осуждая ее за то, что она смогла закрутить роман с преподавателем. В такие моменты ей хочется раствориться, но единственное, что она может сделать, — зарыться поглубже в кардиган или легкую шаль и ускорить шаг, чтобы скорее оказаться дома.

Иногда ей кажется, что такими действиями она может довести себя до сумасшествия, от которого ей никуда не убежать, ведь паранойя преследует ее буквально везде. Она видит виновника торжества почти в каждом встречном, поэтому почти не выходит за два дня на улицу, лишь посещает одни репетиции, ведь танцы — это то, что спасает ее, то, что не тянет ее ко дну.

Мартин не хочет, чтобы Стилински видел ее в этом состоянии, именно поэтому соврала, что на эти два дня к ней приезжает дальняя подруга, поэтому им нужно пожить отдельно. Стайлз покорно соглашается, не видя в этом ничего плохого, ведь девушка — настоящая актриса, которая умеет скрывать зло.