Роковой коктейль

Меня сопровождали Трисия и Кэссиди, главным образом для того, чтобы не позволить мне расстаться с детективом Кук не попрощавшись. Мои хорошо воспитанные подруги настояли на этом проявлении вежливости, уверив меня, что так я скорее налажу отношения с тем детективом, который значил для меня гораздо больше.

Если, конечно, их еще можно наладить. Я довела Кайла до предела и теперь не знала, можно ли еще что-то исправить. Вчера после ареста Ребекки я больше говорила с детективом Липскомбом, чем с Кайлом. Ночью я то и дело хваталась за телефон, чтобы ему позвонить, но потом понимала, что понятия не имею, о чем говорить. Утром он наблюдал со стороны, как я пыталась примириться с детективом Кук.

— Я все понимаю и приношу свои извинения, — сказала я ей.

Преподнести ей цветы или конфеты было бы неудобно, но все-таки жаль, что вдобавок к рукопожатию я не припасла какого-нибудь подарка. Хотела было подарить ей бутылку шампанского, но решила, что она не оценит юмора. Если бы я протянула ей подарок, она была бы вынуждена его взять, но я протянула только руку, и она вполне могла просто вытаращиться на нее.

Но она ее взяла. А затем протянула руку Трисии:

— Я сочувствую вашей утрате. Вернее, утратам. Но думаю, просто чудесно иметь такую преданную подругу.

Трисия признательно улыбнулась:

— Благодарю вас. И правда чудесно.

— Подруг, во множественном числе, — поправила Кэссиди, в свою очередь протягивая ей руку.

Детектив Кук, рассмеявшись, пожала ее.

— Во множественном.

Детектив Майерсон помахал нам на прощание:

— Берегите себя. И не ездите больше в Саутгемптон. Пожалуйста.

Он медленно повел детектива Кук к машине.

Я обернулась и посмотрела на Кайла. Он стоял, засунув руки в карманы и уставившись в пол. Но, по крайней мере, не тянул себя за губу.

Трисия похлопала меня по руке:

— Мы пройдемся до угла и поймаем такси. Подождем тебя там. Кайл, до встречи, — сказала она с уверенностью, которую я не разделяла.

— Смотри не доведи ее до слез, — успела предостеречь его Кэссиди, прежде чем Трисия увлекла ее за собой.

Чудесные голубые глаза Кайла встретились с моими.

— С чего она взяла, что я доведу тебя до слез?

— В последнее время я сдерживалась, а теперь того и гляди разревусь.

Он снова потупился:

— Ты в порядке?

— Меня не застрелили.

Он вынул руку из кармана и взъерошил себе волосы.

— Я знаю, каково это.

— Кайл, прости меня. — Я не собиралась этого говорить, по крайней мере здесь, но не выдержала.

Он удивленно взглянул на меня:

— За что?

— Тебе огласить весь список?

Он пожал плечами:

— Проще перечислить исключения.

Я едва не улыбнулась.

— Нет, прости меня за все.

Он улыбнулся:

— Но ведь ты оказалась права, а победителей не судят. Вот только не обращайся за рекомендациями к детективу Кук.

— А к тебе?

Он задумчиво прищурился, а я отважно продолжила:

— Я знаю, что прошло уже больше чем полгода…

— Детектив Липскомб тебе разболтал?

Я кивнула. Он покачал головой. Было непонятно, кем из своих партнеров он недоволен. Если, конечно, меня можно назвать партнером.

— Над этим стоит поразмыслить, — заметила я.

Он шагнул ко мне:

— Ты опять за свое.

— Стараюсь быть в форме, — сказала я, изо всех сил пытаясь придать своему голосу уверенность.

— Лучше уходи, а то я сейчас поведу себя неприлично, и это может плохо кончиться. — Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Позвони мне, когда приедешь на работу.

— Мне больше никто не угрожает.

— Нет, но тебе надо решить, где ты будешь ужинать.

— Я уже знаю, где меня ждет десерт.

— Договорились. — Он прижал палец к моим губам, затем повернулся и побежал вверх по лестнице.

— Кайл? — окликнула я его.

Он остановился и спустился вниз. Мы обсудили разные вопросы, а потом у меня возник еще один:

— Кстати, о телефонных звонках. На прошлой неделе, когда ты звонил, а я собиралась уезжать, ты хотел у меня о чем-то спросить, но так и не спросил.

Он кивнул:

— Меня отвлекли.

— Так о чем?

— Какое это теперь имеет значение?

— Откуда мне знать, если я даже не знаю, о чем шла речь.

Посмеявшись, он покачал головой:

— Я собирался спросить тебя, не хочешь ли ты поехать куда-нибудь на уик-энд.

Я бы дала себе пинка, но у моих туфель ужасно острые носы.

— И я упустила свой шанс?

— Вовсе нет. Но Саутгемптон мы вычеркнем из списка. Обсудим это за ужином.

Трисия и Кэссиди нетерпеливо поджидали меня на углу. Увидев меня, Кэссиди одобрительно приподняла бровь:

— Все опять в порядке, как в лучших домах Нью-Йорка?

— Вы о детективе или о себе? — спросила я, подхватывая их под руки.

— А у нас всегда все в порядке, — возразила Трисия.

— Врешь, — сказала я.

— Нет, правда, — настаивала она. — Я жутко на тебя разозлилась, и поделом, но в общем-то оно того не стоило. Ну, почти. Я никогда не разозлюсь на тебя так сильно, чтобы перестать с тобой дружить.

Кэссиди с притворным ужасом замахала руками:

— Трисия, прошу тебя. Ты же знаешь, как легко она заводится. Не провоцируй ее.

Я взглянула на часы:

— Мы успеем выпить кофе перед работой?

— Считаю это жизненно необходимым, — ответила Кэссиди.

— Я тоже, — поддержала Трисия. — А ты? Тебе ведь нужно писать статью.

— Что ей нужно? — ответила за меня Кэссиди, потому что от изумления я утратила дар речи.

— Ты же не позволишь Питеру Малкахи сказать последнее слово в этой истории, верно? Тем более что ты велела моей родне не разговаривать ни с кем из журналистов, кроме тебя. Кстати, мы обедаем в час в «Аквавите». Мама, папа, Ричард, Дэйви и я.

Я взглянула на Кэссиди, ожидая встретить недоуменный взгляд. Кэссиди покачала головой:

— Не обращай внимания, Молли. Это у нее от горя.

Идя по улице, я радовалась, что мне дали второй шанс, и не собиралась от него отказываться. Мне кажется, даже если ты знаешь, что тебе придется нелегко, и все-таки влюбляешься, расследуешь преступление, заводишь новых друзей, оно того стоит, ведь у тебя появляется возможность убедиться, как непросто устроено человеческое сердце. А эти уроки, какими бы тяжелыми они ни оказались, помогают нам понять, что мы все-таки были правы, а жизнь продолжается.

И пока все хорошо.