Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

Медленно подхожу к кровати, всматриваясь в темноту.

Здесь никого нет, и я один.

И меня это вроде как радует.

Не вижу смысла надевать мокрую одежду, поэтому просто скидываю полотенце и укладываюсь в кровать, укрываясь теплым и мягким одеялом.

Сна ни в одном глазу, однако когда я опускаю веки, стараяюсь не думать о событиях сегодняшнего дня, хотя меня больше всего волнует то, что будет завтра.

Он ведь протрезвеет. А я слишком много знаю.

Поднимаюсь с постели и достаю пистолет, кладу его под кровать на всякий случай. Так намного спокойнее.

А спустя примерно полчаса слышу легкие шаги и скрип двери, ведущей в мою комнату.

Так и не открываю глаз, чтобы не видеть его.

Чувствую, что он подходит ближе.

Я не двигаюсь и притворяюсь спящим в надежде, что он сейчас уйдет.

Но нет.

Он присаживается рядом со мной, и я словно ощущаю пронзительный взгляд на своем лице.

И я глупец, если думаю, что у меня есть от него защита после нашего разговора. Потому что он-то меня не боится. Зато я уверен, что он сейчас знает, как сильно я боюсь открыть глаза.

Его пальцы дотрагиваются до моих губ.

Почти вздрагиваю, но не подаю вида.

Он гладит их, затем очерчивает линию подбородка, спускается к ключице.

Если он дотронется до груди, то, наверное, охренеет от того, как стучит мое сердце.

Он останавливается на какой-то миг, и мне хочется узнать, что он делает, а потом мне внезапно становится холодно, потому что он скидывает с меня одеяло и бросает его на пол.

Если бы в комнате не было темно, то скорее всего, я бы уже мечтал прикрыться, потому что знаю, что он сейчас рассматривает меня, а я полностью обнажен и будто под прицелом, но глупо спать в полотенце.

Его рука все-таки ложится на мою грудь. Медленно двигается вниз и останавливается на животе, не спускаясь ниже.

Знаю, что если открою глаза, то дам ему разрешение. Но сколько можно притворяться?

И вот он легонько касается моего члена, и я понимаю, что сейчас он начнет предательски твердеть, поэтому все-таки открываю глаза, перехватывая его руку.

Сразу же встречаюсь с ним взглядом.

Он все это время смотрел на мое лицо и, очевидно, ждал, когда я проснусь, либо знал, что я не сплю.

Мне не вовремя вспоминается, как несколько недель назад, когда я впервые проснулся в поместье Бена, пристегнутым к кровати, Брайан точно так же сидел возле меня. Тогда он пообещал, что разорвет меня на части, но так и не выполнил своего обещания. Скорее всего, просто не успел, либо заменил меня на того блондина, который теперь мертв.

Тогда мне было страшно оттого, что я не знал, что мне предстоит. Сейчас я знаю, что будет, но страха перед ним нет.

Он тут же скрещивает наши пальцы вместе и, несмотря на мой протест, садится еще ближе.

Не двигаюсь, когда его губы ласкают мою грудь.

Молчу, когда он спускается поцелуями ниже, вылизывая пупок и не отводя от меня глаз.

И все-таки зарываюсь в его волосы свободной рукой, когда он берет в рот практически сразу на всю длину.

Я так резко вдыхаю от накативших ощущений, что чуть не давлюсь воздухом. Чего не скажешь о Брайане: он совсем не давится, когда я толкаюсь вперед, утыкаясь членом прямо ему в гланды.

Он на мгновение выпускает его изо рта, проводит языком по головке, а потом снова смотрит мне в глаза.

Блядь.

Я устал размышлять во время секса о правильности и неправильности своих поступков, и мне не нравится, что я испытываю столько противоречивых эмоций.

Легонько направляю его обратно к члену. Он снова глубоко заглатывает, втянув щеки, и по-прежнему не отрывается от моего лица, когда его губы практически касаются моего лобка.

Если он не прекратит так смотреть, то я кончу ровно через пятнадцать секунд.

Интересно, что вообще у него на уме? Интересует ли его только секс или…

В любом случае, не я один должен испытывать противоречивые эмоции.

Наши пальцы до сих пор сцеплены, и я резко хватаю его за руку и подтягиваю на себя.

Он укладывается сверху, тут же впиваясь в мои губы, и я отвечаю ему, прижимая к себе, только сейчас осознавая, что он все еще в одежде.

«Прямо как в первый раз», — мелькает у меня в голове.

Он целует меня мягко. С языком. Без всяких зубов. Не стараясь причинить боли.

И меня это раздражает. Потому что я знаю, что целуется он не со мной.

Сквозь ткань чувствую его стояк. Уже сам не в силах терпеть, поэтому закидываю одну ногу на его бедро, чтобы притянуть к себе еще ближе.

И вот он отрывается от моих губ, по-прежнему не открывая глаз, и принимается целовать мои скулы, спускаясь ниже к шее.

Он целует мочку моего уха и что-то бессвязно шепчет.

И я злюсь, когда все-таки слышу это слово. Еле слышное и в самое ухо:

— Прости… прости.

Вообще после такого нужно бежать.

В каких-нибудь мелодрамах, где муж преступник, а жена шлюха, но, конечно же, его любит, после того, как тот застает ее за изменой, говорит ей всего лишь одно слово: прости. А потом эта сука тут же получает пулю в лоб.

Но мне нечего бояться, потому что вряд ли он сейчас извиняется передо мной.

Именно поэтому я и злюсь.

Резко хватаю его за волосы, заставляя открыть глаза и посмотреть на меня, а потом мстительно говорю:

— Я не Джек, Брайан, а тебе нужно лечиться.

Ожидаю вспышку агрессии или очередного припадка, когда он откатится в сторону и начнет заливать слезами постель, но ничего подобного не происходит.

Вместо этого он старается равномерно дышать, затем очень медленно ко мне наклоняется, облизывает мои губы языком и тихо просит:

— Перевернись.

Пару секунд не двигаюсь и, кажется, даже не соображаю. Но тут он как будто давит на меня взглядом, даже похуже, чем телом, и я не боюсь, но когда он чуть приподнимается, удерживая себя на руках, тем самым давая мне возможность повернуться под ним, я не сопротивляюсь.

Переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку.

Он тут же падает на меня сверху и горячо шепчет в ухо, опаляя не дыханием, а словами:

— Если бы я хотел, чтобы ты был Джеком, то попросил бы трахнуть себя.

И словно в подтверждение своих слов, одна его рука отводит в сторону мою ягодицу, а вторая спустя секунду вставляет твердый член, покрытый латексом.

Стараюсь расслабиться как можно сильнее, но ощущения все равно сначала неприятные.

Слишком резко и быстро. Я к такому не привык. Но Брайан, видимо, не привык к другому.

Он начинает двигаться, прикусывая меня за плечо. Не сильно, словно пробуя кожу на вкус и примериваясь, где можно оставить след.

Передергиваюсь, а потом выдыхаю, когда он просовывает руку под живот и плавно обхватывает мой член. Я давно заметил, что части его тела действуют словно отдельно друг от друга: зубы могут до крови прокусывать губы, ничуть не жалея и не стесняясь, и в то же время его руки дарят неземное блаженство, аккуратно поглаживая головку члена.

Мне всегда было интересно, с чем это связано, а теперь понимаю: чувства борются с инстинктами.

И это на самом деле взрывная смесь.

Снова издаю стон, когда он увеличивает темп. А потом он резко подхватывает меня под бедра, откидывается назад, усаживаясь на колени, и с той же скоростью опускает меня на себя.

Я даже понять ничего не успеваю, как уже сижу на нем, и одна его рука снова ласкает член, а другая осторожно поворачивает к себе за подбородок.

Встречаюсь с ним взглядом.

И он еще глубже толкается в меня, так что я прикрываю от наслаждения глаза.

Пропускаю момент, когда он целует меня в губы.

И потом все-таки не выдерживаю и обнимаю его рукой за шею, чтобы самому было удобнее отталкиваться от его члена и вновь опускаться.

Он с силой насаживает меня на себя, задавая уже бешеный темп, и мне хочется кричать от удовольствия, а еще хочется, чтобы его член никогда не выходил из меня.

С этими мыслями я разрываю поцелуй, утыкаясь ему в шею, слюнявя ее языком, чувствуя запах мяты, алкоголя и чего-то еще одуряющего, а потом кончаю с громким криком, обхватывая себя за член.