Счастье взаимной любви

— Лежи, — сказала Аня. — Здесь тебя никто не гонит. Восьмого числа я с утра уеду. Может, появлюсь К вечеру, а может, и нет.

— Куда тебя черти несут?

— В колхоз.

— Что еще за колхоз! Крыша у тебя поехала, что ли? Дожди идут, а она в колхоз! Что тебе там делать?

— Меня на день рождения пригласили.

— Кто?!

Аня примолкла. Все эти дни она со злостью смотрела на непрекращающийся дождь и холодную хмурь, страшась, что сорвутся ее планы, но не в дожде было дело. Каждую минуту она вспоминала синеглазого Олега и даже не вспоминала, просто чувствовала, что он глубоко проник ей в душу, все время присутствовал в сознании, в памяти, и казалось, что он где-то рядом. Что бы Аня ни делала, о чем бы ни думала, часть ее существа жила только для этого человека, рядом с ним. Чувства переполняли ее, она уже не могла их сдерживать, с кем-то надо было поделиться, обсудить, пережевать и осмыслить их, а никого, кроме Сармы, рядом не было. Аня мучительно раздумывала, говорить ли с ней о бурях в душе или продолжать молчать, скрывая раздирающую сердце тайну.

— Ах да! — осенило Сарму. — Все дело в твоей бессмертной любви! Твоего студентика загнали в колхоз на картошку?

— Какого студентика? — пролепетала Аня. — Я тебе ни о чем таком не говорила.

Сарма ехидно засмеялась:

— Конечно, не говорила! Ты просто все время проговаривалась! То вдруг не к месту ляпнешь что-то о синих глазах, то спросишь, где находится электротехнический техникум, к тому же целую неделю не ходишь на танцульки, так что выводы, моя дорогая, сделать не сложно.

— Какие выводы?

— Твой бубновый интерес — студент техникума! Отправлен в колхоз на картошку! Через пару дней у него день рождения, ты собираешься подвалиться к нему и устроить там большой праздник! А потому тебе мешает дождь и все прочее! Но я не мешаю! Я — наоборот!

— Как это — наоборот?

— Так что я тебя поздравляю, сочувствую и полностью с тобой согласна. Такой момент в жизни, уж поверь мне, больше никогда не повторится. Ради него и стоит жить. И все можно поставить на кон — душу, тело, все свои капиталы.

— И умереть, что ли? — неестественно засмеялась Аня.

— Умирать не надо. Впереди много хорошего. Но такого безоглядного, чудесного в своей глупости чувства не будет, глупость — это дар Божий! А влюбленная глупость — вообще вещь ни с чем не сравнимая! Доживешь до моей дряхлости и поймешь, что именно сегодняшний твой день был самым главным! Именно сегодня ты живешь, а не протухаешь!

— Но…

— И никаких «но»… Хочешь, я тебе один карточный фокус покажу, и ты все поймешь?

— Ну?

Сарма сползла с кровати, достала из своей сумки колоду затрепанных карт, мастерски перетасовала ее и сказала:

— Смотри на верхнюю карту и сразу, с лету, быстро, не думая, угадывай цвет: красная или черная! Без раздумий. Давай!

— Красная, — сказала Аня.

Выпала дама червей.

— Давай!

— Красная.

Туз бубей.

— Черная!

Шесть червей.

— Черная!

Десятка пик.

— Красная!

Семь червей.

Аня вошла в азарт и, глядя на колоду, подряд выкрикивала карту за картой, пока не осталась последняя.

— Красная! Черва!

Лег король червей.

Общий результат оказался потрясающим — Аня угадала цвет примерно в восьми случаях из десяти. Она сказала растерянно:

— По теории вероятности должна быть половина на половину…

— Вот именно! — самодовольно засмеялась Сарма. — А у всех получается больше! Если не думать, а поддаться внутреннему чувству! Я всем этим гадалкам и экстрасенсам не верю, но когда сама вот так гадаю, так иногда до того дохожу, что угадываю цвет по десять-пятнадцать раз подряд! Тут главное — не примериваться, не размышлять! И попадешь как надо.

— Да ты просто классный карточный шулер! — захохотала Аня.

— Возьми карты сама, перетасуй и попробуй. Наверняка получится еще лучше, — спокойно возразила Сарма. — А показала я тебе этот фокус для того, чтобы ты поняла: не всегда надо ломать голову над тем, что делаешь. И даже если все окажется дрянью, потом поймешь: ты прожила в этот миг лучшие дни своей жизни.

— Крути еще раз! — попросила Аня.

Прокрутили, результат оказался еще выше.

— Поеду, — твердо решила Аня. — Я бы и так все одно поехала, хотя там меня, может быть, никто и не ждет.

— Ждет, ждет! — успокоила Сарма. — Я думаю, какие-то флюиды между живыми людьми на земле всегда летают. Ты вся напряжена и трясешься, значит, посылаешь сигнал в небеса и кто-то его обязательно улавливает.

— Может быть, — неуверенно ответила Аня. — Только вот дождь этот проклятый.

Восьмого числа утро занялось чистейшим голубым небом и ясным солнцем, в котором хоть и не было летнего тепла, но все вокруг разом повеселело. Аня, и без того твердо решившая осуществить свои планы, теперь отринула все сомнения, почувствовала, что ее душа переполнена беспредельной бодростью, и принялась действовать по четкой, тщательно продуманной программе.

В восемь утра открывалась баня, Аня подошла к открытию, заказала номер с ванной. Общего отделения она не любила, сборища голых женщин всех возрастов и темпераментов не переносила, и, хотя в номерах, понятно, не было парилки, зато менять воду можно было хоть десять раз и пользоваться любыми импортными шампунями без страха, что их сопрут не столько из глупой корысти, сколько из глупой зависти. Она оплатила два сеанса подряд и до десяти часов отмачивалась то в холодной, то в горячей воде, а потом, еще разгоряченная и невысохшая, отправилась в парикмахерскую. К этому времени у нее уже была своя мастерица, которая если и не блистала высоким искусством, зато работала быстро — Аня не любила засиживаться в дамских салонах.

В полдень, благоухающая и уверенная в себе до дерзости, она вошла в учебную часть электротехнического техникума и потребовала адрес того колхоза, в котором трудится коллектив второго курса электромехаников.

Пожилая подслеповатая латышка лишь осведомилась, кем она приходится Олегу Рябикову, на что Аня уверенно соврала:

— Я сестра, приехала из Магнитогорска.

Поверили ей или нет, но через минуту она уже знала, что ехать надо до городишка Лудза, там пересесть на местный автобус, который за полчаса довезет до правления колхоза «Коммунарс». Вся дорога займет не больше трех, от силы четырех часов.

Из техникума она отправилась в сберкассу и ополовинила свой счет. С толстой пачкой денег в сумочке она доехала до Центрального универмага, поднялась на третий этаж и без труда разыскала отдел мужской одежды.

Она недолго колебалась в выборе — услужливая продавщица, быстро сообразив, что ей требовалось, сообщила, что пришла партия мужских костюмов с острова Крит: чистая тонкая шерсть и элегантный, модный фасон. Она подвела Аню к вешалкам, демонстрируя это чудо швейного дизайна. Костюмы были пижонскими, при жилетках, красивого серо-коричневого оттенка, в тонкую, едва приметную белую полоску.

Сложнее оказался вопрос с выбором нужного размера. Аня прикинула, что ей нужен примерно 52-й, но продавщица и тут нашлась. За полчаса поисков подобрали в зале мужчину — по фигуре он был вылитый Олег, только двадцатью годами старше, что, разумеется, значения не имело.

Мужчина быстро понял, что от него требуется, улыбнулся, зашел в примерочную и первый же костюм сел на него как влитой. Продавщица упаковала его в красивый пакет, а Аня предложила незнакомцу:

— Выпьем по коньячку? На пятом этаже.

На пятом этаже универмага располагался ресторан, но мужчина улыбнулся и ответил:

— Спасибо, не пью. Желаю вам удачи.

Бог ты мой, кто-то еще может оказать услугу и ничего взамен не требовать!

Не снижая стремительного темпа, Аня забежала на рынок, затем на такси вернулась домой, надела джинсы, кроссовки, весь свой багаж упаковала в спортивную сумку Сармы, у нее же выпросила игривую кепочку с длинным козырьком и попрощалась.

— Приеду завтра! А может, и позже!

— Погадать на дорогу? — Сарма взялась за карты.