Смысл зла

Никто и представить не мог, что из-за этого можно умереть.

Он думал, что это смешно.

Он думал, что это чертовски смешно.

Глава 2

— Прошу, не говорите мне, что основной идея то, что вы будете наживкой, — сказал Рэйф.

— Ой, да скорее всего, я слишком стара, чтобы привлечь его.

— Если вам за тридцать, то я съем свою шляпу.

— С солью и перцем?

Рэйф уставился на нее, а она усмехнулась.

— Мне тридцать один. И нет, план состоит не в этом. Я многое делаю для короля и страны, но желание умереть у меня отсутствует.

— Сделали что-то, что рассердило этого вашего Бишопа?

— В последнее время — нет.

— Психологический портрет изменился?

— Не в том, что касается одержимости этого животного. Он всё еще охотится на белых женщин-блондинок и, скорее всего, будет выбирать в возрастном диапазоне от двадцати пяти до тридцати пяти. Он определенно предпочитает, чтобы они были умными и здравомыслящими, а также сильными, что представляет собой интересный поворот в шаблонном представлении о жертвах — беспомощных, тупых блондинках.

Рэйф тихонько выругался.

Не обратив на это внимания, Изабелл живо продолжила, на сей раз совершенно профессионально.

— Он — кто-то, с кем они были знакомы или определенно считали, что ему можно доверять. Может быть, представитель власти, даже, наверное, коп, или тот, кто таковым прикидывается. Он физически силен, хотя необязательно это проявляется внешне; он даже может показаться женоподобным.

— Почему женоподобным? — Рэйф, прищурившись, внимательно слушал.

— Эти женщины были убиты жестоко, со злобой, которая свидетельствует о ненависти к женщинам и сомнениях или страхах по поводу собственной сексуальной ориентации. Эти три убийства совершены на сексуальной почве, — глубокие, проникающие ранения в области груди и гениталий — классические признаки сексуальной одержимости — и всё же ни одну из них не изнасиловали. Что, кстати сказать, может стать следующим шагом, — изнасилование вкупе с убийством.

— А если он — импотент? Ведь такой убийца встречается часто, верно?

Изабелл решительно ответила: — Верно. В этом случае, изнасилование будет произведено предметом, вероятно, орудием убийства. И оно будет совершаться посмертно. Он не захочет, чтобы жертва стала свидетелем его возможной неудачи в сексе. В действительности, он, скорее всего, прикроет ее лицо даже после того, как ее убьет.

— Так он вдобавок маньяк-некрофил.

— Полный набор трюков, да. И будет расти, рассчитывайте на это. Он теперь приобрел к этому вкус. Он наслаждается. И чувствует себя неуязвимым, скорее всего, даже непобедимым. Преступник, вероятно, начнет насмехаться над нами — полицией — каким-то образом.

Рэйф размышлял обо всем этом, а потом спросил. — Почему блондинки?

— Мы пока не знаем. Но, скорее всего, первая его жертва, — Джейми Брауэр, верно?

— Верно.

— Двадцать восемь лет, брокер в сфере недвижимости. Очень вероятно, что что-то в ней подтолкнуло его. Вероятно, что-то, что она ему сделала. Эмоциональный или психологический отказ. Или то, что он видел что-то, что она заставила его испытать, независимо от того сознавала ли она это или нет. Мы считаем, что он ее выбрал намеренно, и она не просто какая-то блондинка.

— Потому, что она была первой жертвой?

— Это, и к тому же неконтролируемая жестокость нападения. Согласно фотографиям с места преступления и медицинскому заключению, которые вы нам прислали, она была очень сильно порезана.

— Да, — Рэйф, вспоминая, поджал губы.

— Раны были нанесены в бешенстве под разными углами, но все они настолько глубоки, что ручка ножа оставила синяки и отпечатки на ее коже. Он обезумел, убивая ее. Со второй и третьей жертвой, кроме нескольких небольших ран, полученных при защите, большая часть порезов были направлены в зону груди и гениталий. У Джейми Брауэр раны были нанесены в лицо и по всему телу — от шеи до бедер.

— Это была кровавая баня.

— Да, такого рода ярость обычно значит ненависть, особенную, личную ненависть. Он хотел убить ее. Не просто какую-то блондинку, не просто воплощение его убийственной фантазии. Ее. Мы считаем, что, сконцентрировав расследование на жизни и смерти Джейми Брауэр, мы, скорее всего, выясним факты и найдем улики, которые помогут нам опознать ее убийцу.

— Сконцентрировавшись на ней каким образом? Мы выяснили все ее передвижения за неделю до того, как ее убили.

— Нам нужно пойти еще дальше. Месяцы, может быть, даже годы. Давление нарастало в нем постепенно, пока он не стал действовать, и в течение этого времени их дорожки пересеклись.

— Если именно она дала этому начало.

Изабелл кивнула. — Если именно она дала этому начало.

— А если это не так?

Изабелл пожала плечами. — Всё-таки правомерный, и даже необходимый подход к расследованию — узнать, кем была жертва. Кем были они все. Мы не поймем его, пока не поймем тех женщин, которых он убивает. Что-то еще кроме внешности объединяет их.

— Они все необыкновенно удачливы в работе, — сказал Рэйф, передавая сведения, даже не глядя ни в файл, ни в записи. — Джейми выбирали Брокером Года в компании три года подряд; Эллисон Кэрролл признавали как на местном уровне, так и в масштабах штата превосходным преподавателем, а Триша Кейн — не только прекрасно работала помощницей в юридической компании с одним из наших наиболее преуспевших адвокатов, но также считалась очень талантливой художницей регионального значения.

— Вероятно, его привлек не только их карьерный успех, но также признание их способностей публично, — размышляла Изабелл. — Они стояли в свете рампы, их достижения восхвалялись. Может, именно это ему нравится. Или не нравится.

— Вы имеете в виду, что он наказывает их за успех?

— Есть такая вероятность. Возможно, что его влечет к ним из-за их успеха, и они ему отказали, когда он проявил интерес.

— Мужчин отшивают всё время. Они не становятся мясниками.

— Нет. Большинство не становятся. Что хорошо, разве не так?

Рэйф слегка нахмурился, но она продолжила прежде, чем он успел вставить слово.

— Это значит, что этот человек имеет серьезные, глубокие эмоциональные и психологические проблемы, которые очевидно находились в спящем состоянии, или, по крайней мере, были спрятаны тут в Гастингсе до того дня трехнедельной давности.

— Вот и повод.

Изабелл кивнула. — В этом не стоит сомневаться, с нашей стороны. Что-то случилось. С ним, в его жизни. Перемена. Было ли это реальное событие или параноидальная иллюзия — в этом еще предстоит разобраться. Но что-то его затронуло. Что-то определенное.

Рэйф посмотрел на часы, размышляя, осталось ли еще сегодня время посетить все три места преступления.

— Начнем с мест преступлений, — сказала Изабелл. — Это наилучший способ. Согласно карте, которую я изучила, они расположены в области в пять миль. А до заката осталось несколько часов, так что время у нас есть.

— Где ваш партнер? — спросил Рэйф. — Мне сказали, что вас прибудет, по крайней мере, двое.

— Она устраивается. Гуляет, желает прочувствовать город.

— Прошу, скажите мне, что она не блондинка.

— Нет, — улыбнулась Изабелл. — Но если вам интересно, то она похожа на обычного агента ФБР не больше меня. ООП на самом деле необычное подразделение в Бюро, и немногие из нас соблюдают дресс-код, если только мы не находимся на территории ФБР. Удобство и одежда без изысков — вот наш девиз.

Рэйф разглядывал ее, а потом решил не комментировать. — И вы обычно ходите без оружия?

— Кто сказал, что я безоружна? — она подняла руку и легко пошевелила пальцами, каждый из которых был украшен аккуратным длинным, покрытым красным лаком овальным ноготком.

Услышав слабую насмешку в ее голосе, шеф полиции вздохнул, и сказал. — Дайте угадаю. Мастер боевых искусств?

— Я тренировалась, — признала она.