Грешница

– Он предложил мне написать заявление об уходе. Иначе бы он уволил меня ввиду абсолютной профнепригодности. Я написала.

Ириша убирает мокрую подушку, вытирает слезы, судорожно всхлипывает, как обиженный ребенок.

– Зачем! Почему ты сдалась? И откуда взялась формулировка о профнепригодности? Мы же все продали!

– Ты продала, Юля, ты! Даже умудрилась впарить Кумраеву недостроенный коттедж. Я удивляюсь! Как тебе удалось?

– Волшебная удача. Он почему-то зациклился на мысли, что этот участок у него обязательно захочет купить строительная компания «Спектрал».

– С какой стати?

– «Спектрал» возводит неподалеку торговый молл «Бумеранг». Ну и что? Вероятность призрачна. Но Кумраев посчитал иначе. Я его даже отговаривала, как честная. Но не переубедила.

– Нам же лучше!

– Считай, мы ему отплатили. Он истратил три миллиона на покупку кота в мешке.

– Юля, потрясающе. И как у тебя получается! Ну вот, в том-то и дело, что все объекты продала ты, а не я.

– Какая разница?

– Кто-то сообщил Таирову о твоей причастности к продажам. Мол, пока Римашевская ковырялась в офисе, подруга выполняла ее работу. И Таиров взбесился! Обзывал меня лентяйкой, тунеядкой, занимающей чужое место! Предлагал взять на работу тебя.

– Вот уж спасибо!

– Короче, теперь я безработная. – Ириша шмыгнула красным носиком. – Вот. Одинокая безработная мать. Мне уже выдали расчет. И где искать работу? Никто ведь не возьмет. Я постоянно беру больничный по уходу за ребенком… Да и талантов у меня никаких… Ы-ы-ы…

Ирина уткнулась лицом в подушку и самозабвенно завыла.

Сердце разрывается в клочья. Ненавижу Таирова, ненавижу Римашевского, бросившего Ирину одну с ребенком, ненавижу государство, выплачивающее одиноким матерям пособие размером сто пятьдесят рублей в месяц! Вымирающая нация не должна разбрасываться женщинами, готовыми совершить подвиг – в одиночку вырастить ребенка. Но страной управляют небожители, давно решившие все свои личные проблемы. Какое им дело до нас, земных обитателей?

– Не плачь, зайчик! Подумай. Тебе заплатили комиссионные за две квартиры. Выдали расчет. Плюс отдадут проценты за коттедж. На сколько хватит, а? Посчитай! Месяца на три-четыре – точно!

– Все комиссионные принадлежат тебе. Ты их заработала.

– Ира, мы трудились тандемом. Ты отправляла ко мне клиентов! У тебя отличные организаторские способности. И я не возьму ни копейки.

– Конечно, не возьмешь. Я знаю. Ты вон опять нам тонну еды притащила. Мы сидим у тебя на шее. Я чувствую себя пиявкой, присосавшейся к подруге. Мы не даем тебе жить!

– Мне моя жизнь нравится. За исключением отдельных нюансов – ты знаешь, о чем я. А так – все прекрасно. Посмотри в окно! Какое яркое солнце, какое чистое небо! Скоро лето! Аня подрастает. Ты – красавица. Жить – здорово! И вместе мы горы свернем!

Но мой бушующий оптимизм наталкивается на гранитную глыбу Иришиного несчастья. Наверное, я растение, капуста. Достаточно солнечному лучу упасть на меня – и сердце зашкаливает от безудержной радости существования.

– Спасибо, – жалобно всхлипывает Ирина. – Сходи в садик, а? Я в таком виде…

– Нет, дорогая. Сейчас ты встанешь с кровати и пойдешь за Анечкой.

– С красным лицом!

– Так приведи его в порядок! Конечно, натерла на лбу мозоль о подушку. Нечего истерики закатывать по столь ничтожному поводу. Уволили так уволили. Найдем тебе другую работу. Гораздо лучше – там никто не будет тебя третировать и унижать. Будешь лететь в офис на крыльях. И делать то, к чему у тебя лежит душа.

– Где же взять такую работу?

– Будем искать. Согласись, батрачить на Таирова было не очень-то здорово.

– Отвратительно!

– Так о чем же ты плачешь?

– Юля, я боюсь неизвестности. Нищеты, голода. У меня ребенок на руках! Я за него отвечаю.

– Но мою-то зарплату пока никто не отменял. И ты всегда можешь на нее рассчитывать. Поэтому сейчас иди в садик, а я…

– А ты куда?

– У меня сегодня еще одна важная встреча.

С господином Таировым. Мне долго не удавалось с ним встретиться, но сегодня час пробил…

По дороге едва не погибла под колесами джипа – взвизгнули тормоза, бампер сверкающей махины замер в миллиметре от моего бампера. Но не Тамара Мельник вновь пыталась наехать на меня, это бизнес-леди Нонна Кратова радостно пыталась привлечь к себе внимание.

– Юля! Не догонишь тебя! – весело закричала она в окно машины. – Мы сигналим, сигналим, а ты мчишься как угорелая!

Через пять минут я уже могла говорить. Но подвижность омертвевших от страха членов восстанавливалась гораздо дольше.

– Давай садись! Тебе куда?

На переднем сиденье рядом с Нонной сидел… роскошный «итальянец» – метрдотель ресторана «Шанхай».

– Знакомься, Роман, это Юля. Работает в журнале «Удачные покупки». Юля – это Роман Алексеевич.

– Я вас сразу узнала. Вы из китайского ресторана.

– Почему из китайского? – засмеялся Роман Алексеевич.

– Название говорит само за себя. Правда, меню у вас вполне интернациональное.

– Я уже знаю эту историю! – радостно вклинилась с ремаркой Нонна. – Рома мне объяснил. Название ресторана владелец соорудил из первых букв имени, отчества, фамилии. Его зовут Шахмурат Ниязович Хайруллин. О том, что название должно отражать характер, атмосферу, кухню ресторана, он как-то не подумал. Случались казусы. Например, зарезервировали целый зал для китайской делегации – хотели потешить национальную гордость гостей. В результате кормили узкоглазых пельменями.

– Пельмени, кстати, китайское блюдо, – блеснула я эрудицией.

– Ага. И блины – тоже. Но Роман в «Шанхае» больше не работает!

Предпринимательница тарахтела без умолку. Она была оживлена – в каждом движении угадывалась радостная взволнованность влюбленной женщины. Даже если она и не была особо влюблена, а просто штопором вошла в романтическое приключение, все равно – в ее глазах сияло счастье. Сегодня бизнес-леди надела один из костюмов, подобранных для нее Ириной. Такой элегантной я Нонну раньше не видела. Цвет ткани оттенял ее глаза, они казались особенно яркими, покрой пиджака усмирял излишества фигуры. Оставалось немного – поработать над цветом волос и макияжем. И моя прелестная капиталистка стала бы и вовсе неотразимой.

А Роман Алексеевич с достоинством смотрел на дорогу. В ресторане он был более разговорчив – произнес без запинки целых три предложения. Я, устроившись посередине заднего сиденья, видела его полупрофиль – твердый подбородок, орлиный нос, великолепные черные волосы.

– Юля, ты даже не представляешь, какое количество людей, в силу необходимости зарабатывать на жизнь, оказывается на местах, недостойных их знаний и способностей! – продолжала тараторить Нонночка.

– Почему же? Представляю. Кандидаты наук, подрабатывающие частным извозом, – это не редкость. И наоборот. Узколобый чиновник, усиленно тренирующий единственную извилину в направлении – как исторгнуть взятку побольше, – тоже вписывается в схему. Сотни, тысячи людей занимаются не тем, чем должны. Нонночка, я закурю?

– Нет! – взвизгнула бизнес-леди. – Я бросила! Не соблазняй меня.

– Ну пожалуйста!

– Ни-за-что!

– Умоляю! Да я умру сейчас!

– Ладно, кури, – смилостивилась Нонна.

Доброй души человек!

– Вот Рома. И как тебя занесло в метрдотели?

– Я и кафельщиком когда-то работал, – негромко усмехнулся Роман Алексеевич.

– О боже! В общем, это занятие и на тысячную долю не использовало его потенциала. Но теперь он нашел достойную работу. Вернее, работа сама его нашла. Роман Алексеевич – директор по логистике магазинной сети «Колибри»!

Я поперхнулась сигаретным дымом. Директор по логистике! А я уж подумала, что Нонна пристроила Романа в какой-нибудь сериал, исполнять роль красавца с южными корнями.

– А моя сеть – это масштаб! Юля, ты представляешь, какой ассортимент, сколько наименований, вес, объем, фасовка, поставщики – голова кругом! Но Роман – экс-чемпион области по шахматам. Умеет мыслить логически, просчитывает позиции на сотню ходов вперед. За какую-то неделю он перетряс склады «Колибри». Все разложил по полочкам, организовал, отладил процессы, кого надо – построил. Все, что раньше зависало, протухало, не доходило до магазина, – теперь движется в нужном направлении, ни на секунду не задерживаясь на складах.