Шарада

Кэт мокрой губкой смахивала со стола хлебные крошки, когда его рука обвилась вокруг ее талии и притянула ее к себе. Он вжался лицом в податливую мягкость ее живота, целуя ее тело сквозь блузку, слегка покусывая ее и урча от удовольствия.

Она не отвечала на его ласку, держа руки на уровне плеч, чтобы не дотрагиваться до его тела. Наконец он поднял голову.

– Тебе не нравится?

– Очень нравится. Ты прекрасно умеешь это делать. Но я пришла сюда не за этим.

Алекс сразу опустил руки, его лицо стало сердитым и жестким.

– Если ты пришла сюда не для того, чтобы помириться…

– Не для того.

– Тогда для чего ?

– Я как раз собиралась перейти к делу.

– Так начинай быстрее. У меня полно работы. Кэт никак не отреагировала на это грубое заявление. Вымыв руки и налив себе еще чашку кофе, она составила ему компанию за столом, не забыв прихватить с собой сумочку. Она вынула из нее копии газетных вырезок и некролог и подвинула их к нему через стол.

– Это та самая страшная тайна, которой ты делилась в тот вечер с Уэбстером? – спросил Алекс.

– Ты все-таки подслушивал. Так я и думала.

– Привычка, оставшаяся у меня со времен работы в полиции.

– Или просто невоспитанность.

– Может быть, – пожав плечами, согласился Алекс. – Ненси Уэбстер решила, что у тебя с ее мужем романтическое свидание.

– Как ты знаешь, она ошиблась.

– Тогда зачем заставлять ее думать о худшем? Почему было сразу не сказать ей всю правду?

– Потому что чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше.

Алекс взял бумаги и начал читать. Перейдя ко второй заметке, он стал в задумчивости тереть пальцем шрам, пересекавший бровь. Между второй и третьей он бросил нанес суровый вопрошающий взгляд.

Прочтя некролог, Алекс едва слышно выругался и немного отодвинул назад стул. Сам он слегка сполз вниз, вытянув ноги и согнув спину. Приняв эту позу, он удобно расположил листки бумаги на животе и прочел каждый из них заново.

Закончив чтение, он сел прямее, швырнул листки на стол и взглянул на Кэт.

– У тебя есть оригиналы?

– Вместе с конвертами.

– Я слышал, ты говорила Уэбстеру, что получила их за последние несколько недель

– Так и есть.

– И не нашла нужным сообщить об этом мне?

– Я считала, что тебя это не касается. Он выругался.

– Хорошо, я была не права, – призналась Кэт. – Я никому о них не говорила, пока не получила третье послание.

– И тогда кому ты рассказала? Кроме Спайсера? Не сомневаюсь, что уж кому-кому, а Дорогуше Дину ты их показала.

– Я показала их Джеффу, – ответила Кэт, игнорируя его саркастическое замечание. – Затем Биллу.

– Поскольку служба безопасности телекомпании может быть скомпрометирована, – продолжил он. – Я слышал, как ты говорила ему это. Кто еще знает?

– Больше никто. Пародия на некролог прибыла со вчерашней почтой. Это была последняя капля. Сегодня утром в восемь я встречалась с полицейским детективом. – Кэт нахмурилась. – Чрезвычайно полезная встреча. Лучше бы я потратила это время на жемчужную ванну.

– Что он сказал?

Почти дословно она пересказала свой разговор с лейтенантом Хансейкером.

– Моей жизни, возможно, грозит опасность, но его больше интересовали мои ноги, на которые он все время пялился. Во всяком случае, он пытался задурить мне голову какой-то чушью относительно профессионального риска телезвезд, как будто я ничего об этом не знаю. От него несло дешевыми сигарами, дешевым лосьоном после бритья и дешевым мужским шовинизмом. Я сразу поставила его на место, но конечный результат все же таков: пока со мной что-нибудь не случится, полиция ничего не сможет сделать, кроме как курсировать на машине мимо моего дома несколько ночей в неделю. Ты можешь в это поверить?

– К сожалению, могу. – В течение нескольких секунд он изучающе смотрел на нее. – Поэтому ты была такая нервная в ту ночь, когда мы поймали Спайсера возле твоего дома, не так ли? И ты все еще чувствуешь себя не в своей тарелке.

Кэт, поджав губы, провела по джинсам влажными ладонями. Теперь, рассказав ему о своей беде, она вдруг страшно разнервничалась, отчасти из-за того, что он так хорошо умел читать ее мысли.

Алекс сидел неподвижно, впившись в нее глазами, от которых, казалось, ничто не могло ускользнуть.

– Что тебе нужно от меня, Кэт?

– Помощь.

Он саркастически рассмеялся:

– От меня?!

– Ты – единственный из моих знакомых, кто умеет мыслить криминально. – Ее глаза сузились. – Ты проходил специальную подготовку и имел дело с преступниками. Тебе нетрудно представить себе психологический портрет того типа, который мог бы совершить нечто подобное. Мне нужны твои оценки и выводы. Что это, глупые шутки или дело рук сумасшедшего? Что ты мне посоветуешь, выбросить, весь этот вздор из головы или рассматривать его как предостережение? – Кэт вдруг замолчала, затем, отбросив ложную гордость, добавила: – Алекс, я боюсь.

– Это я вижу. – Он продолжал внимательно и пристально смотреть на нее. – Ты – легкая мишень. Она нервно перебирала пальцами пряди волос.

– Я это знаю, но не хочу жить в башне из слоновой кости и становиться пленницей своего успеха и известности. Всегда есть риск, что какой-нибудь поклонник сойдет с ума на почве любви к своему кумиру. Большинство ограничиваются беготней за автографами. Но некоторые доходят даже до убийства. Однажды я присутствовала на похоронах одной молодой актрисы, которую в ее собственном доме застрелил поклонник, утверждавший, что любит ее. – Кэт печально покачала головой. – Алекс, ты и сам скоро поймешь, что чем известнее человек, тем большей он подвергается опасности и тем меньше у него шансов побыть в одиночестве.

– Писатели не столь известны, как телезвезды. Кэт не могла не признать его правоту. Задумчиво глядя на него, она проговорила:

– Вообще-то мне нравится быть знаменитой. Я солгала бы, если бы притворилась, что это не так. Но я плачу за славу немалую цену.

– С тобой подобное уже случалось? Она рассказала ему в общих чертах то, что говорила Хансейкеру о своей почте во время работы в «Переходах».

– Я научилась распознавать письма от обычных почитателей, даже если в них было много критики, и отличать их от писем, чьих авторов явно не назовешь нормальными. Иногда от этих посланий мурашки шли по коже, но большей частью я просто не обращала на них внимания. Ни одно из них не заставляло меня так беспокоиться. Возможно, я веду себя глупо и делаю из мухи слона, но…

– В этих статейках нет ничего угрожающего, – мягко заметил он.

– Знаешь, в противном случае, мне как раз было бы легче не обращать на них внимания. А так от них веет чем-то жутковатым. Нельзя бороться с невидимкой. И хотя я не вижу опасности, все равно чувствую, что она рядом. Может быть, это всего лишь мое воспаленное воображение, но в последнее время, идя по улице, я часто ловлю себя на том, что постоянно оглядываюсь через плечо. Я чувствую, что меня как будто…

– Преследуют.

– Да.

Алекс помолчал, обдумывая ее неохотно сделанное признание.

– А что ты сама думаешь обо всем этом, Кэт? Что все это значит?

– Нет, это ты скажи, что думаешь. Я пришла выслушать твое мнение. В уплату за этот треклятый омлет.

– Я едал и похуже.

– Спасибо.

Он сложил пальцы в кулак и задумчиво постучал ими по губам. Кэт не нарушила молчания, давая ему время привести в порядок мысли. Он не посмеялся над ее страхами, хотя в глубине души ей хотелось именно этого. Она предпочла бы, чтобы Алекс сказал ей, что ее напрасно беспокоят эти загадочные послания.

– Вот что мне представляется, – наконец сказал он, – но это всего лишь догадки…

– Само собой разумеется.

– Рассматривая наихудший вариант… Такое количество совпадений достойно Книги рекордов Гиннесса.

– Я тоже так думаю.

– Если рассматривать их поодиночке, все три смерти необычны, но вполне вероятны. Взятые вместе, они навевают весьма определенные мысли.