Грехи

Он еще довольно долго лежал с закрытыми глазами, потом во второй раз открыл их и сощурился, стараясь не закрывать, несмотря на пронзительную боль в голове от яркого солнечного света. Он всмотрелся в светящиеся цифры на часах, пробормотал проклятие, сел слишком резко и застонал.

Двенадцать часов. Сукин сын, он собирался к девяти часам прийти в суд, чтобы разобраться с участками, а потом подняться к судье Монтана, чтобы поговорить с ней, пока она не ушла на весь день. Ладно, это он, конечно, уладит, они с судьей работали вместе почти пять лет, он так же хорошо знал ее распорядки как свой собственный. Они оба были свободны. Она работала все дни с понедельника по четверг с девяти до шести, а по пятницам заканчивала раньше. Его график был более гибким, если не считать последних лет, когда все знали его работу. Работы просто не было, пока не вернулась Блю, чтобы, мягко выражаясь, дать ему пинка под зад.

Боу потянулся к телефону. Может быть, ему удастся застать своего помощника, попросить у него на столе список недвижимости, которые имела Фиона Фрэнклин, и сверить его с участками и зонами управлении. Это сэкономит ему несколько часов. Он пообещал миссис Фрэнклин, что постарается и найдет кое-какие ответы к сегодняшнему вечеру.

Мэри Бет Рейнолдс ушла на ленч, сказала ее секретарша. Боу поблагодарил ее и повесил трубку. Ладно, так не сэкономишь время, нужно просто поторопится, а это означало – не обращать внимания на настойчивые жалобы своего тела.

Спустив ноги с кровати, он впервые заметил стеганое одеяло, которым был укрыт, и в недоумении наморщил лоб, но не надолго: морщины разгладила широкая улыбка, медленно осветившая его лицо. Глупец, значит, Блю не только снилась ему.

В оставшееся эфирное время Рикки едва сдерживала волнение, ей удавалось, но с большим трудом, не терять нить разговора и с вниманием относиться к звонившим слушателям.

В один из перерывов она позвонила Боу, но его секретарь ответила, что он звонил из дома и сказал, что собирается в суд и, вероятно, не появится раньше чем после обеда. Тогда она попыталась разыскать Скутер, и Уиткома, но и здесь ей не повезло – он с ребятами из своей команды был на шоссе, где столкнулись шесть автомобилей. Она спокойно восприняла это известие. У нее вовсе не было намерения просить, чтобы один из этих мужчин сопровождал ее, но она надеялась ввести их обоих в курс дела, а быть может, просто хотела поделиться с ними своим волнением.

Внутренний голос предостерегал ее от чрезмерного оптимизма. Со стороны Рубина Кратерса это могло быть не больше чем жестокая шутка, – мужчина казался озлобленным. Нет, сказала она себе, ей лучше знать – все так и есть, это шанс, на который она надеялась, которого молила и ожидала.

Рикки подъехала к мастерской по ремонту шин и глушителей за пять минут до назначенного срока. Она решила припарковаться на улице и пешком вернуться назад, посчитав, что это будет проявлением дружеского отношения. Она взглянула на свое отражение в зеркале заднего вида и, усмехнувшись своей суетности, вышла из джипа. Какая разница, как она выглядит? Рубин Кратерс пришел сюда определенно не затем, чтобы оценивать ее достоинства.

Едва она ступила на тротуар, как из мастерской выскочил какой-то человек, неистово размахивая руками.

– Не входите сюда, леди!

– Я и не собираюсь, я встречаюсь, гм, здесь со знакомым.

– Вам нельзя туда, леди. Поверьте мне, сейчас вам не стоит быть там.

Только тогда Рикки заметила, каким бледным, почти пепельным, было лицо мужчины. Она вся сжалась от необъяснимого предчувствия того, что произошло, и спросила сдавленным шепотом:

– Что случилось?

– Убили человека, мисс. Я же сказал, вам нельзя туда. Полицию уже вызвали.

Рикки бросилась вперед к парковочной стоянке за мастерской, ей пришлось проталкиваться через толпу зевак, когда она увидела его. Она никогда не встречала его, даже не видела его фото, но она знала, что тот, кто лежал на куче картонных коробок, сваленных рядом с мусорным контейнером, был Рубин Кратерс.

– О Боже мой, кто-нибудь видел того, кто это сделал? – Она обвела взглядом лица стоявших вокруг людей.

– Да, – ответил мужчина позади нее.

– Кто? – Она обернулась к незнакомцу. – Вы видели?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, не я, один из моих клиентов. Она сейчас внутри.

– Где? – И, не дожидаясь ответа, Рикки устремилась к задней двери приземистого серого бетонного здания.

Мужчина догнал ее и остановил, схватив за руку.

– Вам нельзя говорить с ней, никому нельзя. Ей плохо, что-то вроде нервного приступа. Мы позвонили доку Гранту, он уже выехал. Она не может дышать. Ее муж сказал, что, когда она сильно волнуется или напугана, у нее происходит спазм в горле. – Он оглянулся туда, где лежал мертвый Рубин Кратерс, у которого от уха до уха было перерезано горло. – Господи, достаточно сделать…

– А ее муж? Он тоже видел убийцу? – перебила Рикки, в свою очередь, схватив его за руку и заставляя повернуться к себе.

– Нет, он был со мной внутри, расплачиваясь по счету, а она вышла, чтобы подождать его в машине. Следующее, что я помню, это то, что она вбежала с криком, что на моей парковочной стоянке убили какого-то парня. Я вышел проверить, и несколько моих ребят подбежали сюда. Затем, как я помню, я вернулся, чтобы позвонить шерифу, и увидел, что женщина лежит на полу, схватившись за горло и задыхаясь. Господи, это было ужасно. Ее муж сказал, что ей нужен воздух. Я позвонил доктору, потом шерифу, потом выпроводил оттуда остальных клиентов и рабочих.

Рикки больше не стала слушать, она ринулась к черному входу и на этот раз проскользнула внутрь раньше, чем мужчина по имени Хэнк Пэл схватил ее.

– Я же сказал, леди, нужно подождать…

– Все в порядке, Хэнк, – раздался голос позади них, – пусть остается.

Рикки почувствовала облегчение.

– Эрон, слава Богу, что ты здесь.

Он приветственно дернул на ходу подбородком и, не задерживаясь, поспешил в переднюю часть мастерской. Там на полу, положив голову на колени мужа, лежала женщина средних лет и с трудом хватала воздух.

– Анафилактический шок, – пояснил Эрон стоявшей рядом с ним Рикки, опускаясь на колени возле женщины.

– Ты можешь ей что-нибудь дать?

Не отвечая, Эрон открыл саквояж, достал оттуда шприц _,небольшой пузырек с этикеткой и, вскрыв зубами упаковку шприца, ввел иглу в пузырек.

– Я сделаю вам укол адреналина, миссис Пэк. Через несколько секунд вы сможете дышать. – Он вогнал иглу в мякоть верхней части ее плеча. Отложив в сторону пустой шприц, Эрон похлопал женщину по руке и заглянул в обеспокоенные глаза мужа. – С вами все в порядке, Барни?

– На этот раз было плохо, док, хуже, чем когда-либо. Я думал, вы не успеете вовремя.

Рикки стояла в стороне, чувствуя свою бесполезность и бессилие и благодарность Эрону, что он, так быстро приехал. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но он внезапно прижал свою голову к груди пациентки.

– Стой, Барни! – воскликнул Эрон, удивив всех резкостью тона. – Положите ее голову на пол, дружище, она совсем не дышит!

В следующие пять минут Рикки с надеждой и со все возрастающим страхом наблюдала, как Эрон боролся за жизнь женщины. Он боролся неистово, но все его усилия были напрасны. Искусственное дыхание, непрямой массаж сердца – ничего не помогло, женщина была мертва. У Рикки вырвался полный страдания крик, и она почувствовала, как чьи-то руки сзади обхватили ее.

– Иди сюда, мисси, – ласково сказал Скутер, – доку хватит дел с Барни.

Рикки повернулась и бросилась в сильные руки шерифа.

– О, шериф, почему? Почему она умерла? Он сделал ей укол, сказал, что через пару минут ей станет лучше, а она внезапно умерла. Что случилось?

– Не знаю, дорогая. Доктор расскажет нам, как только сможет.

Рикки отстранилась и вытерла катившиеся из глаз слезы.

– Вы… вы долго пробудете здесь?

– Не очень. Мои люди оцепили площадку снаружи. Я зашел в надежде поговорить со свидетелем, но увидел, что происходит, и заметил, что ты выглядишь не очень здорово.