Часовой механизм любви

– Народу сегодня много пришло.

– Осень, Купер, все вернулись из отпусков.

Они замолчали, глядя на оживленных друзей, обрадованных встречей.

– Билли-Рей не приедет?

– Обещал. – Егор снова улыбнулся. – Они с Масловым наладились на переговоры – здесь, в Питере. Если они не затянутся, то он присоединится к нам. А мы с Лунатиком сами себе хозяева, у него жена с пониманием относится к его забавам, а Инка у меня вообще поборница права личности на свое пространство.

– Я видела жену Лунатика, он летом с ней сюда приходил, с нами ее знакомил. – Дарима улыбнулась. – Кто бы мог подумать – такая девушка, словно из сказки об Аленушке, и наш Лунатик рядом с ней. Правда, он сейчас перерос немного свои готские ухватки, но все равно забавно они смотрятся вместе. А ей хоть бы что. Она бухгалтер?

– Ага, главбух у нас в фирме. – Егор вздохнул – надо и о делах поговорить. – Мы с Масловым отделяемся, хотим свое дело замутить. Лен, нам твоя помощь нужна. С кадрами будет сложно, я из старого коллектива считаных людей могу позвать.

– Помогу, есть люди. Не боитесь?

– Волков бояться – в лес не ходить. – Егор улыбнулся. – Иногда возникает ощущение, что ты просто перерос. Вот горел на работе, придумки всякие внедрял, потом все покатилось как по маслу, и ты в какой-то день понимаешь, что твое любимое дело превратилось в рутину. А это значит, что надо идти дальше.

– Может, ты и прав. Смотри, Билли-Рей приехал все-таки.

– Значит, переговоры закончились. – Егор закрыл глаза, подставив лицо питерскому солнцу. – День сегодня хороший.

Он приехал сюда, потому что скучал. Они все были связаны между собой – кто-то больше, кто-то меньше, но Стая осталась Стаей, и Егор приехал, чтобы побыть с ней и вернуть себе ощущение покоя.

– Что с тобой, Купер? Ты, как вернулся из отпуска, сам не свой.

Билли-Рей был не из тех, кто лезет в душу. Поддавшись на уговоры Маслова, он все-таки принял должность, освободившуюся после Сорокина, и виделись они с Егором теперь часто, но никогда Билли-Рей не позволял себе лезть к нему в душу. И вот сегодня он задал прямой вопрос, и Егор должен что-то отвечать. Билли-Рей зря не станет спрашивать.

– Давай, Купер. Облегчи душу.

– Да ну тебя. – Егор попытался улыбнуться, но получилось плохо. – Ничего такого.

– Как хочешь. – Билли-Рей отхлебнул кофе. – Решишь поделиться – я готов выслушать.

– Мерзко это, понимаешь? – Егор в сердцах уронил стаканчик с кофе и выругался. – Были с Инкой в Испании – ну, ты знаешь, я говорил. Отель там, хоть и три звезды – но хороший, небольшой, уютный, кухня прекрасная. Перед самым отъездом сидим в ресторане при отеле, Инка меню смотрит, а я скучаю. И тут заходят мои родители. Чтоб моя мать – и в трехзвездочный отель! Да никогда. Но факт остается фактом, не в Монако они, как бывало, а в трехзвездочном отеле в Испании. И вот они заходят в ресторан, усаживаются – видимо, только приехали.

– И что?

– И оба видят меня и Инку. – Егор вздохнул. – В упор посмотрели – и все.

– Не поздоровались даже?

– Ничего. Словно чужие.

– Егор, они и есть чужие. – Билли-Рей подал ему новый стаканчик с кофе. – Забей.

– Я раньше этого не понимал. А когда Ленька родился, я… это же ребенок, твой собственный, самое дорогое, что в жизни может быть. Он растет – каждый день меняется, плачет или смеется, или шкодничает, неважно, главное, что он есть. А они…

– Знаешь, Егор, в чем наша проблема, когда речь идет об отношениях? Не только любовных, а вообще любых? Когда человек нам небезразличен, мы неверно его понимаем. Мы просто додумываем то, что мы хотим, чтобы он чувствовал, а на самом деле ничего этого нет, и говорить можно только за себя, другие люди принимают свои решения, и у них совсем другие мысли. И когда мы осознаем это, наступает разочарование. А у тебя с родителями полная определенность: ты точно знаешь, что они не чувствуют по отношению к тебе – ничего. Ну, и отпусти их, сколько можно себе печень клевать, что ты недостаточно хорош для них? У тебя своя жизнь, это был их выбор – не участвовать в твоей жизни. На звание родителей года они явно не тянут, ну и мать их так. Твоя жизнь от этого что, хуже стала?

– Может, ты и прав.

– Я всегда прав, Купер. Пора бы это знать.

Стая затеялась играть в фанты, кто-то принес кулек с конфетами и ящик мороженого, и Егор понял – лодка плывет. От сердца отлегло.

По дороге домой он заехал в магазин игрушек и, ругая себя за бесхарактерность, купил двух мягких зайцев – желтого и белого. И, чтоб совсем уж было хорошо, зарулил на цветочный рынок – вдруг именно сегодня Инна мечтает о цветах, а он не знает?

Дом ждал его. Егор въехал в гараж, закрыл ворота, привычно прошел мимо клумб к крыльцу. Едва не уронив букет и игрушки, нашарил в кармане ключ.

Но дверь открылась, на пороге стоял Реутов.

– Привет, Дэн.

– Привет. Я снова у вас поживу.

– С Маринкой поссорился?

– Не то слово.

Усмехнувшись, Егор прошел в дом – на звуки возни и смеха.

Они устроились в библиотеке: Инна с бильярдным кием, и дети на полу. Патрик, с опаской посматривал вниз, с хищным интересом наблюдая за перекатывающимися шарами.

– Именно сегодня я с самого утра мечтала о цветах. – Инна улыбнулась и поцеловала его. – Как Стая? Излечила тебя от хандры?

– А что, заметно было?

– Ну, да. – Инна вздохнула. – Ты сам не свой стал с того дня. Вот я и подумала, что Стая тебе вправит мозги. Так и случилось.

Дети, визжа, расхватали зайцев, и Ленька вскарабкался к Егору на колени.

– Федора пригласили на какие-то посиделки, так что вся полнота власти в наших руках. Уложим детей и поиграем в лото.

– Пожалуй, я найду нам занятие поинтересней.

– Ты прав, оставим Дэна с детьми, раз он здесь, а сами поедем кататься на мотоцикле.

Егор засмеялся, радуясь, что она рядом. За день он успел соскучиться, и радовался возвращению домой.

Их дом, наполненный тишиной и сумерками, тоже чувствовал осень.

Их дом…