Когда наступит рассвет (СИ)

— Лидия, я черт знает что подумал. Мне показалось, что вы в беде. Я люблю тебя и сойду со своего гребаного ума, если с тебя упадет хоть одна волосинка, если с тобой что-нибудь случится.

Мартин улыбнулась сквозь слезы, что катились у нее по щекам. Ее растрогали эти слова, она была так счастлива и сама загубила себе все.

— Стайлз, я больше не могу говорить. Извини, помни, что я люблю тебя.

Послышались гудки: «L» сбросил вызов, забирая телефон и кладя его на стол, что был очень близок к девушке.

— Такие сопли, что я чуть не заплакал, — он злобно засмеялся.- Ну что, Лидия, пора вам отправиться за твои братцем в могилу.

— Подожди, — дрожащим голосом вымолвила рыжеволосая.- Можно мне попить, пожалуйста.

— Не знаю, зачем тебе вода там, но уж исполню твое последнее желание.

Рочестер ушел на кухню, оглядываясь назад, чтобы та ничего не натворила. Рыжеволосая сделала вид, что у нее вовсе нет сил, а как только он скрылся из виду, подползла к столу, на котором лежал ее телефон, и носом набрала номер Стайлза.

Как только она услышала шаги убийцы, то, падая на пол, оказалась на месте.

-Лидия, алло, говори, — послышалось на той стороне.

Ее сердце дрогнуло: она сильно испугалась и молила Бога, чтобы Рочестер это не услышал.

-Держи, попей перед смертью.

Мечислав, услышав чужой голос, притих, внимательно слушая разговор.

Ральф поднес стакан воды к губам рыжеволосой, которая жадно глотала содержимое, потом поставил на стол и присел рядом с Лидией.

-Расскажи, — набравшись сил, сказала девушка.

— Что именно?

— Зачем? Что тебе сделал мой брат? В последнее время он считал тебя другом, а ты вот так с ним поступил…

Мужчина ухмыльнулся ее словам, после чего, сильно приблизившись к ее лицу, выпалил чуть ли не в губы:

— Он никогда не был моим другом!

Рочестер присел на свое место, глядя сначала в потолок, а потом на пистолет.

— Это травма детства. У твоего брата было все: слава в школе, его так сильно любили учителя, все хвалили, у него было много девушек, которых он мог менять как перчатки! А что было у меня?!

Он резко подскочил с места, направляясь к окну и размахивая руками.

— Ты посмотри на меня! Я урод! Я не привлекаю ни одну особь женского пола!

— А как же та блондинка, — хрипло сказала она.

— Это сейчас! Они все зарятся на мои деньги, я богат, а тогда я был никем. Я ходил в школьной элите с твоим братом, но я знал, что все надо мной просто смеются.

Он сбросил вещи с комода, стоящего возле окна.

— Я мечтал, чтобы кто-нибудь из девочек обратил на меня внимание. И это случилось. Ее звали Моника, она круглая отличница, она заметила во мне что-то, чего не было в твоем брате и его друзьях. Мы сначала дружили, а потом начали испытывать что-то друг к другу. А твой брат все испортил! Он отбил ее у меня! Понимаешь?! Он забрал мою единственную!

Он сильно сжал пальцы в кулаки, что костяшки на руках издали хруст. Ральф подошел к Лидии, которая не могла сдерживать всхлипы: ей было так противно слушать этого ублюдка. Он схватил ее за шею и продолжил:

— Я был зол на него! Я ненавидел его каждой частичкой своего тела! И вот спустя много лет я встретил его в Лос-Анджелесе на его концерте. Я вспомнил, что он сделал со мной, как втоптал меня в грязь. Я понял, что это шанс отомстить ему.

Он крепче сжал ее шею, кислород реже и с большим трудом поступал в ее легкие, она почти задыхалась, захлебывалась слезами, что в буквальном смысле душили ее. Она пыталась вырваться из его мерзких рук, но все было тщетно: он сел на нее, тем самым не давая двигать ногами и продолжал говорить.

— Я придумал целый план и каждый день выполнял его с таким энтузиазмом! Я подошел тогда к нему на концерте и сказал, мол он великолепен. Твой брат улыбнулся, воспринимая это всерьез. Мы начали общаться, забыв все обиды. Так думал твой брат. Он был глупцом, раз поверил в то, что я смогу забыть все.

Его речь заставила Итана прийти в себя. Он, мыча от боли, задвигался, но веревки на руках и ногах мешали. Он пытался что-то сказать Лидии, но были одни мычания. «L» не обращал на него внимание, продолжая дальше мучать рыжеволосую. Он начал водить большим пальцам по ее лицу, спускаясь на губы, от чего девушка резко отвернулась, противясь его прикосновениям. Он лишь ухмыльнулся, но больше не тронул ее.

— Я выбрал подходящий момент. У него был переломный момент в жизни, фанаты оказывали на него давление. Тогда я решил, что нужно осуществлять свой план. Я начал подсыпать ему в чай наркотик. Если его долго принимать, то он начинает дурманить разум, человек начинает разговаривать сам с собой, ему что-то мерещится, он сходит с ума и думает о смерти. Именно тогда, когда твой брат ничего не соображал и полностью подчинялся мне, я заставил его полететь тем рейсом домой, заранее заминировав самолет!

Он встал с коленей, взяв в руки пистолет. Медленным шагами он начал снова подходить к ней и подносить оружие к ее голове.

Лидия уже ничего не соображала: она билась в истерике, не в силах остановить это. Она уже сама желала своей смерти, ведь не представляла, как ей дальше жить с этой болью.

Она узнала всю правду, но от этого ей не легче не стало. Лучше бы она жила в сладкой лжи, доверясь источникам, что говорили, что авария случайна, чем вот так вот мучилась после горькой правды. Зачем она тогда, сидя на окне в своей квартире, начала все это? Зачем она втянула в это своего друга, Стайлза?

Ей было бы гораздо лучше жить в неведении. Она бы была тогда счастлива, а сейчас у нее осталось несколько минут, даже секунд, чтобы сделать последний вдох перед смертью.

Ральф подставил дуло пистолета к ее виску, а палец начал медленно нажимать на курок. Еще чуть-чуть и он прострелит эту милую рыжую голову.

Но звуки подъезжающих полицейских машин возвращают его в реальность и заставляют отойти от девушки и подойти к окну. Он растерянно смотрит на рыжеволосую, потом на ее друга, потом опять в окно. Его застали врасплох. Ему не помешали сделать то, что он так давно хотел.

Он успевает только повернутся, как его дверь выносится с треском и в квартиру забегают полицейские.

— Ральф Рочестер, вы обвиняетесь в массовом убийстве, — сказал один из них, а второй уже надевал наручники на онемевшие от страха и неожиданности руки.

Они погнали его в шею, а он кричал что-то в ответ, угрожая Лидии, что он еще вернется, что у них нет доказательств. Он видит перед собой точную копию Кристиана, мужчина показывает запись их разговора, где он сам во всем признается, и от этого ему становится не по себе.

Стайлз, заметив связанную и заплаканную девушку, быстро подбежал к ней, освобождая ее руки и ноги от крепких веревок. Лидия обессиленно упала на него, мужчина крепко обнял девушку, целуя в макушку и приговаривая, что все хорошо, что все плохое позади.

-Стайлз, мне так плохо, -немного придя в себя, сказала рыжеволосая.

— Милая, все закончилось. Его посадят, а ты будешь в безопасности. Я никому не позволю притронуться к тебе. Я люблю тебя и сделаю тебя счастливой, — он взял ее за подбородок и притянул к себе, касаясь ее губ, чувствуя металлический привкус крови, что продолжала стекать по ее лицу, оставляя алые следы на устах и одежде.

Оторвавшись от девушки, Стайлз посмотрел в ее глаза, наполненные горечью, и снова притянул к себе, крепко обнимая. На лице Лидии появилась легкая улыбка, она была рада, что все обошлось, что Стайлз успел, что все наконец-то закончилось.

Они бы долго вот так вот сидели, обнимая и целуя друг друга, пока не услышали мычание, исходившее от Карвера.

Мечислав вскочил с пола и развязал Итана.

— Я думал, что вы меня вот так вот оставите.

-Прости, — сказала Лидия, и они с Мечиславом помогли ему подняться.

Затем, еще раз оглянувшись по квартире, они покинули это ужасное помещение, направляясь к джипу преподавателя.

Они уже не плакали, даже немного смеялись. Они просто не могли поверить, что это все закончилось, что им больше не нужно будет бегать от кого-то, что-то искать, подвергая свою жизнь опасности.