Лики зла

— А я думал, что ты хочешь забыть об этом как можно скорее.

— Нет, вовсе нет.

“Я же все время только об этом и думаю”, — сказала она про себя.

— Во-первых, я должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь, — произнесла она вслух совсем не то, что хотела.

В ответ он только досадливо махнул рукой. Если бы не он, то ее жизни вообще бы не могла угрожать опасность.

— И я очень сожалею, что тебе для этого пришлось убить человека. Адам сказал, что ты ненавидишь оружие.

“Ах ты, — подумал он, — уже Адам, а не офицер Трент!”

Заметив слезы в ее глазах, он присел с ней рядом и потянулся к ее шляпе.

— Не надо, — сказала она, слегка отстраняясь и пытаясь отвести его руку.

— Дай мне посмотреть, — ответил он. Она покорно опустила руки.

Он медленно приподнял ее шляпу и не смог сдержать вздоха сожаления — вместо ее некогда великолепных волос там был короткий золотистый ежик.

— Твои волосы, — прошептал он, не отрывая от нее глаз.

— Я думала, ты знаешь и из-за этого не приходишь ко мне.

На ее затылке под пухом коротких золотистых волос просматривался не вполне еще затянувшийся красный рубец.

“Как ужасно, — подумал он, — она действительно была на волосок от гибели!”

— Мой папа говорит, что я стала похожа на птенца, — смущенно произнесла она.

— А знаешь, — сказал он, приглядываясь. — В нужном ракурсе, если смотреть против солнечного света, кажется, что вокруг твоей головы нимб! Точно — вокруг твоей головы нимб!

— Спасибо, — сказала она.

Он осторожно провел ладонью по ежику волос на ее затылке.

— Щекотно, — сказал он. — Можешь попробовать сама.

— Я верю, — ответила Ларк. Внезапно она расплакалась.

Обняв ее за плечи, Натан заглянул ей в глаза.

— Почему ты ничего не сказал мне про свои растения? — спросила она, всхлипывая.

— Какие растения?

— Ну, те, что ты выращивал у себя наверху. Я увидела плакат против марихуаны — и решила, что это конопля.

— Этот плакат остался там от последнего арендатора — я уже перестал обращать на него внимание. Да ладно, все ерунда.

Он пожал плечами.

— Не ерунда, — сказала она. — Я погубила годы твоей работы, а ты мне даже ничего не сказал.

— Не надо так расстраиваться, — ответил он. — Тебе это сейчас вредно. Кроме того, у меня остались семена, и мне в любом случае не придется начинать с нуля.

Она снова всхлипнула и покачала головой. Он будет ужасно скучать по ней, понял Натан, он уже начинал чувствовать в себе боль и пустоту! Если бы она осталась с ним, то для него это бы означало, что его жизнь станет другой, что он сам станет другим — станет лучше.

— Калифорния, — мечтательно произнес он, глядя в небо, — землетрясения, лесные пожары, смог.

— И еще океан, — ответила она, — огромные пляжи и прекрасная погода круглый год.

— Да уж, в наших местах погода не сахар: зимой слишком холодно, летом слишком жарко. Нам отсюда кажется, что там, в Калифорнии, погода словно в оранжерее, не в обиду будь сказано.

— Я никогда не видела снега, — сказала она тихо.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Однажды мы ездили в штат Индиана навестить родственников на Рождество. Я надеялась увидеть снег, но его не было.

— Прямо не верится! А у нас зимой так холодно, что люди занимаются подледной рыбалкой. Это делается так — бурят во льду лунку, спускают в нее леску с крючком, садятся рядом на перевернутое ведро и ждут, — для наглядности он сопроводил свое объяснение жестами. — Правда, можно замерзнуть с непривычки. Зато ночами зимой так темно, что на небе видно каждую звезду.

— Каждую звезду! — ахнула она. Он кивнул.

Некоторое время оба сидели молча, погрузившись в свои мысли.

— Я сама не знаю, зачем я сюда приехала, — тихо сказала она. — Ты был прав, я ничего не понимаю ни в животных, ни в скотоводстве, ни в земледелии и ничего не знаю про Средний Запад. Но что-то подсказало мне, что я должна приехать. Я приехала, а потом, несмотря на то что обстоятельства все время выталкивали меня отсюда, я осталась. Потому что причина этого — ты. Ради тебя я сюда приехала и из-за тебя осталась.

Она нежно положила ладонь на его руку.

— Я все эти годы искала тебя, хотя сама этого не понимала.

Он склонился и поцеловал ее пальцы.

— Я прохожу по баллам? — спросил он, указывая на ее записи.

— О да! — воскликнула она.

— И коровы мои всем довольны?

— И это тоже. Но все, Натан Сенатра, мне пора.

Он надел ей на голову шляпу. Ларк поднялась и пошла прочь. Он смотрел ей вслед, не в силах вымолвить ни слова. Ему почему-то вспомнилось, что некоторые коллекционеры бабочек выращивают наиболее редких и красивых насекомых в полной темноте для того, чтобы насекомое меньше двигалось и тем самым феерическая красота их крыльев сохранилась неповрежденной. Вот и Ларк словно бабочка редкой красоты, выращенная в неволе.

— Эй, подожди! — крикнул он, поднимаясь на ноги и взмахнув рукой.

Она обернулась и остановилась в ожидании.

— Не уходи, останься, — попросил он.

Она бегом бросилась к нему и приникла к его груди.

Когда Ларк и Натан провожали ее родителей в аэропорту “Ле-Муан”, миссис Леопольд то и дело косилась на него, стараясь вспомнить, где она его видела.

— Звони нам, когда понадобится, — сказал на прощание ее папа, — днем или ночью.

— Не утомляйся и не забывай принимать витамины, — сказала мама.

— Не забуду, — ответила Ларк.

Пожилые супруги быстро поднялись по трапу и скрылись в салоне.

Ларк и Натан подождали, пока самолет взлетит, и сразу после этого вернулись на ферму.

В этот вечер, несмотря на то, что Натан был особенно нежен и предупредителен с ней, Ларк была печальна.

— Ты просто устала, — сказал он, — и тебе надо поспать.

— Никак не пойму, почему мне так грустно, — сказала она, прижимаясь к его широкой груди.

— Потому, что любовь и печаль часто бывают неразрывно переплетены, — ответил он.

“Как это верно! — подумала она. — И за это я люблю его еще больше”.

— Вставай, соня, — сказал Натан, толкая ее в бок. — Пойдем, мне надо кое-что тебе показать.

Чуть приоткрыв глаза, Ларк поняла, что еще даже не рассвело.

— А нельзя подождать до утра? — спросила она.

— Нет, нельзя, — строго ответил он.

Не проснувшись до конца, она натянула шорты и майку на голое тело и покорно последовала за ним в его грузовичок. Он быстро вырулил со двора и через несколько минут остановился на вершине одного из холмов. Они вышли из машины.

Небо на востоке начинало светлеть.

— Что я должна увидеть? — спросила она.

— Смотри на поле, — ответил он.

Звезды одна за другой гасли, свет все шире разливался по небу, и по зеленому полю одна за другой побежали волны — словно сказочный великан зашевелился на своем ложе после сна. Завороженная необычным зрелищем, Ларк не могла оторвать глаз от поля, убегающего за горизонт.

Это были подсолнухи — его подсолнухи.

И когда краешек солнечного диска показался над землей и первый его луч, словно острое лезвие, рассек небо пополам, все цветы одновременно подняли свои головки ему навстречу.

Ларк восхищенно обернулась к Натану, который молча стоял у нее за спиной. Он взял ее за руку.

— Они приветствуют солнце, — сказал Натан. — А вечером они будут смотреть уже в нашу сторону.

— Как это прекрасно! — воскликнула она.

— Мне нравится приходить сюда время от времени, — сказал он. — Знаешь, это как подтверждение того, что имеет смысл жить.

“Если человек, несмотря ни на что, способен чувствовать природу так, как ее чувствует он, — подумала Ларк, — то он все преодолеет, и все у него будет хорошо”.

— Э-э-э, — сказал он, — что за дела? Да ты плачешь!

— Нет, вовсе нет, — сказала она и потерла пальцами глаза.

Поднимающееся солнце своими теплыми лучами благословило их брак быть долгим и счастливым.