Цвет страсти (Том 1)

- Хорошо, я согласна, - вздохнула Гас, утешая себя мыслью, что как только она окажется под сенью закона, то тут же избавится и от мужа, и от священных уз, если таковые действительно являются законными, в чем она сильно сомневалась.

- Значит, сеньорита говорит "да"?

- Да! - выпалила Гас.

- На коленях благодарю Всевышнего за Его милость! - на родном языке прошептал падре.

Гас как раз хватило знаний испанского, чтобы понять его слова. Приятно чувствовать, что на земле все-таки есть счастливые люди. Падре блаженно улыбнулся им, показав белые зубы и здоровые розовые десны. Ничто больше не грозило трагедией, и, успокоившись, падре перевернул страницу Библии и вопросительно посмотрел на Джека.

- Хорошо, хорошо, я тоже согласен, - торопливо отозвался Джек, взглянув на свои спортивные водонепроницаемые часы, совсем не подходившие к смокингу. - Ну как, все закончено?

Спустя десять минут церемония была завершена, бумаги подписаны и священник, щедро вознагражденный Джеком за его труды, шептал благодарственную молитву.

- Есть только один небольшой факт, который вы не учли, - торжествующе объявила Гас мужу и падре. - Я не католичка.

Она резко повернулась и почти бегом направилась к массивным дверям церкви. Ее высокие каблуки выбивали дробь на неровных каменных плитах, и вездесущие ящерицы разбегались во все стороны. Она хотела побыстрее выбраться отсюда, чтобы не видеть мерцающих свечей, не чувствовать запаха ладана. Она хотела выбежать в ночь и скрыться в ней навсегда, чтобы никто никогда о ней больше не услышал и не мог ее найти. Все это, конечно, было чистой фантазией, последствием крушения надежд и овладевшей ею безысходности. И все-таки ей стало немного легче.

Удача покинула ее, того и гляди она подвергнется нападению бандитов, которые отнимут у нее драгоценности и саму ее продадут в публичный дом. Или убьют, чтобы продать ее органы какой-нибудь грязной подпольной клинике. У нее не было с собой никаких документов. Никто не узнает, кто она такая и "что ей пришлось пережить ради осуществления своих планов и, самое главное, что она опекунша пятилетнего ребенка, нуждающегося в ее защите. А если бы и знали, то им было бы все равно.

Стояла глубокая ночь, и все приличные законопослушные граждане спокойно почивали в своих постелях. Она могла рассчитывать только на помощь священника, но он вместо того, чтобы совершать героические поступки, разумно полагался на Бога.

Гас подошла к выходу, но ржавый железный засов, сколько она ни старалась, отказывался ей подчиняться.

- Не надрывайся, - посоветовал Джек за ее спиной; он обхватил ее за талию, и его ладонь легла на ее голую спину.

Гас отпрянула, но тут же сообразила, что он просто отстраняет ее, чтобы открыть двери. Он без всяких усилий отодвинул засов, но двери почему-то не поддавались, со злорадством отметила Гас. Она вспомнила, что они вошли в церковь через небольшой каменный дворик и боковую дверь, которой следовало бы воспользоваться и теперь.

Наконец тяжелые двери заскрипели, когда Джек налег на них плечом, и со второй попытки широко распахнулись, впустив внутрь свежий ночной воздух, в котором смешались запахи трав и жареной рыбы, которую кто-то готовил на завтрак в соседней хибаре на берегу моря. Снаружи царила тьма, такая глубокая, что Гас с трудом разглядела силуэты домов рыбачьего поселка, в немногих окнах которых еще светились огни. Она поежилась, жалея, что на ней всего лишь легкий комбинезон.

- И пожалуйста, больше никаких сюрпризов, - предупредил ее Джек по пути к старому джипу, который он купил прямо у посадочной полосы, так как тут невозможно было взять такси или арендовать машину. - Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь снова дал мне по голове и скрылся вместе с тобой.

Гас окинула его пренебрежительным взглядом, оставшимся незамеченным из-за густой темноты.

- Почему бы тебе снова не связать меня и не заткнуть мне рот?

- Я еще займусь этим в наш с тобой медовый месяц.

- Восхитительно, - процедила она сквозь зубы. - Ты всегда умеешь здорово развлечь.

- Если ты хорошенько попросишь, то, пожалуй, я отпущу тебя помочиться.

На этот раз Гас сумела продемонстрировать ему всю глубину своего презрения: луна, выйдя из-за облака, ярко осветила то место, где стоял джип. Джек открыл перед ней дверцу, и она наградила его взглядом, способным уничтожить все формы жизни на Земле, начиная от высших и кончая одноклеточными. Гас совершенствовала этот взгляд уже несколько лет, наверное, именно для подобного случая. Обычно она клеймила им навязчивых поклонников, папарацци и Уорда Макгенри, ведавшего семейным опекунским фондом Феверстоунов. В словесном переводе такой взгляд означал: "Иди знаешь куда..."

Джек совершенно равнодушно взирал на Гас, изучая ее, как некое диковинное насекомое. "Почему никто не научил тебя выбирать себе противников по силам? - спрашивала его усмешка. - Что ты хочешь мне доказать?"

Его взгляд опутал ее, как липкая паутина, а он сам был кровожадным пауком, поймавшим свою добычу. Гас сжалась под его взглядом, но не сдалась. Она начинала "догадываться, что ему от нее нужно.

Гас отвернулась и скользнула внутрь машины, гордо подняв нос. Она едва успела устроиться на сиденье, как он с силой захлопнул дверцу. Через минуту они уже преодолевали рытвины и кочки немощеной дороги, которая здесь почему-то называлась шоссе, но скорее всего была ослиной тропой, и Гас снова подняла интересующий ее вопрос, говоря на высоких тонах, чтобы перекричать скрежет старой, видавшей виды машины.

- Зачем ты это делаешь? - спросила она. - Если тебе еще нужны деньги, можно договориться...

- Дело не в деньгах.

- Тогда чего ты хочешь?

Опять этот взгляд, будто он собирался ею пообедать.

- А что ты можешь мне предложить? - поинтересовался он.

- Только одно: я хочу вырвать у тебя из груди сердце и разорвать его на части.

Джек улыбнулся.

- Я имел в виду совсем другое, - заметил он.

Джип погрузился в следующую колдобину, и изношенные рессоры отозвались воплем боли. Джек сосредоточил внимание на дороге, и Гас с радостью умолкла. Она быстрее находила общий язык с лошадьми Лили, чем с этим странным человеком.