Страх разоблачения

Она взглянула на сидящих напротив Рейчел и Гасси и постаралась взять себя в руки. Ее подруги выглядели ужасно — казалось, они обе вот-вот упадут в обморок. Перенести похороны оказалось куда труднее, чем они думали. Все это было так окончательно, так безвозвратно… Хелен теперь навечно воссоединилась с Сетом, и все равно ее смерть казалась каким-то сюрреалистическим кошмаром.

— Нам назначено на три, — сказала Рейчел. — Где же он, черт побери?

Гасси сверилась со своими золотыми часами от Картье, нахмурилась и повернулась к секретарше:

— Мистер Хэлворсен знает, что мы здесь?

— Да, миссис Чандлер. Мы ждем Ретту Грин. Не сомневаюсь, она придет с минуты на минуту.

— Ретту? — удивилась Рейчел. — А она какое имеет к этому отношение?

Понятия не имею, — сказала Гасси, обмахиваясь рукой с идеальным маникюром. — Но мне это не нравится. Нам не надо было соглашаться на эту встречу. Я еще вчера вам говорила.

Тут в комнату вошла Ретта. Лицо ее было бледным и осунувшимся, черное платье висело бесформенным мешком.

— Извините, что опоздала, — хрипло произнесла она. — Оставались еще кое-какие дела на кладбище.

Диана взглянула на нее и ощутила приступ жалости. Они все горевали, потеряв Хелен, но хуже всех наверняка было Ретте — ведь она относилась к Хелен как к дочери. Она встала и протянула Ретте обе руки.

— Вы в порядке? — спросила она мягко. На глазах Ретты появились слезы.

— Нет, мне плохо. Я не знаю, как смогу жить дальше без нее. Она была… Хелен очень много для меня значила.

Диана кивнула, не зная, что сказать.

— Если я могу чем-нибудь… — Она запнулась, слова замерли у нее на губах. Она поняла, какими пустыми были все слова перед лицом такого горя.

Но Ретта слабо улыбнулась:

— Может быть, я когда-нибудь приеду в Нью-Йорк. И вы расскажете мне, какой Хелен была в молодости. Мне бы хотелось услышать.

— В любое время, — сказала Диана, сжимая ее пальцы. — Когда только захотите.

Рейчел и Гасси тоже подошли ближе, но в этот момент их окликнула секретарша:

— Мистер Хэлворсен вас сейчас примет. Пожалуйста, следуйте за мной.

Они прошли за ней по длинному коридору в просторный угловой кабинет, где за столом красного дерева с искусной резьбой сидел седовласый мужчина. Когда они вошли, он встал и протянул руку Ретте.

— Привет, Ретта. Прими мои соболезнования. Для меня это было шоком.

— Да, конечно. Если бы я только знала, что она…. — Ретта ненадолго закрыла глаза и покачала головой.

Потом взглянула на адвоката и нахмурилась. — В чем дело, Дуглас? Зачем мы все понадобились тебе именно сегодня?

— Я перейду к этому через минуту, — сказал адвокат. — А пока не могла бы ты мне представить остальных?

Ретта представила всех и села в глубокое кресло. Когда все расселись, Хэлворсен занял свое место за письменным столом.

— Никто не желает что-нибудь выпить, прежде чем я начну?

— Нет, спасибо, — сказала Рейчел. — Нам бы хотелось поскорее покончить с этим делом.

Адвокат помедлил, потом открыл папку, порылся в ней и достал оттуда лист бумаги.

— Я получил это письмо по почте вчера утром. Хелен, скорее всего, написала его за несколько часов до того, как покончила с собой. В письме она просит, чтобы я собрал вас всех сразу после похорон и прочел его.

Диана с ужасом представила себе, как Хелен спокойно пишет письмо, зная, что адресат получит его уже после ее смерти. Она взглянула на Рейчел и Гасси и прочитала на их лицах те же чувства, что одолевали ее.

— Если вы не возражаете, — продолжил адвокат, — я прочту письмо. Затем я отвечу на вопросы, если они у вас возникнут.

— Ладно, — пробормотала Рейчел. — А вы не возражаете, если я закурю?

— Разумеется. — Хэлворсен подвинул к ней большую пепельницу из яшмы, затем откашлялся и начал читать: — «Дорогие мои! Похороны уже закончились, и вы все знаете, что я предпочла покончить со своей жизнью, вместо того чтобы мучиться в одиночестве. Сет значил для меня слишком много, без него я не могу жить. Ретта, я пыталась взять себя в руки в клинике, но внутри ничего не осталось, и я наконец поняла, что меня уже не спасти. Пожалуйста, постарайся простить меня. Я вас всех люблю, и мне горько думать, что я причиняю вам боль».

Рейчел шмыгнула носом, и адвокат сделал паузу.

— Я понимаю, как вам трудно, — мягко сказал он. — Но, пожалуйста, потерпите.

— Там еще много? — спросила Гасси, щеки которой приобрели восковой оттенок. — Я что-то плохо себя чувствую.

Хэлворсен опустил голову, чтобы не встречаться ни с кем глазами.

— Боюсь… еще довольно много. Может быть, вы хотите, чтобы я на несколько минут прервался, чтобы вы могли сходить в дамскую комнату?

— Нет, продолжайте, — слабым голосом попросила Гасси.

Диана сидела как на иголках. Было жутко слушать слова, написанные Хелен перед самой смертью, — жутко и страшно.

Адвокат снова принялся читать:

— «Может быть, вам будет легче, если вы узнаете, что я не боюсь умереть. Я никогда не была религиозной, но все эти недели я чувствовала незримое присутствие Сета около меня. Я знаю, мы снова будем вместе, и я не боюсь. Но прежде чем я умру, я должна признаться в страшной тайне, о которой я заставляла себя не вспоминать целых двенадцать лет. Я убила Рика Конти. Я занималась с ним любовью, потому что хотела разозлить свою мать. Потом он меня оттолкнул, и я ударила его ножом».

— О господи! — прошептала Рейчел. — Она и в самом деле его убила… А я была уверена, что Бренда нам соврала.

Диана вспомнила жаркую ночь в Хайянисе, изо всех сил вцепилась в подлокотники кресла. Она снова видела окровавленного Рика, слышала глухой удар, когда его тело упало на дно колодца. Она видела и слышала все так четко, будто это произошло вчера.

— Продолжайте, — сказала Гасси сдавленным голосом. — Дочитывайте письмо.

Хэлворсен мрачно кивнул и продолжил чтение:

— «Я думаю, правда была настолько жуткой, что мой мозг отказывался ее принять. Даже в своих кошмарных снах я видела только отдельные отрывки. Но смерть Сета будто включила что-то. Внезапно я начала вспоминать: я убила человека, а вы, мои дорогие подруги, защищали меня все эти годы, и теперь я умоляю вас понять, почему я решила признаться. Я не могу умереть с таким грузом на совести. Я не хочу, чтобы Рик Конти вечно лежал на дне колодца. Я написала письмо в полицию Хайяниса, в котором рассказала, что именно случилось, и распорядилась, чтобы Дуглас Хэлворсен отправил его немедленно после моих похорон. Я знаю, как тяжело вам будет пережить шумиху в прессе, но я совершенно ясно дала понять в своем письме в полицию, что к убийству вы не имеете никакого отношения.

Пожалуйста, простите меня и всегда помните, как сильно я вас всех любила. Хелен».

Все потрясенно молчали, потом Гасси с ужасом взглянула на адвоката:

— Боже милостивый, надеюсь, вы не отправили это письмо?

— Посыльный унес его несколько часов назад, — спокойно ответил он.

— Вы с ума сошли! — закричала она. — Как вы могли так с нами поступить?!

Хэлворсен выглядел усталым и огорченным.

— У меня не было выбора, миссис Чандлер, — сказал он, пощипывая себя за переносицу. — Я должен был действовать в соответствии с законом.

Диана переводила взгляд с адвоката на Гасси, но их лица расплывались, вращались, меняли форму.

— И что… теперь будет? — заикаясь, спросила она. — Нас арестуют?

— Нет, разумеется, нет! — взвизгнула Гасси. — Хелен сошла с ума. Мы все можем доказать, что она была неуравновешенной… наркоманкой!

— Гасси, — резко сказала Рейчел, — прекрати немедленно.

Хэлворсен откашлялся.

— Пожалуйста, успокойтесь, — сказал он. — Разумеется, вы в шоке, но ссориться друг с другом не стоит.

Ретта до этого не произнесла ни слова, но внезапно она яростно набросилась на адвоката:

— Ах ты, мерзавец! Ты обязан был защищать Хелен! Ты хоть представляешь себе, что с этим сделает пресса? Господи, да они же смешают ее с грязью!