Урод (СИ)

— Пожалуйста, сядь. Я должен тебе кое-что сказать.

— Говори так. Я стоя тоже воспринимаю информацию.

Михаил поднял голову, внимательно разглядывая бывшую жену. Изменилась. Показывает характер. Ничего не боится. Ее такой сделал этот хахаль. Но ему было дико все равно на ее ухажеров, нечто более серьезное заботило его сейчас.

— Что-то ты бледный. Уж не упадешь ли в обморок? — ухмыльнулась Элина, видя слабость противника и используя ее на полную катушку, чтобы показать свою силу.

— Как бы ты не упала, когда я тебе кое-что скажу. Почему трубку не брала?

— Я на допросе?

Они бы так весь день могли препираться по непонятному поводу, но ей хотелось поскорее домой. К Диме. После их чудесной ночи она сразу же убежала сюда, даже не успев ощутить этот приятный вкус новых чувств. Физически она испытала сполна, но душе требовалось еще какое-то время наедине с мужчиной, подарившим ей такое наслаждение.

— Ладно. Не хочешь разводиться, не надо. Я знала, что ты выкинешь какую-нибудь гадость, — сказала девушка и развернулась.

— У меня ВИЧ.

Эти слова ударили ее по ногам, ставя на колени. Дали под дых, лишая дыхания. Отдубасили по голове, отключая сознания. Мир закружился, как в адронном коллайдере частицы, и взорвался.

— Что… что ты такое сказал?

Элина упала на скамейку, так как ноги ослабели. Вместо них была вата.

— Я ВИЧ-положительный. Названивал тебе по этому поводу, — тихо ответил он.

— К-когда ты узнал? Как долго у тебя ВИЧ?!

— Да не ори ты на всю округу.

Она обхватила голову руками, мотая ей из стороны в сторону. Нет, нет, нет… Бред. Чушь. Вранье! Решил разыграть ее, подлый скот! Элина накинулась на бывшего мужа с кулаками.

— Лжешь! Все это подстроено! Решил нагадить мне в последний раз! Ненавижу!

— Успокойся, — прошипел он и схватил ее руки. — Слушай меня внимательно и не ори. Я узнал тогда, когда на твой телефон стали поступать многочисленный звонки. Но тебе было проще строить из себя сучку. На медкомиссии выяснилось, что эта зараза у меня уже год. Совершенно случайно вскрылось.

— Год… — Элина успокоилась, но это успокоение было похоже на транс или кому. — Значит, и я тоже заразная. И…

Девушка замолчала, не договорив. И Дима тоже ВИЧ-положителен, а все из-за нее, из-за ее нетерпения! Слезы зажурчали рекой на ее щеках.

— Не ной ты, честное слово. После развода иди и сдай кровь, сразу же.

— Ах ты сукин сын, паршивый урод. — Вытерев слезы, она замахнулась сумкой и ударила его. — Ублюдок! Подхватил ВИЧ от одной из своих шлюх и целый год ложился в кровать со мной! Поверить не могу!

— Я не знал до недавнего времени! — начал отчаянно оправдываться Михаил. — Не знал, ясно тебе!

Все, что происходило позже, было окутано серым туманом, ширмой шока, из-за которой она не могла выглянуть на свет. Слушание, вопросы, ответы, подписи, соглашения сторон… Элина не смотрела на бывшего мужа. Теперь на его месте был монстр, каких выпускают конвейером на каком-то адском заводе. Цех смерти.

Руки дрожали, мысли сбивались и дрались за первенство. В итоге в ее голове осталось лишь побоище, засыпанное горой костей и трупов. Он заразил ее ВИЧ. Целый год она носит в себе эту заразу, является переносчиком опасного заболевания. Господи, да что же с ее организмом уже стало за год. Наверное, разлагается каждый день.

— Лина, прости за все, — сказал Миша и попытался взять ее за руку, но она отдернула ее, словно от кипящего чайника.

— ВИЧ… Ты заразил меня ВИЧ, — бормотала, словно в бреду, Элина и попятилась от него.

Она выбежала из здания суда и, когда устала бежать по горячему летнему асфальту, задыхаясь в слезах, остановилась. Солнечный свет померк. На нее пала тьма. Ее липкие потные ручки смыкались на ее шее, заставляя легкие гореть в агонии. И только одно слово пульсом стучало в висках: «ВИЧ!»

— Поверить не могу, что он так поступил со мной, — всхлипывала Элина, скрывшись под тенью огромного дерева, дававшего приют всем несчастным, слоняющимся по улицам Москвы.

Воспользовавшись телефоном, она узнала, где поблизости можно сдать кровь. Натощак, не есть за восемь часов до сдачи крови. Почти два часа уже прошло после завтрака. Осталось подождать еще шесть. Шесть часов неизвестности, тянущего страха и влезающей во все поры паники.

Состояние Элины свелось до дрожи, слез и головной боли. ВИЧ… Он заразил ее ВИЧ, а она не дождалась суток, каких-то суток! Теперь и Дима под угрозой. Вот вам и первая брачная ночь, полная зараженной крови…

***

По-видимому, раз содеянное зло всегда так или иначе становится нашим роком.

Натаниель Готорн «Алая буква»

Первая половина дня прошла в размышлениях о том, как поступить, куда податься, кому отправлять сигналы SOS. Черт бы все это побрал.

— Умнее надо было быть, Димочка, умнее! — кривлялся сам себе он.

Достоевский… За это его по головке не погладят. Скорее разобьют ему эту глупую голову. А что будет, если Элина узнает? Она тут же оставит его, пожалев обо всем, что было. Видеть ее сожаление ему хотелось меньше всего.

Валери… Если Элина узнает правду и о ней, то ему точно несдобровать. А жизнь в золотых песках без нее была ему больше не нужна. Золото заманчиво блестит, и может озарить любой, даже самый темный день. Но лишь тепло человеческого участия дарит настоящий свет, а не искусственную подсветку.

Нет другого выхода. Только обратиться к ней, к этой Горгоне о трех лицах. Может, он слишком мнительный, им овладел параноидальный психоз. Но как же не станешь паникером и психом с его-то прошлым.

— Приходи. Есть разговор, — нарочито грубо произнес он в трубку.

— Даже не поздороваешься?

— Тебе желать здоровья не буду. Прости, крошка.

— Ну ладно. Считай, что я все могу тебе простить из-за былых чувств. К вечеру буду.

— Не к вечеру, а сейчас!

Ее смех пыточными инструментами вонзился в его слух. Тварь!

— Прости, милый, но ты не в том положении, чтобы ставить условия. Жди к вечеру. И не забудь приготовить вино. Ты знаешь, какое я люблю, — отзвуки ее смеха разнеслись по волнам эфира и затихли.

Дмитрий набрал новый номер, на этот раз Элину. Придется попросить ее переночевать сегодня у Жени, что-нибудь придумает. Гудок, второй. Сбрасывает.

— Да черт возьми, — взревел он и отбросил телефон так, будто он был виноват во всех неудачах.

Время до вечера (сколько в ее понимании вечер он не уточнил) тянулось пережеванной на сто раз безвкусной жвачкой. Она словно прилипла к подошве ботинка, и он ощущал эту стухшую жвачку при каждом шаге по квартире. Про себя мужчина не забывал репетировать речь, с которой встретит давнюю знакомую. И очень близкую, если секс является синонимом близости.

Он спал с так многими женщинами, но поистине близкой ему не стала ни одна из них. Он раздевал так многих, но ни одна не открылась ему по-настоящему. Он позволял многим раздевать себя, но еще никто не захотел оголить и его душу тоже. Разве могут люди, готовые заняться с тобой сексом, считаться близкими? Только ли близость половых органов определяет близость душ? Что-то он стал сомневаться в этом. С чего бы это?.

Кое-как он дожил до пяти часов, так ни разу и не связавшись с Элиной. Беспокойство за нее вытеснило мысли о Валери. Он даже Жени позвонил, но та тоже не в курсе. Если только этот засранец Миша ее как-нибудь обидит, он возьмет на себя один грех, но убьет его к чертям!

Раздался звонок в дверь, и напряжение в нем замкнулось, взрываясь в мозгу. Пусть это будет Лина! Он побежал к двери, как кот, встречающий хозяйку, но разочарование было сокрушительным.

— Ты, — вяло отреагировал он на появление Валери. — Я думал, вечер у тебя позже пяти часов.

— Не думай. У тебя это получается не так хорошо, как кое-что другое.

Она положила ладонь на резинку его шорт и резко дернула его на себя.

— Не надо этой дешевой пошлятины. Я больше на нее не куплюсь. — Дмитрий скинул ее руку и отвернулся.