В погоне за мечтой

— А ты можешь себе представить, как бы повели себя врачи с человеком, обладающим подобным даром? И средства массовой информации? Если о моем даре станет известно, то нам с Ники больше никогда не знать покоя. Поэтому я прошу тебя никому об этом не говорить, хорошо?

И вновь, встретившись с ее лазурным взглядом, Джек почувствовал себя рыцарем в сверкающих доспехах.

— Я навсегда сохраню эту тайну, — пообещал он ей.

Кэтрин сжала холодными пальцами его руку, лежавшую у нее на плече.

— Открыть тебе один секрет?

— Какой именно? — спросил Джек.

— Наяву ты даже лучше, чем казался мне во сне.

Целый сонм различных чувств охватил Джека. Ему захотелось защитить Кэтрин, заключить ее в свои объятия; и в то же время он испытал огромное почтение к ней, от которого в горле у него пересохло, а язык отказался ему повиноваться. Наклонившись к ней, он запечатлел на ее лбу поцелуй. Он знал, что ему следует поднять голову, но не мог. Он так и замер, касаясь губами ее кожи, от его дыхания ее светлые пряди заколыхались; Джек вдыхал свежий аромат ее мыла.

— Ты часто так целовал Ники, — пробормотала Кэтрин.

— Да? — неожиданно хриплым голосом переспросил Джек. — Что-то не припомню.

Его горячее дыхание обдавало ее лицо. Оно ласкало ее, как летний ночной ветерок, голова Кэтрин пошла кругом.

Этого не могло быть… Наверняка она неправильно истолковала его взгляды и вообразила, что их что-то связывает. Ведь именно этот человек то и дело осаживал Ники. Вот и сейчас он в любое мгновение может отвернуться от нее с дразнящей усмешкой… Или она ошибается?

Но Джек был совсем рядом с ней, и его близость сводила ее с ума. Наконец он чуть отодвинулся и перевел взгляд на ее рот. Его рука все еще покоилась у нее на плече. А потом Джек поднял вторую руку и осторожно провел пальцами по ее губам.

— У тебя губы дрожат, — спокойно промолвил он. — Если не хочешь, чтобы я целовал тебя, так и скажи.

— Дело не в этом. Просто… — Она отшатнулась, когда он дотронулся губами до ее носа. — Я этого не ждала, — призналась Кэтрин.

— Я тоже. — Джек слегка надавил на ее губы, отчего они немного приоткрылись.

А потом его губы завладели ее губами, его язык проник в теплую сладость ее рта, и Кэтрин затрепетала от восторга. Однако ей казалось, что она уже давно познала его поцелуи и нежность его губ. Когда он протянул руку, чтобы обнять ее, Кэтрин послушно прильнула к нему — как танцовщица, повинующаяся своему старому партнеру.

Она принялась гладить его по голове, он же крепко прижимал ее к своей груди. Снова и снова его губы ласкали ее, и Кэтрин млела от неведомого ей доселе желания.

Рука Джека скользнула по ее шее, а потом опустилась ниже, под воротник махрового халата, и пробежала по тонким бретелькам ее ночной рубашки. Стянув бретельку с ее плеча, он осторожно провел ладонью по нежной груди Кэтрин. Она выгнулась и вскрикнула.

У Джека тоже перехватило дыхание, когда их губы снова встретились, а его пальцы сжали ее сосок. И тут он гортанно застонал, и, быстро убрав руку с ее груди, принялся развязывать пояс ее халата.

У Кэтрин пульсировала каждая клеточка тела. Она слышала лишь их прерывистые вздохи, не замечала ничего, кроме сплетенных тел. В целом мире остались только она, Джек и… Ники!

Открыв глаза, Кэтрин отпрянула назад.

— Мы должны остановиться, — выдохнула она.

— Что? — пробормотал Джек.

— Мы должны немедленно остановиться, — повторила она.

Его рука замерла на поясе ее халата. Подняв голову, Джек прошептал:

— Ты шутишь.

— Нет, не шучу. — Запахнув халат, она выскользнула из его объятий и, не чувствуя под собой ног, поднялась, не сводя глаз с Джека. Щеки ее горели.

Джек отодвинулся, взглянув на свою возбужденную плоть, поднявшуюся под простыней.

— Извини, — промолвил он и, прищурившись, оглядел ее с ног до головы. — Просто мне показалось, что ты хочешь… то есть, что мы оба хотим… Черт возьми, так что же случилось?

— Ты рассердился, — заметила Кэтрин.

Он поднял руку.

— Нет, не рассердился, а… Дай мне прийти в себя. — Она молча смотрела на него. Джек потянулся к ночному столику. — Не возражаешь, если я закурю? Мне нравится покурить после того, как я едва… не вступил в близость с женщиной.

Когда он закурил, Кэтрин повернулась и медленно пошла в свою комнату. Джек глубоко затянулся.

— Я полюбила тебя, как только увидела во сне, Джек, — оглянувшись, промолвила девушка.

Подавившись дымом, Джек вытаращил на нее заслезившиеся глаза.

— Но Ники тоже полюбила тебя, — добавила Кэтрин и, войдя в свою комнату, закрыла за собой дверь.

Джек глядел ей вслед невидящими глазами, а неудовлетворенная страсть, бурлившая в крови, неожиданно перешла во что-то большое, всепоглощающее… Нет, этого не может быть.

Джек вернулся к реальности, когда столбик пепла упал на белоснежную простыню Кэтрин. Потушив сигарету в огромной пепельнице, Джек встал с дивана, натянул одежду и вышел на балкон. Вцепившись руками в перила, он вскинул глаза на темное звездное небо.

То странное чувство, которое появилось у него, когда он увидел Кэтрин, опустившуюся на колени перед кроватью больного отца… ярость, которая охватила его, когда эта старая ведьма напала на нее… страсть, запылавшая в нем, когда он дотронулся до нее… Черт возьми, это правда. Он полюбил.

Джек вернулся в комнату и сел на стул лицом к дивану. Ни к кому, кроме Эллен, он не испытывал таких чувств. Впрочем, даже и к ней его чувства были иными, ведь в этом случае любовь поразила его внезапно. Словно вспышка молнии. Раз — и он сражен!

Прищурившись, Джек разгладил простыню в том месте, где они лежали в объятиях. Горячее желание вернулось — вместе с потребностью защищать ее. Господи, если только кто-то попытается причинить ей зло…

И давний кошмар вновь промелькнул перед его внутренним взором, но на этот раз из машины, которая через мгновение взлетит на воздух, на него посмотрела Кэтрин. Зажав уши руками, Джек содрогнулся, а адские фурии, казалось, зашлись от смеха над его глупостью.

Глава 17

Джек проснулся от аромата кофе и еще чего-то вкусного, готовящегося, по-видимому, в духовке. Его рот наполнился слюной. Протерев глаза, он встретился взглядом с морским ангелом, который как будто всматривался в него сквозь толщу стекла аквариума.

Все его члены затекли — Джек поерзал на месте, вспомнив, что провел ночь, точнее, утро на неудобном стуле. Черт, который, интересно, час? Его часы лежали на ночном столике у кровати. Повернувшись к столику, он вспомнил, что в этой комнате стоит не кровать, а диван, на котором они чуть было не занялись любовью. И тут, будто в напоминание об этом, Кэтрин вошла в комнату. На ней были голубые шорты и майка того же цвета. У Джека засосало под ложечкой.

— Доброе утро, — поздоровалась девушка.

— Да уж, доброе, — отозвался Джек. — Который час?

— Почти одиннадцать.

— Господи, я уже много лет не сплю так долго!

Приблизившись, она встала напротив него.

— Что это за привычка спать на стуле? — улыбнулась она. — Вы все так спите на севере или только ты отличаешься этим?

Он поднял на нее глаза, и чувства вновь захлестнули его. Нет, ночью ему ничего не привиделось — он и впрямь полюбил эту женщину. Джек потер рукой лоб.

— Ты все еще сердишься, — заметила Кэтрин.

— Вовсе я не сердился, Кэтрин. Ну, может, немного огорчился. — Принужденно улыбнувшись, он посмотрел на нее.

Кэтрин, залившись краской, отвернулась.

— Мне кажется, я готов совершить убийство за чашку кофе, — добавил он.

Кэтрин метнулась в кухню.

— Иди сюда, — бросила она через плечо.

— Буду через минуту, — буркнул он, с трудом поднимаясь: так сильно затекли его ноги.

Зайдя в ванную, Джек умылся, посмотрел на себя в зеркало и вышел в кухню, засовывая полы рубашки в брюки. Кэтрин вынимала из духовки сковороду. Джек с наслаждением вдохнул запах свежеиспеченных пирожков с яблоками.