Агнесса среди волков

Мы уже прекрасно поняли, что эти разговоры простое сотрясение воздуха. Поэтому когда он, пообещав подумать, сможет ли он на наших условиях предоставить нам двадцать тысяч баксов (первоначально мы хотели просить пятьдесят, но ясно было, что и эта цифра для него слишком велика), и перезвонить через пару деньков, вышел из машины и куда-то побежал, мы дружно расхохотались.

— Посредник, — сказал Юра. — У него никогда не было своих денег.

— И вряд ли будут, — добавил Женя.

— Ну почему же? — вдруг обиделся брат. — Ты через это не прошел, а мы с Лешей тоже, бывало, назначали встречи в подземных переходах. Все, у кого не было первоначального капитала, начинали именно так.

— Водочные деньги — дурные деньги, — занудным голосом произнес Женя.

— Ты же знаешь, что деньга не пахнут, — не согласилась с ним я.

Он в ответ прочитал мне целую лекцию о том, как нынче зарабатывают деньги на водке. Для этого закупается спирт, желательно, но не обязательно питьевой, завозится на водочный завод — это в лучшем случае, а в худшем — в какой-нибудь грязный подвал с крысами, там разбавляется и разливается по бутылкам с иностранными этикетками, которые развозят по коммерческим ларькам. Очень быстрое дело, и прибыль получается просто бешеная. Но есть одно «но». Такими делами нельзя заниматься без государственной лицензии, а у большинства водочных королей ее, естественно, нет. Поэтому весь процесс строится на доверии и контроле, иначе один из занятых в операции людей обязательно исчезнет либо с водкой, либо с деньгами, либо и с тем, и с другим. К тому же такие производства находятся под контролем мафии.

С водочным королем нам больше увидеться не довелось. Его телефоны не отвечали, а мы особенно и не старались дозвониться.

Сильное впечатление произвел на нас бизнесмен по фамилии Скряжников. Он не мог не произвести впечатление — мужчина почти двухметрового роста и весом двести тридцать килограммов! Эта колоритная личность приехала на Ордынку на черной «Волге» со снятым передним сиденьем — иначе в машине не помещались его ноги. Он нас очаровал с первого взгляда. Представьте себе — открывается дверь, и входит огромный детина, чуть не задевая головой за верхнюю планку. На румяном лице, украшенном усами а-ля запорожец, играла широкая приветливая улыбка: в его внешности проглядывало что-то восточное. Все мы вскочили, и после рукопожатия Юрий хотел предложить ему стул, но тут же, критически его осмотрев, отставил в сторону: Скряжников вряд ли уместился бы и на трех таких стульях, поставленных в ряд. Женя сориентировался быстрее: пока Юра смущенно извинялся, тот притащил из соседней комнаты огромное кожаное кресло, оставшееся нам в наследство от директора НИИ.

Усадив гостя и попросив Свету принести кофе, партнеры перешли к делу. Тут выяснилось, что восточные черты были не только во внешности Скряжникова, но и в его характере. Он был весь — доброжелательность; раскаты его хохота сотрясали стены в большом кабинете, казавшемся маленьким от одного его присутствия; но мы не могли не заметить, что он старался выпытать из нас как можно больше информации, ничего не говоря о своих ресурсах и возможностях. Когда наконец речь зашла о деньгах и о том, что их надо быстрее вкладывать в дело, Скряжников тут же поскучнел. Молча выслушав наши расчеты, он взял проект, положил его к себе в дипломат и сказал, что подумает.

Позже, когда мы познакомились с ним поближе, выяснилось, что он чуть ли не патологически не способен расставаться с деньгами. Для такого большого, толстого и болезненного человека — при его неестественной полноте он никак не мог быть здоровым — деньги, очевидно, представляли собой единственную защиту от внешнего враждебного ему мира, а кто же по доброй воле распрощается со своим единственным оружием?

И еще Скряжников — его звали Владимир Робертович — оказался блестящим собеседником. Мы это оценили через несколько дней, когда он пригласил нас для дальнейшего разговора к себе домой. Понятно, что самому передвигаться ему было затруднительно, поэтому, захватив с собой бутылочку коньяка из ближайшего киоска, мы отправились на Кутузовский проспект. Сам Владимир Робертович был родом откуда-то из Средней Азии и переехал в Москву недавно: представляю себе, сколько ему стоила квартира в таком престижном месте. Нас встретил его сын лет четырнадцати — точная копия папаши, только чуть менее полный, но у него все еще было впереди. Хозяин объяснил, что хозяйство ведут они вдвоем с сыном.

Хозяйство, надо сказать, было не слишком шикарное — нас угощали чаем с шоколадными конфетами, больше, очевидно, еды в доме не было, да и чего можно ожидать от двух мужчин? Но зато мы наслаждались застольной беседой.

Скряжников обладал потрясающим чувством юмора. Самую ординарную историю он мог рассказать так, что слушатели покатывались со смеху. А рассказывать ему было что — биография у него была богатая. Предпринимателем он стал еще при советской власти. Несмотря на свои внешние кондиции, он утверждал, что по натуре игрок, — я-то, начитавшись классики, считала, что азарт связан с лихорадочным блеском в глазах и с худобой. Он поведал нам занимательные истории о профессиональных игроках в карты, его близких знакомых: сам он играл на акциях «МММ» и оказался в результате в выигрыше, хотя и потерял в день краха несколько миллионов. Играл он всегда очень осторожно — только когда у него была полная уверенность в выигрыше. Мне трудно было представить, что он может поставить на кон все свое состояние.

Мне показалось, его раздирали две страсти: стремление к наживе и чуть ли не патологическая скупость. С одной стороны, он хотел нажить как можно больше и стать очень-очень богатым человеком, с другой — он дико боялся потерять те деньги, которые у него уже были. Это было почти диалектическое противоречие: чтобы стать богатым, надо рисковать, а если рискуешь, то можешь остаться без штанов. Но если на цивилизованном Западе человек может вести свое дело при минимальном риске, то в нашей стране бизнесмен просто обязан время от времени пускаться в авантюры, хотя и хорошо просчитанные, иначе тебя съедят.

Скряжникова до сих пор не съели потому, что он был очень хитер и вкладывал свои деньги только в самые выгодные и надежные предприятия, вовремя чуя, когда надо уносить ноги. Очевидно, он ждал от нас доказательств, что «Компик» — именно такой островок стабильности в бурном море бизнеса по-русски. Но он долго раздумывал, так что компаньоны потеряли терпение. Самое смешное было то, что он почти согласился нас инвестировать, был составлен договор, он выторговал себе превосходные условия, но все еще сомневался и колебался. Каждый день он нам говорил, что деньги будут завтра, а назавтра оказывалось, что они будут послезавтра. Мы этих денег от него так и не дождались.

Владимиру Робертовичу требовался компьютер для его офиса, и компаньоны предложили ему продать что-нибудь подходящее по дешевке за наличные (как нам были нужны наличные!). Он выбрал симпатичную миниатюрную PC с красиво оформленной передней панелью, с необходимыми дополнениями и лазерным принтером в придачу. Наверное, большим людям нравятся маленькие вещи. Так вот, мы договорились, что отправляем ему компьютер с нашей машиной, а он обратно с шофером пришлет нам деньги.

С утра реализатор Володя с Толиком отправились к Скряжникову с тщательно упакованными коробками, а обратно шофер привез нам тщательно перевязанный пакет. Надо было видеть выражение Юриного лица, когда он, раскрыв его и пересчитав деньги, выяснил, что Владимир Робертович прислал нам ровно половину! Он тут же сел за телефон и дозвонился до злостного неплательщика; Скряжников не отрицал, что прислал не все деньги, лепеча: «Но мы ведь договорились…» Женя с Юрой, прихватив с собой Володю — он показался им самым крепким из парней, — поехали к нему домой; тот отдал им недостающие деньги с таким видом, как будто отрывал от сердца самое дорогое.

Юра потребовал от него объяснений. С невинным выражением лица Скряжников заявил, что он именно так понял компаньонов — остальное он собирался отдать позже, одновременно с вложением денег в «Компик».