Цвет страсти (Том 2)

Теперь она знала, что привело его в их дом, и не она была тому причиной. Вебб Кальдерой намекнул, что Джек взял на себя функции правосудия, или, говоря иными словами, решил отомстить. Он возлагал на Феверстоунов ответственность за свои беды и готов был доказать их вину. Новость о ребенке не смягчила его, а, напротив, только еще больше ожесточила.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Джек.

Не дождавшись ответа, он начал оглядывать стены спальни и почти тотчас же обнаружил то, что искал. Он вытащил из кармана небольшой аэрозольный баллончик, подошел к самой дальней стене и протянул руку туда, где обои почти подходили к потолку.

- Что ты делаешь? - удивилась Гас.

- Хочу обеспечить нам хоть какое-то уединение. - Он побрызгал из баллончика на красные розы обоев. - Твой сводный брат псих. Гас. Он любит подглядывать за людьми, и за тобой тоже.

- Ты хочешь сказать, что в этой комнате установлена скрытая камера?

Гас с ужасом вспомнила, сколько раз она раздетой ходила по комнате, и не только удивилась, но и почувствовала себя оскорбленной. Почему такая возможность никогда не приходила ей в голову? Ведь охранник Говард как-то сказал ей, что одна из комнат Лейка полна мониторов. К счастью, в ту ночь, когда к ней в спальню пробрался Роберт, все уже легли спать.

- Я спросил, как ты себя чувствуешь, - снова повторил свой вопрос Джек и спрятал баллончик обратно в карман.

- Я чувствую себя прекрасно, - отрезала она. - А как ты?

- Но ведь это не я ожидаю ребенка.

Уловив искреннее беспокойство в его голосе. Гас вовремя удержалась от резкого ответа, который уже вертелся у нее на языке. Можно подумать, что она все-таки ему небезразлична. С другой стороны, она могла напридумать кучу вещей, которые якобы прочитала в его взгляде. "Я не могу тебе поверить, Джек Кэлгейн, - сказала она себе. - Я никогда не верила никому, кроме себя, так было безопаснее с той матерью, какая была у меня. Я больше не перенесу разочарования или обмана. Отец и мать бросили меня, никто из тех, кого я любила, не сдержал своих обещаний. Вряд ли ты станешь исключением..."

- Гас, послушай...

Он успел заметить слезы на ее глазах, хотя она наклонила голову, притворяясь, что поправляет майку.

- Гас, я очень виноват перед тобой, - добавил он.

Она еще ниже опустила голову.

- Виноват в чем? У меня все в порядке. Просто избыток каких-то гормонов, наверное, тех, что вызывают мрачное настроение... Я не знаю.

- Не сердись, Гас, ведь тогда я рассуждал вслух о неурядицах своей жизни и о том, как это неожиданно, что ты именно сейчас беременна моим ребенком. Это не касалось моих чувств к тебе и ребенку. Речь шла о времени, о том, что по странному стечению обстоятельств все происходит в данный момент. Это и есть нелепость. Можешь ты мне поверить?

Гас кусала губы.

- Я наговорил глупостей. Давай забудем об этом, хорошо? - Он пальцем стер слезинку, повисшую у нее на ресницах. - Ты также должна учесть внезапность событий. Вечером меня сбивает "мерседес" с твоими номерными знаками, а утром ты объявляешь мне, что ждешь ребенка. Я не знаю, какое из двух событий меня больше ошеломило.

- Слушая все это, я не могу с тобой не согласиться, - признала Гас. Но ты сразу поверил, что тебя сбила я. Ты долго не раздумывал. У тебя не было сомнений.

- Сначала да. Но ты должна меня понять. - Теперь его пальцы уже стирали слезы с ее щеки. - Я был в здравом уме, когда меня сбила машина. Это был точно красный спортивный "мерседес" с твоими номерами. Я не хотел этому верить, но факты неумолимы. У тебя были для этого основания, и к тому же ты прежде очень решительно пыталась от меня отделаться.

Так вот, представь себе, что я считаю тебя убийцей, а ты в этот момент сообщаешь мне, что беременна.

- Мне показалось, что ты предпочел бы видеть во мне убийцу, а не мать твоего ребенка.

Она увидела сомнение на его лице. Значит, она все-таки права.

- Ты меня очень напугала, - признался он. - Но мне кажется, я знаю почему. Гас, я...

- Нет, - остановила она его, поняв, что не желает слышать его аргументы.

Она боялась его А вдруг он докажет ей, что она ему дорога, и тогда ей придется вновь полюбить его. Ее бедное сердце больше не выдержит такого испытания. Если она вновь полюбит кого-нибудь, это ее убьет. Она не переживет удара, если ее снова покинут. Все, кого она любила, покинули ее, даже Джиллиан.

Она отвернулась от него.

- Я должен тебе все рассказать, - настаивал Джек. - Ты уже знаешь, что моя жена умерла несколько лет назад. Но я тебе не сказал, что тогда я потерял и своего ребенка, девочку.

Ей было шесть месяцев, и в церкви на ее похоронах я думал, что тоже умру. Мне чудилось, что меня ведут на казнь, которую я заслужил, и я очень жалел, что она не совершилась. - Он на мгновение остановился, не в силах продолжать. - Вся вина за их смерть лежала на мне, наверное, я мог бы предотвратить несчастье, если бы не строил из себя героя. Может быть, тогда сегодня они были бы живы...

Джек опять замолчал, и Гас почувствовала, что он борется с собой. Она хотела знать, почему произошла трагедия н в чем состоит его вина. Она также хотела знать, каким образом это связано с его местью Феверстоунам. Но больше всего ей хотелось прижаться к нему и раствориться в тепле его тела... Но она не доверяла себе. Нужно было совсем немного, чтобы она смягчилась. И снова полюбила.

- Теперь я понимаю, почему ты не хочешь больше иметь детей, - сказала она вслух.

- Неужели ты меня поняла? Одна мысль о новой семье пугает меня.

Гас поняла. Поняла, что он испытывает те же чувства, что и она сама. Это значило, что снова возникнет страх потери, боязнь пережить прежнюю боль. Он знал, что не выдержит новых мук, Он не мог позволить себе любить кого-то или что-то.

- А ты, Гас.

Ты хочешь этого ребенка?

Она не ответила. Она не могла заставить себя ответить. То, что он говорил, трогало ее и было так непохоже на обычную, лишенную чувства болтовню, к которой она привыкла. Ему было важно то, что она скажет.

- У тебя есть Бриджит, - продолжал он, - и я почему-то не могу представить тебя с собственным ребенком, особенно теперь, когда ты будешь занята журналом. Так ты все-таки хочешь его. Гас?