Крапленая (СИ)

- Надеюсь.

- В общем-то я сразу догадался. Я готовился к встрече с ним с того момента, как ты неожиданно появилась передо мной при полном параде. Могу себе представить, чего стоил тебе этот вечер.

- Ты потрясно подыгрывал мне, Андрэ, и очень помог. Я ужасно благодарна тебе. Будь я в его глазах дамочкой-одиночкой, все выглядело бы совсем иначе. Тем более при наличии его любовницы.

- Насколько я разбираюсь в мужской психологии, ты-таки его зацепила. И это не удивительно. Выглядела ты сегодня комельфо. Так что, признаюсь, роль твоего кавалера доставляла мне только удовольствие.

- Я старалась.

- Если я правильно ориентируюсь в женской стратегии, ты намереваешься его обольщать.

- А ты, как я погляжу, спец по обоим полам, - усмехнулась Катя.

- Так да или нет?

- Если получится.

- Зачем!?!

- Я же говорила. Чтобы уничтожить его.

- Жаль, что я этого не увижу.

- Если захочешь, могу пригласить на финальный акт.

- Нет уж, увольте. Меня тошнит от кровавых сцен.

- Обещаю, операция будет бескровной.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Они возвратились домой далеко за полночь. Облачившись в пушистый халат, Катя приняла душ и, пожелав Андрэ спокойной ночи, укрылась у себя в спальне.

Ей не спалось. Слишком уж взбудоражила ее встреча лицом к лицу со своим главным врагом. Не выключив ночник, она лежала на спине с открытыми глазами, обдумывая дальнейшие ходы и действия, когда дверь без стука отворилась и на пороге спальни появился Андрэ.

- Ты чего? – нахмурилась Катя, сразу вспомнив ту ночь, когда он рылся в ее секретере и в компьютере. Ее тон прозвучал недовольно и враждебно. – Хочешь ознакомиться теперь с содержимым моего гардероба или ночной тумбочки?

- Нет. Просто мне там стало скучно одному. – Он подошел ближе.

- Ночью не скучать, а спать принято. Но если одолела бессонница, включи телевизор. Только звук сделай потише.

- Телевизор я насмотрюсь у себя дома. И потом, не могу я больше спать на этом ужасном диване.

- Хорошо. Поменяемся местами. Я перейду туда.

- Зачем же. Вон какая широкая у тебя кровать. Вполне поместимся.

- Слушай, кончай валять дурака! – разозлилась Катя, готовая принять оборонительную позу.

- Я еще даже не начинал этого делать. Ну-ка подвинься! – Комично копируя робота, он выставил вперед обе руки, как механические лапы грузоподъемника, и, не дав Кате опомниться, просунул их под нее. В следующую минуту она была поднята в воздух и бесцеремонно откинута на дальнюю половину кровати. А он уже лежал рядом, с невинным видом закинув руки за голову и глядя в потолок. Только что не насвистывал.

- Ну знаешь!– Катя чуть не задохнулась от негодования. – Нахал! Немедленно убирайся вон из моей постели, не то...

- Не то что? – разнеженно поинтересовался он.

Сжав кулаки, она накинулась на него, но не успела нанести ни одного удара. Продемонстрировав молниеносную реакцию хищника, он в едином броске перевернулся в воздухе и, перехватив катины запястья, придавил ее грудью к подушке, силой удерживая в распятом состоянии.

- А-а, понимаю, - ехидно бросила она в склоненное над ней лицо. – Ты решил, что таким методом быстрее завладеешь моим домом. Неужели так сильно он тебе приглянулся?

- Ну, если честно, сначала так сильно мне приглянулась его хозяйка.

- Лицемер.

- Да мы ж с тобой просто созданы друг для друга. Мы похожи, как две капли воды. Неужели не замечала?

- Лжец...

- Ты серьезно поверила, что у меня или у моей компании не нашлось бы денег на прекрасный люксовский номер в гостинице? С широкой постелью, заметь. Может ты решила, что я экономлю за счет тебя? Или может уже в Париже я знал про твой Купеческий дом?

Он склонялся все ниже, а ее сопротивление становилось все слабее. И когда она собралась ответить ему очередной гадостью, он закрыл ей рот поцелуем. Катя зажмурилась. Растворившись в его дыхании, в его теплом, прильнувшем к ней теле, она унеслась на крыльях внезапно нахлынувшей страсти в сказочную страну блаженства, откуда так не хочется потом вновь возвращаться в мрачную реальность.

Андрэ оказался прекрасным любовником – ласковым, сильным и чутким. Катя впервые позволила себе расслабиться с мужчиной, отдаться ему целиком – не только телом, но и душой, впервые почувствовала себя женщиной. В эту ночь, а вернее утро, она открыла для себя новый, неизведанный мир. Она поняла, что кроме обид и разъедающей душу злобы есть на свете и другие чувства – нежность, доброта, любовь. Впрочем в любовь, тем более разделенную, она по-прежнему не верила, исключив само это слово из своего лексикона.

Они лежали откинувшись на подушки, рука в руке, отдыхая от бурных ласк. «Интересно, чтобы он сделал, если бы сейчас рядом с ним появилась вдруг я – настоящая? Если бы он увидел свою избранницу в ее подлинном, натуральном виде? – с горьким, вновь проснувшимся злорадством подумала Катя. – Наверняка вскочил бы, как ошпаренный, и дал дёру.» Ей претила сама мысль, что она его обманывает. Что она завладела тем, чем ей, по раскладу судьбы, владеть не полагается. Она ощущала себя омерзительной жабой, надевшей маску и костюм принцессы.

- А, Андрюша? - облекая свои мысли в слова, заговорила Катя. – Где бы ты сейчас был, если бы я не провела в клинике четыре месяца?

Несколько мучительно долгих минут он продолжал лежать молча. Она даже подумала, что он уснул. Наконец, Андрэ сел в кровати, развернувшись к ней лицом и подобрав к подбородку колени.

- Как долго ты намерена истязать себя, Катюша? Неужели этот комплекс останется при тебе на всю жизнь? Ты хочешь знать, где бы я был? Отвечу: Наверняка не в твоей постели. Окажись я с тобой, прежней, в одном купе, я скорее всего не вылезал бы из вагона-ресторана, пережидая, когда ты сойдешь. Увы, мы – люди, воспринимаем друг друга, в первую очередь, через наши оболочки. Так уж мы, видимо, устроены. Особенно мужики. Как часто пустая, самовлюбленная и ограниченная самка хватает, не считая, все звезды с неба только за то, что Бог завернул ее внутреннее убожество в красивую упаковку... Ты не возражаешь, если я закурю?

Затянувшись сигаретой, он продолжал:

- Ты подправила изъяны природы? Ты нашла силы и средства сделать это? Великолепно. Так найди теперь в себе силы забыть обо всем, что было «до». К той Кате возврата нет. Ее больше не существует в природе. И уничтожила ее ты сама. Прими это и успокойся.

Не мне тебе объяснять, что все мы, в той или иной степени, носим маски, цель которых приукрасить себя в глазах других, скрыть свои пороки и недостатки, казаться лучше, чем мы есть на самом деле. Зачастую люди надевают маски, чтобы обмануть других, причинить им зло, завладеть их имуществом или их любимыми. Супруги, изменяя друг другу, дома и на людях носят маски добропорядочности и верности. Их несовершеннолетние дети, крадущие подшумок из их кошельков деньги, успевшие попробовать на стороне все запретные плоды жизни, перед родителями носят маски невинных созданий. Подчиненные, ненавидящие своих начальников, сжигающие себя изнутри черной завистью, на службе носят маски преданности и смирения. Иные священники, предающиеся чревоугодию и разврату, на время службы в церкви надевают для своих прихожан маски святости и непорочности. Продолжать или достаточно?

Катя молча слушала, не мигая глядя перед собой.

- Ты тоже, ангел мой, и сейчас продолжаешь менять маски, - снова заговорил Андрэ. – За то время, что я тебя знаю, ты их сменила уже с десяток. И, представь, в этом есть свой шарм. Своя загадка, которую непременно хочется разгадать. Ну а это... – Он ласково провел ладонью по ее лицу. – Да, Господи, в наш век каждая вторая женщина, у которой находятся средства, и каждая первая актриса бежит делать пластическую операцию. Для них это стало нормой жизни.

Но, я уверен, ни один виртуоз-хирург не сможет подарить своей пациентке такие глубокие, как осеннее небо, глаза, такую лебединую шею, если у нее ее не было, такие длинные, стройные ноги и такую восхитительно нежную кожу, от которой не хочется отрывать губ. Это твоё, Кэтрин. Это ты!