Парк-авеню, 79 (ЛП)

– Почему все сорвалось?

Пит покачал головой.

– Не знаю.

Росс еще раз обвел взглядом комнату. Номер был пуст. Джокер исчез.

Звук моторов всегда навевал сон на Джокера, хотя, может быть, это действовал драмамин, который он каждый раз принимал перед полетом, чтобы не тошнило в воздухе. Во всяком случае, в самолете Джокер обычно спал.

Он закрыл глаза, и перед ним возникло лицо Мэриен. Ему стало не по себе, и он заворочался в кресле. Обычно с женщинами он вел себя иначе. Ему вспомнилось, как она смотрела на него, когда была еще ребенком. Впрочем, возможно, это он был идиотом. Она никогда не была ребенком.

А когда она вышла из исправительного дома, он разминулся с ней на несколько минут. Ну, ничего. Теперь ждать осталось недолго. Скоро подойдет и его очередь.

Вот только ребенок. Если отец – не Росс, то кто? А она отнюдь не дура. Перед отлетом ему сообщили, что Мэриен отослала ребенка в Эрроухед в пять утра.

Губы его раздвинулись в слабой улыбке. Ему нравилось, что она умеет за себя постоять. Будь у Росса хотя бы половина ее мозгов, он не попал бы в заварушку, в которой оказался.

11

С отъезда Джокера прошел почти месяц, и Росс снова обрел уверенность. Он оказался прав, они ничего не смогли ему сделать, слишком заметная фигура. Рано или поздно им придется начать с ним торг и в конце концов – принять его условия.

Когда Росс пришел домой, насвистывая какую-то мелодию, Мэриен была удивлена. Куда делось то нервное напряжение, в котором он прожил последние недели, и где его охранники?

– Где ты потерял своих сторожевых псов?

Росс улыбнулся.

– Прогнал их. Чертовски устал от того, что они все время рядом.

Ее глаза слегка расширились.

– Ты думаешь, это благоразумно?

Он прошел в гостиную и налил себе виски.

– Джокер умеет проигрывать. Они упустили свой шанс.

Она молча наблюдала за ним.

Он залпом опустошил стакан. Вечера стали прохладными, и виски приятным теплом разлилось по телу.

– Завтра поедем в Эрроухед, заберем малышку и отправимся в Лас-Вегас на каникулы.

Она покачала головой.

– Лучше еще немного подождать.

– Хватит бояться, я устал сидеть на одном месте. Завтра едем.

– Я скажу Тому, чтобы он подавал обед.

Росс посмотрел ей вслед, затем налил себе еще виски. Никогда ему не понять ее. Если ее мучает страх, зачем тогда она осталась с ним? Ничто ее здесь не держало. В браке они не состояли. Он не винил бы ее, если бы она уехала. Отпил из стакана. Удастся ли ему когда-нибудь сломать барьер между ними?

Мэриен вошла в комнату.

– Обед готов.

Неожиданно на него нашло озарение. Он подошел, взял ее за руку и с нежностью сказал:

– Давай завтра поженимся, Мария, и проведем настоящий медовый месяц.

Она взглянула ему в глаза, но не почувствовала облегчения.

– Ты этого действительно хочешь, Росс?

Он кивнул.

– Теперь я в этом уверен. Ты нужна мне, нужна не так, как раньше.

Мэриен опустила взгляд на свою руку, которую сжимали сильные загорелые пальцы. Что-то в нем изменилось. Росс, которого она всегда знала, вдруг стал взрослым. В первый раз она увидела в его глазах незащищенность и одиночество. Горло у нее сжалось, и Мэриен прошептала:

– Хорошо, Росс. Завтра, так завтра.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

– Ты об этом не пожалеешь.

За обедом он был весел и все время строил планы. Попросил Тома открыть бутылку шампанского. Его возбужденный счастливый вид заразил и ее весельем. Росс вдруг сказал:

– Мы построим собственный дом.

Она засмеялась.

– А чем этот плох?

– Я хочу, чтобы у нас был дом, построенный по нашему проекту. Кроме того, этот мы купить не можем, хозяин его не продает, только сдает в аренду.

– Ну, с домом можно немного подождать.

Он покачал головой.

– Нет, начнем прямо сейчас. Я присматривался к участкам на холмах. Нужно не менее полутора акров. Хочу сделать все, как следует.

Она состроила скромную мину.

– Тебе виднее, ты хозяин.

Он отставил кофейную чашку, встал, обошел стол и обнял ее.

– Хочу, чтобы ты была счастлива. Больше мне ничего не надо.

Мэриен взяла его за руку.

– Я обязательно буду, Росс.

Когда они вернулись в гостиную, часы пробили десять. Он прилег на диван и взял сигарету.

– Я уверен, что у нас получится.

Она зажгла спичку и дала ему прикурить.

– Непременно получится, Росс. Теперь это зависит только от нас.

Он притянул ее на кушетку и поцеловал в щеку.

– Мы постараемся. Я никогда не говорил тебе, какая ты замечательная?

Она отрицательно покачала головой. Он крепко обнял ее.

– Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? По-моему, я всегда любил тебя, сам того не сознавая. Мне казалось, что признаться в этом – значит унизить себя.

Она не ответила.

– Когда я смотрел на тебя, меня просто распирало от чувств.

Она скорчила гримасу, дразня его:

– Не старайся так понравиться. Росс, ведь я уже сказала «да».

Он взглянул на нее с улыбкой и серьезным тоном произнес:

– Я говорю искренне. Сколького я еще не сказал тебе. На это всей жизни не хватит.

Во взгляде Мэриен появилась нежность, она порывисто прикоснулась губами в его щеке и прошептала:

– Спасибо, Росс.

Росс, не привыкший слышать от нее «спасибо», смущенно откашлялся и сел.

– Может, посмотрим телевизор? Начнем привыкать к семейному досугу.

Она улыбнулась.

– Хорошо.

Он включил телевизор, настроил его и, не оборачиваясь, спросил:

– Как видимость?

Смотря на колеблющиеся фигуры на экране, она ответила:

– Вполне приличная.

Он вернулся к дивану.

– Лучше не получается.

– Смотреть можно.

Он сел с ней рядом и взял ее за руку. Комик, кривлявшийся на экране, не был смешным, хотя и очень старался. В Нью-Йорке две недели назад это шоу шло в прямом эфире, а на западное побережье его транслировали уже в записи, и оно утратило непосредственность.

Мэриен смотрела на Росса, уставившегося в экран. Черные волосы упали на лоб, глаза утратили свой голубовато-стальной оттенок, стали мягче и как-то теплее. Она улыбнулась про себя. Долго же он взрослел.

В глубине дома зазвонил телефон. Росс не обратил на него внимания. Послышался тихий голос Тома, снявшего трубку, но слов было не разобрать. Она снова стала смотреть на экран.

– Миссис Дрего?

Она подняла голову.

– Да?

– Вас просят к телефону, мэм.

Она встала. Росс взглянул на нее и с улыбкой сказал:

– Возвращайся скорее, крошка.

Поддавшись порыву, она поцеловала его в лоб.

– Сейчас, дорогой.

Прошла через прихожую, вошла в маленькую библиотеку и взяла трубку.

– Алло.

В трубке было молчание, только какой-то слабый шорох на другом конце провода. Ее охватил озноб.

– Алло, алло.

Раздался шепот, в котором было что-то знакомое:

– Мария?

– Да. Кто говорит?

Вместо ответа голос повторил:

– Мария?

Мэриен так сильно сжала трубку, что побелели костяшки пальцев. Она узнала голос и поняла, зачем ее позвали к телефону. Уронила трубку и закричала так, что у нее самой чуть лопнули перепонки:

– Росс! Росс!!

Из гостиной донесся звук, похожий на кашель, и следом за ним – звон разбитого стекла. Мэриен бросилась в гостиную.

Росс по-прежнему сидел на диване, вернее, висел на подлокотнике. Лицо побелело, в глазах застыли боль и удивление, руки крепко прижаты к груди. Он хрипло прошептал:

– Мария!

Сквозь пальцы сочилась кровь. Стекла к окне напротив дивана не было, его осколки валялись на полу. Она подбежала к Россу и закричала:

– Том! Вызови доктора!

Росс начал падать на пол, прижимая голову к своей груди.

– Дорогой, дорогой.

Он вдруг поежился от боли и медленно повернул к ней лицо.