Рассыпая пепел (СИ)

— Мистер Хоуп! Вы сегодня рано, — обрадовался сторож, как радуются знакомому человеку, внезапно появившемуся в непонятной ситуации.

— Я специально приехал, зная, что папа встаёт в семь утра, но не застал его! — с болью в голосе сказал мистер Хоуп. — Вы не видели моего отца?

— Нет. Я дежурил в аптеке. Давайте спросим у Мэгги, она сегодня была в ночь, — предложил Тэдди.

— Да, точно! — вспомнил Гарри. — Мэгги ведь тоже была вчера.

Оба — сторож и Хоуп недоумённо посмотрели на него, потом все двинулись искать медсестру. Напрасно Гарри надеялся, что хохотушка Мэгги прояснит ситуацию. Напротив, после её слов всё стало ещё запутаннее. Выяснилось, что никто не видел никакой Фатмы, и сегодня действительно двадцать первое сентября, к тому же, про дежурство Гарри она слышит впервые, потому что никаких распоряжений относительно него из аврората не поступало. А самое главное, за всю ночь не произошло никаких эксцессов, не говоря уже про вторжение авроров, которое, случись оно на самом деле, Мэгги бы точно запомнила. Старый Хоуп был на месте и спал в своей палате под номером сто семь.

Они посмотрели на Гарри так, будто заподозрили, что он, по меньшей мере, съел мистера Хоупа на завтрак.

Тогда Гарри, разгорячённый всеобщим недоверием, заявил, что есть ещё один человек, с которым он разговаривал вчера. Теперь уже вчетвером они отправились в сто пятую палату. Увы, там ситуация повторилась — больной ни за что не хотел признаваться, что беседовал с Гарри, и, вообще, делал вид, что ему все надоели.

У Гарри голова пошла кругом: сначала Дженкинс с лекцией, потом Гермиона со своим зельем, все эти люди, Хоуп…

Да что, чёрт возьми, происходит?!

— Журнал! — вспомнил он. — Расходный журнал в аптеке! Там записывается число. Я должен на него взглянуть.

— Да что же вы никак не уймётесь, мистер Поттер. Вы лучше скажите, где старик Хоуп! — потребовал Тэдди.

— Не знаю! Я его в глаза не видел.

— Что я скажу родным? — взмолился Хоуп.

— Вчера, когда вы его навещали, как выглядел ваш отец? — решил взять ситуацию под контроль Гарри.

— Я нашёл его очень бодрым, насколько может быть бодрым человек в таком возрасте.

— Вы уверены, что никто из ваших родных не забрал его раньше вас?

— Это совершенно исключено. Видите ли, у отца скверный характер, и поехать куда-либо он соглашается только со мной.

— Надо обыскать всю больницу.

Так и было сделано. Они осмотрели каждый закоулок Мунго, потревожили и перебудили всех пациентов, но Хоупа так и не нашли. Гарри сбился с ног и на некоторое время потерял из виду своих товарищей, поэтому упустил тот факт, что является для них главным подозреваемым в этом странном исчезновении. Поэтому несколько удивился, когда в палату, где он беседовал с очередным пациентом, вошли два аврора и с глубоким осознанием своей правоты заявили: — Гарри Джеймс Поттер, вы задержаны до выяснения обстоятельств похищения Асвальда Хоупа.

*

В аврорате Гарри сразу проводили в камеру, где он томился, наверное, часа два, которые провёл с большой пользой: кричал, злился, крушил ни в чём не повинную мебель, требовал встречи с адвокатом и другими важными людьми, пока, наконец, не был вызван на допрос.

Старший аврор Дженкинс пригвоздил его взглядом и выдерживал долгую театральную паузу, необходимую для того, чтобы подозреваемый понял всю бесперспективность отпирательств.

Потом начал задавать вопросы, однако ни паузы, ни запугивания, ни обещания выпустить на волю, в случае чистосердечного признания, на подозреваемого не подействовали, потому что Гарри решил хранить стойкое молчание. В самом деле, что он мог поведать старшему аврору? То, что застрял в двадцать первом сентября, или то, что все вокруг ведут себя неадекватно, или что люди бесследно исчезают безо всякой причины? Конечно, нет. Гарри счёл благоразумным подождать развития событий. Взбешённый Дженкинс, не добившись ни слова, велел отправить его обратно в камеру, где Гарри пробыл до вечера. А вечером случилось то, чего он никак не ожидал. Вернее, ждал с нетерпением, но не догадывался, что события примут такой внезапный поворот.

Открылась дверь камеры, и охранник по имени Майк, с которым Гарри всегда был в дружеских отношениях, заявил:

— Поттер, иди за мной.

Коль скоро Гарри решил принять выжидательную позицию, он смиренно последовал за Майком. Его привели в комнату для свиданий, где с явным нетерпением дожидалась Гермиона. Она кинулась Гарри на шею и жарко зашептала: — Я знаю, у них ничего на тебя нет; ты всё делаешь правильно. Боже, я так волновалась!

— Спасибо, что пришла. Хоупа так и не нашли? — Гарри покосился на Майка, тот тактично отвёл взгляд.

— Нет. Пропал бесследно. Однако кем надо быть, чтобы обвинять в его похищении тебя! — возмутилась Гермиона.

— Я сам ничего не понимаю.

— Что ты делал в Мунго?

— Я был в наряде. Меня туда отправили, но никто этого, почему-то, не подтверждает. Даже Дженкинс, который сам меня наказал, делает вид, что ничего не было. Помнишь, я рассказывал про странные события, которые со мной происходят?

— Нет, — мотнула головой она.

— Как же? Я говорил про лекцию и про то, как мы вместе, — тут Гарри понизил голос, — влезли в аптеку?

— Я ничего такого не помню, — удивилась Гермиона.

— Ладно, — сокрушённо пробормотал Гарри.

Всё опять начинается заново — никто ничего не помнит!

— Ну, а то, что тебе надо сдавать экзамен в Центре подготовки колдомедиков, — это ты помнишь?

— Конечно. Я выбрала Вивос Редитум — самое сложное зелье.

— И у тебя есть все ингредиенты?

— Да.

— И даже девственная кровь?

— Ну, ты же знаешь, — смущённо улыбнулась Гермиона.

Взгляд Гарри, видимо, твердил об обратном, но Гермиона поняла его по-своему. Она потянулась к Гарри через стол, нежно взяла его лицо в свои ладони, бросила быстрый взгляд на Майка, и совершенно без всякого замешательства поцеловала Гарри в губы. А потом как ни в чём не бывало села обратно, совершенно довольная собой.

— Я, наверное, пропустил что-то важное, — спустя несколько ошарашенных мгновений, вышел из ступора Гарри. — Ты не могла бы… повторить?

Вообще-то, он хотел сказать: «объяснить», но другое слово выскочило внезапно, как кролик перед мчащимся поездом и поскакало вперёд, в надежде на быстроту ног. Да и каким образом можно интерпретировать поцелуи? К тому же такие недвусмысленные. И Гермиона, конечно, не стала ничего объяснять, а просто облокотилась на стол и вытянула трубочкой розовые губы. Гарри ничего не оставалось, как воспользоваться ситуацией и ответить на столь явный призыв. Впервые в жизни он целовал Гермиону, и это было чертовски приятным занятием. Он даже позабыл, что находится в тюрьме, и ему грозит срок за преступление, которого он не совершал. Однако выразительное покашливание Майка вернуло его к действительности. Гермиона оторвалась от него и прошептала: — Завтра я вытащу тебя отсюда, и мы займёмся любовью по-настоящему.

— По-настоящему? — уточнил Гарри.

— То есть, когда не надо собирать недостающий компонент для зелья, — растолковала она с лукавой улыбкой.

— А Рон? — спросил Гарри.

— Что Рон? — не поняла Гермиона.

— Вы с ним не… — он замялся, придумывая подходящее выражение.

— Ты что, до сих пор ревнуешь, Гарри Поттер? — усмехнулась она.

— Я?

— Это было давно и неправда, — Гермиона непринуждённо пригладила ему волосы, хотя Гарри показалось, что она своими лёгкими движениями ставит на место съехавшую крышу.

— Свидание окончено, — пробасил Майк. — Пойдём, Поттер.

Гермиона посмотрела на Гарри таким откровенно любящим и тревожным взглядом; что у Гарри в груди оборвалось и ухнуло в пропасть понимание: ведь завтра она, как и все окружающие, ничего не будет помнить!

— Постой! — воскликнул он, словно пытаясь в отчаянии удержать убегающий миг.

— До завтра, Гарри, — сказала Гермиона. — Всё будет хорошо.

— До завтра, — пробормотал он.