Нелюбовный роман (СИ)

Машиному сыну было 6 лет. Довольно большой парень, и как я понял, неглупый. Как я буду с ним общаться? Тем более ,она сама говорила , как он любит своего отчима, считает его отцом… Какая роль тут будет отведена для меня? Неясно. Мы с Машей этого не обсуждали тоже.

Мы вообще очень мало говорили. В основном мы занимались совсем другими вещами, разговоры которым были совсем не нужны…

Это было прекрасно. Великолепно и сказочно. Но стоило вылезти из кровати, как реальность наваливалась на нас невыносимой тяжестью. И я все чаще стал задумываться вот о чем. А не была ли вся моя любовь, такая сильная, и такая патологичная, следствием других, более низменных чувств. Ведь я полюбил ее совсем мальчишкой. Она была первой девушкой, которую я поцеловал, к которой прикоснулся. Вполне естественно, что она была и первой девушкой, реальной девушкой, которую я захотел. Но всем моим желаниям тогда не суждено было сбыться. По разным причинам. Отчасти по моей вине. Потому что во всех ситуациях, в которых мне бы стоило повести себя как мужик, я вел себя как полный болван! Здесь как раз удивляться нечему, это был мой стиль жизни еще долгие-долгие годы… И тем не менее эта патологическая страсть стоила мне проблем в более взрослом возрасте. Я довольно много лет еще не мог подпустить к себе никакую девушку. Не говоря уже о том ,чтобы подпустить к какой-то девушке себя. И оставался девственником до 23х лет, и в общем, был готов им умереть. Но в один прекрасный день все изменилось. И даже наладилось.

А теперь мне в голову против воли лезли выводы: а будь я тогда посмелее с ней, поразвязнее, как большинство нормальных парней в том возраста, может, и не было бы в моей жизни всех этих проблем. Я бы жил себе спокойно без этой любви, без этих страхов. Тусовался бы с девчонками. И жизнь моя была бы действительно похожа на сказку…

Я тут же стыдился своих мыслей! Они угнетали меня. Эти дурацкие мысли обесценивали все, что долгие годы было смыслом моей жизни, центром моей вселенной. Неужели все это было зря? Столько лет потрачено впустую? Столько душевных сил, столько боли испытано не из-за чего? Нет! Это все бред! Я люблю ее, очень. И всегда любил. И хочу быть только с ней одной!

И ради этого готов на любые жертвы и к любым проблемам. К любым!

Проблем, и правда, было немало. К ее сыну, и всем связанным с ним переживаниям, добавилась и еще одна. Мне позвонила Инга. Ее звонка я не ждал, Боже упаси! Но наш последний с нею разговор, тогда в кофейне, заставил меня пересмотреть к ней свое отношение. Она оказалась совсем не такой мерзкой какой казалась мне всегда. Ничто человеческое оказалось ей не чуждо. К тому же, хочу я этого или нет, Инга лучшая подруга моей любимой женщины. И если я планирую быть с ней, то должен стараться научиться хотя бы формально, но по-дружески общаться с Ингой, с Юрой, и со всеми остальными людьми, которыми дорожит Маша. Любишь меня, полюби и моего пса!

Поэтому на Ингин звонок я ответил дружелюбно:

-Привет!

Но тон, в котором мне ответили, и весь дальнейший наш разговор заставил меня вспомнить все мои противоречивые чувства к этой дряни!

- Винегрет! Я хочу тебя вот о чем спросить – какого лешего тебе спокойно не живется?

- Извини, Инга?

- НЕ извиню! Какого черта ты лезешь в чужую семью? Чего тебе там надо? Прикинулся бедной овечкой ,подлизался ко мне, я дура и растаяла. Дала тебе телефон. Думала, поболтаете, да отошьет тебя моя дурында. И отправишься ты дальше, откуда пришел, зализывать свои душевные раны. Но нет же! Ты еще тот оказался подлец!

- Да почему подлец-то? – я искренне недоумевал, почему она хамит, и чего вообще от меня хочет.

- По кочану! – негодовала Инга – Ты нагло влез в чужую семью, где без тебя проблем выше крыши! НО! Там семья, там растет ребенок! Они любят друг друга. И тебе там не место. Поэтом, я прошу, нет, я требую. Оставь ее в покое. Отвали от Маши. Раз и навсегда!!!

Я возмутился. Вот, значит, зачем она мне позвонила. Миротворец! Обнаглела совсем, нахалка. Надо поставить ее на место!

- Инга, а ты господь Бог, чтобы решать, кому как жить? Не много на себя берешь?

- О, смотрите, как мы заговорили – кривлялась Инга – Да хоть бы и господь! Ты затрахал ее со своей любовью еще много лет назад. Тебе четко дали понять: отвали. Ну, вот и сиди дальше, люби, молча!. Где-нибудь подальше. Наслаждайся, так сказать, моментом. Но не порти жизнь человеку! Она этого не заслужила. Довольно ей досталось…

- Я считаю этот разговор бессмысленным, и законченным – грубо оборвал я Ингины стенания. Хватит с меня выслушивать эту ересь.

- Понятно. Как об стенку горох. Но запомни одну вещь: не вздумай попадаться мне на глаза! Едва тебя увижу, тут же отрежу своими острыми ножницами, а они у меня всегда при себе, все, до чего дотянусь. Мой рост ты знаешь. Тебе по пояс будет.

- Угрожаешь? – рассмеялся я. Ну и Инга... мне и впрямь стало не по себе

- Вот именно. Хочешь – проверь. Придурок!

И отключилась. А я остался переваривать разговор. Определенно, весь мир сегодня против нас…

2 Не судьба?

Все стало совсем плохо, и окончательно разладилось. Ничего у нас не получалось, ничего. Я не понимал ,что я делаю не так. Вроде все в порядке. Все прекрасно. Но…

Может гадкая Инга права. И это правда называется «не судьба»?

Маша попросилась домой. На несколько дней. Прибраться, заняться делами. Еще зачем-то. Но я то понимал ,что ей просто нужно время. Разобраться в себе, сделать выводы. Что-то понять. Что-то решить. Казнить или помиловать. А я был даже рад. И сам не знал, какое из этих решений будет мне во благо. Она уехала. Я остался один. Время было нужно и мне самому. Я запустил работу, давно не видел маму. Вся жизнь пошла наперекосяк с этой моей любовью. На секунду я допустил мысль, что было бы неплохо все вернуть. Мою прежнюю жизнь. Ксюшу. Хотя тут уже не вариант ,конечно. Вряд ли девчонка мне простит ту безобразную сцену ,которую сама же и устроила. Ну, пусть будет не Ксюша. Пусть будет другая милая девушка, спокойная и красивая. Которая не будет занимать слишком много пространства в моем мире. С которой мне будет хорошо. Действительно, та жизнь, которой я жил до того, как решил вернуть в свою жизнь Машу, была совсем не плоха. Если отбросить все мои страдания и неразделенную любовь, разумеется.