Крапленая (СИ)

- Накрывай на стол. Еду!

Стряпня получилась у Рыжей не слишком вкусной, но, чтобы не разочаровать ее, Катя нахваливала все, что ела. А Тата сидела рядом, придвинув стул совсем близко, и провожала взглядом каждую ложку, отправляемую Катей в рот.

- Ну чего уставилась? – грубо прикрикнула на нее Катя, тем самым стараясь подавить в себе возникшее желание погладить малышку по волосам.

От неожиданности Тата захлопала глазенками, наморщила крохотный носик и вдруг громко, в голос разревелась.

- Зачем ты с ней так? – расстроилась Рыжая, беря девочку на руки. – Она по тебе скучала. Ждала тебя.

- А я не хочу, чтобы она скучала и ждала. Неужели не ясно?– Еще более резко ответила Катя.

- Тат, пошли спать. Время уже. Ну ладно, ладно, кончай реветь. Проехали. Это она так. Она не хотела тебя обидеть. Она хорошая. У нее просто голова болит.

Продолжая что-то еще нашептывать девочке на ухо, Рыжая отнесла ее в комнату и уложила на свою кровать. А когда та окончательно затихла, вернулась на кухню:

- Ну и что делать с ней будем? Ты действительно хочешь сдать ее в приют?

- А у тебя есть другое предложение? – огрызнулась Катя. – Может хочешь оставить ее себе? Возражать не стану.

- Ты так о ней говоришь, будто она кошка. Кстати о кошке. Кой-какое предло-жение у меня действительно есть.

- Так выкладывай. Послушаем.

- Моя бабушка живет совсем одна. Ей уже за 70. Свой телефон я ей, конечно, не даю, чтоб не надоедала. Но сама звоню... иногда.

- И что дальше?

- Последний раз когда мы с ней разговаривали, она просила меня подарить ей кошку или собаку. Уж очень, говорит, одной тоскливо свой век коротать. Так может мы ей Татку подбросим, а? Вместо котенка. Я думаю, для обоих так будет лучше.

Глаза Кати заблестели.

- А что. Вариант, - сдержанно сказала она. – Далеко бабка-то живет?

- Не близко. Под Тулой. На электричке туда...

- Зачем на электричке. У меня машина есть. Завтра с утра и поедем.

Рыжая долго восторгалась катиной «Ауди», трогала деревянные панели, гладила нежную кожу сидений, перепробовала все кнопки, включая то приемник, то СD, выискивая себе музыку по душе, и все твердила: «Класс! Кайф! Cool!» Тата сидела сзади, глазела в окно, на бескрайние зеленые равнины, на проплывавшие мимо села, реки, озера и время от времени тревожно спрашивала: «Куда мы едем?»

Бабушка Светы, морщинистая, сгорбленная, но подвижная и бойкая старушка, очень удивилась, увидев на пороге странную делегацию, не сразу сообразив, что одна из гостей ее родная внучка. А признав ее, крепко обвилась вокруг, как лиана, и так застыла, пока Света силой не высвободилась из ее объятий. Руки старушки, испещренные вздутыми темно-синими венами и коричневыми пигментными пятнами, были похожи на сухие ветви деревьев.

Жила она в небольшом, опрятном, по-деревенски обставленном домике, состоявшем из двух комнаток, кухни и застекленной веранды. Все горизонтальные поверхности были покрыты белыми кружевными салфеточками, явно связанными самой хозяйкой. На стенах, в дешевых рамках фотографии родных и близких всех возрастов, начиная с младенчества. Лишь они, эти застывшие во времени лики, не предали одинокую женщину, денно и нощно улыбаясь ей с выцветших отпечатков.

Света ткнула пальцем в один из них, где верхом на большом мяче сидела востроглазая нечесанная девчушка в трусиках и маечке.

- Это я! – сказала она. – Похожа?

В крохотном саду, окружавшем кирпичный домик, было несколько фруктовых деревьев, перед крыльцом клумба с ярко оранжевыми ноготками и пара грядок вдоль забора. Над окном развесила раскрасневшиеся грозди рябина.

«Лучшего местечка и не придумаешь, - удовлетворенно отметила про себя Катя, осматривая нехитрое старушечье хозяйство. – Мирно. Спокойно. Надежно. А главное, от Москвы далеко. Кто ее тут найдет?»

- Светик, ягодка моя! – суетилась старушка. – Как хорошо что ты приехала, вспомнила про горемыкую свою бабулю. Приглашай гостей дорогих на терраску. Сейчас чай с пряниками пить будем.

- Бубуль, пошли-ка в спаленку на пару слов, - прервала ее внучка. И усадив старушку на высокую, увенчанную горой подушек кровать, проговорила: - Ты у меня по телефону котенка просила. Помнишь?

- Ну? – оживилась та. – Неужто привезла? Так где ж он?

- А двуногого котенка не хочешь?

- Это как же? – не поняла та. – Инвалид что ли?

- Скажешь тоже! – фыркнула Рыжая. - Видела девочку, что с нами приехала? Татьяной зовут. Ее родители неделю назад на машине насмерть убились. И у Татки теперь никого в целом свете нет. Только она еще об этом не знает.

- Бедняжка. Вот несчастье-то какое. И что? – Лицо старой женщины стало напряженным.

- Что-что, - сердито передразнила внучка. – Вот я и подумала. Может тебе с ней поинтереснее будет чем с какой-нибудь бессловесной длиннохвостой тварью.

- Шутишь...

- Да ничего я не шучу. Ради шуток из Москвы в Тулу не катаются. Но если не хочешь... Тебе решать. Мы ее в приют сдадим.

- Какой еще приют! – замахала на нее руками та. – Вон тут места сколько. И мне, старой, веселее будет.

- Вот и я про то ж подумала! – обрадовалась Света. – Я знала, что ты не откажешься. – Она бросилась бабушке на шею, расцеловав ее лучившееся радостью, но все еще полное тревожных сомнений лицо.

- Думаешь, управлюсь с ней?

- Управишься, бабуля. Еще как управишься. Сначала ты о ней позаботишься, а потом она о тебе. А то ведь, не дай Бог, заболеешь, стакан воды подать некому.

Вернувшись на террасу с бабушкой в обнимку, Света радостно объявила, что Тата остается здесь. Услышав это, девочка бросилась к Кате, обхватила ручонками ее ноги, прижалась к ней всем телом и жалобно захныкала:

- Не надо здесь. Не хочу здесь. Домой хочу. К маме.

Катя присела перед ней на корточки.

- Ну чего сопли распустила? А где тебя оставить? На улице, да? Далеко твоя мама. Уехала. Понимаешь? А мы со Светой не можем тебя держать. Поживи пока с бабулей. Она хорошая, добрая. Она тебя любить будет. Тут детей кругом много. Тебе будет весело. И в детский садик ходить не надо. Ведь ты не хотела, правда. Мама как вернется, сразу тебя заберет.

- А ты? – всхлипнула Тата.

- А что я? – Катя растерялась. И, чтобы переключить ее внимание, спросила: - Ты игрушки-то свои из машины забрала? Нет? Ну так пойди со Светой, возьми.

Когда они спустились вдвоем с террасы, Катя обратилась к старушке:

- Простите, как вас зовут?

- Зови бабой Валей, не ошибешься.

- Хорошо. Баба Валя, вы пенсионерка?

- А как же. Мне годков-то уж сколько.

- А пенсии на жизнь хватает?

- Милая, да кому ж ее теперь хватает.

- Я так и думала. Вот возьмите на первое время. Все же с маленьким ребенком расход будет другой. – Катя отсчитала тысячу долларов и сунула ей деньги в карман халата.

- Спасибо, милая, - не взглянув на них, - сказала баба Валя. – И впрямь не помешает. А ты кем девочке-то приходишься?

- Соседкой.

Та понимающе кивнула.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Избавившись таким путем от похищенного ребенка, Катя строго настрого наказала себе навсегда выкинуть ее из головы, будто ее и не было вовсе. Теперь ей нужно было сосредоточиться на третьем и основном действующем лице – Ломове. Если план мести двум первым – его слепым исполнителям, она придумала и осуществила сравнително легко, то с этим нужно было еще поломать себе голову.

Катя почувствовала, что ей нужна передышка. Не мешало бы хоть на время сменить пластинку. Нельзя жить и питаться одной лишь местью. Так и свихнуться не долго. Надо бы придумать какое-нибудь более перспективное занятие. И Катя начала подыскивать себе маклера по сделкам с недвижимостью. Пошарила по интернету, полистала газеты, почитав сайты и рекламы соответствующих фирм.

Решив посоветоваться с Мишей, поскольку советоваться было больше не с кем, она позвонила ему. Оказалось, что Миша знал такого человека – некоего Семена Семеновича Забродского, обладавшего, по его словам, нюхом ищейки и умением вовремя перехватить у конкурента инициативу.