Дорога смерти

— Ты что… Нет слов, Эйтор! Что ты себе позволяешь?! Затыкаешь мне рот… Еще никто никогда со мной так себя не вел! — Завелась она, едва дверь за нами закрылась.

Улыбаясь, я обхватил Алекс за шею сзади и потянул к себе. Она уперлась ладонями мне в грудь, сопротивляясь. Я решил эту проблему просто: обхватив ее за талию, я притянул Алекс к себе, с легкостью преодолевая ее сопротивление. Я склонился и остановился в миллиметре от ее губ, мои глаза были напротив ее изумрудных, метающих молнии глаз.

— Алекс, с тобой по—другому нельзя. Ты сильная, тебе нужен достойный мужчина. К счастью, я не уступаю тебе в силе духа. Я не позволю мной манипулировать и уж тем более вытирать об себя ноги. Малышка, я схожу по тебе с ума и готов на все ради тебя, но у меня также имеется гордость, просто ты еще не сталкивалась с этой стороной моего характера. — Я уже коснулся ее губ, когда за спиной послышалось деловитое покашливание.

Раздражённо выдохнув, я развернулся и встретился недовольным взглядом с отцом.

— Доброе утро, молодожены. Как настроение?

— Минуту назад было отличное, — проворчал я, за что тут же получил толчок в спину от Алекс.

Она шагнула вперед и улыбнулась моему отцу:

— Здравствуйте, Кэм. Спасибо, у нас все хорошо. Как вы?

Отец подошел ближе к Алекс и приобнял ее за плечи, оставляя поцелуй на ее макушке. Снова необоснованная ревность взревела во мне. Я не хотел видеть на Алекс чужие мужские руки — даже своего отца. Накатил порыв вырвать ее из объятий отца, но я его сдержал, мысленно давая себе оплеухи за такую реакцию.

— Алекс, теперь можешь называть меня отцом, ведь мы породнились как—никак.

Я с тревогой посмотрел на Алекс, ожидая, что она откажется, сказав, что никак не принимает этот брак и отцом его называть не намерена. Это бы ранило гордость моего отца, но Алекс лишь улыбнулась шире, обнимая его в ответ:

— Конечно, я рада называть вас отцом.

Я посмотрел на отца, его янтарные глаза светились добротой и счастьем. Я отвел взгляд в сторону, чувствуя, что моя душа снова тянется к нему.

— Алекс! А я тебя ищу. Пойдем скорее, мне Тори принесла щенка. Он такой хорошенький, но взять с собой мы его не сможем: ему нужен дом.

Я обернулся на звонкий голос Леона: он несся к нам во весь опор, на его личике была улыбка от уха до уха (наконец мальчик снова стал жизнерадостным). Лео подлетел к Алекс и, едва кивнув нам с отцом, потянул ее за руку.

— Эйтор, пожалуйста, прогуляйся с Энджи: я ей обещала. Как только я освобожусь, я постараюсь присоединиться к вам, — Проговорила скороговоркой Алекс на ходу, спотыкаясь, утягиваемая Леоном.

— Хорошо… — произнес я уже вслед удаляющейся спине Алекс.

— Твоя жена, сынок, потрясающая: столько силы, воинственности и в то же время мягкости и доброты сочетается в ней… Ты сделал достойный выбор.

Я посмотрел на отца. Весь его вид говорил о гордости за меня и новоиспеченную невестку.

— Да, отец, я знаю. По—другому и быть не могло: на обычной девушке я бы не женился. Алекс одна на миллион. — Я притих на минуту, думая о том, как я благодарен богу за нашу встречу с Алекс. Встрепенувшись, я вернулся к разговору с отцом. — Ладно, я пойду за Энджи, составишь нам компанию?

Отец скривился:

— Нет. Какой бы эта девочка ни казалась невинной, все же она пыталась меня убить, так что я лучше домой пойду.

Я кивнул и направился обратно в домик. Энджи уже успела помыть посуду и сложить ее на подносе и сидела на стуле, сложив руки на коленях.

— Эй, Эндж, как насчет того, чтобы погулять со мной? Алекс сегодня нарасхват, но, возможно, она присоединится к нам позже, — я остановился в дверях, смотря на Энджел в ожидании ответа.

Она подскочила и быстро подошла ко мне, пристально вглядываясь в мое лицо. В ее голубых глаз опять появилось выражение обожания: кажется, девочка ко мне привязалась. Я отступил в сторону, выпуская ее первой. Выбравшись наружу, она радостно зажмурилась и подставила свое лицо солнцу. Отойдя от домика, мы неспешно побрели в сторону леса, куда была протоптана тропинка. Некоторое время мы шли молча: девочка была не из болтливых.

— Твои родители погибли? — задал я вопрос, не выдерживая более тишину.

Энджи вздрогнула и посмотрела на меня, ее глаза затопила печаль. Я ругнул себя за чрезмерную прямолинейность.

Она говорила почти шёпотом, когда отвечала:

— Да, но мама умерла давно, когда родила меня, а папа — в этой катастрофе. Нам с братом повезло: мы находились у деда, он жил в небоскребе, на тридцать втором этаже. Мы были богаты, пока не случилось все это. У отца была своя компания, перешедшая ему по наследству (специализация — программирование и всякие технические штучки), но сейчас все это потеряло всякий смысл, деньги больше никому не нужны. Дед погиб через некоторое время: в нашем городе начались беспорядки, люди озверели и стали убивать друг друга — деда убили за ружье, к которому у него даже не было патронов. Пока нас всех не истребили, мой брат Джейс собрал людей, которые более—менее оставались в здравом уме, и вывел нас из города в поисках лучшей жизни.

Мы так и скитались почти девять месяцев, пока не наткнулись на ваше поселение. Это показалось золотой жилой для проживания моему брату, и он решил отбить у вас это место. Я не хотела этой битвы, уговаривала Джейса оставить вас и пойти дальше в поисках такого же хорошего, но пустующего места. Но он мне сказал, что выживает сильнейший и мы должны бороться за себя, даже если ради этого придется убивать. Джейс всегда был более жестким и неуправляемым в нашей семье, даже отец не мог с ним ужиться…

Эндж замолчала и судорожно вздохнула. Я протянул руку и сочувствующе сжал ее плечо:

— А как выглядел твой брат? Опиши: может, я видел его во время драки.

Энджи приостановилась, задумавшись:

— Ну, он очень большой, весь в татуировках, лысый, наглый, смелый, немного сумасшедший. Его любимое оружие — мексиканский мачете, он очень ловко им орудовал…

Я втянул воздух сквозь зубы, понимая, что именно я убил ее брата. Я промолчал ничего не сказав: не тот случай, чтобы признаваться в таких вещах, девочке от этого явно не полегчает.

Мы возобновили прогулку.

— А вы с Алекс давно знакомы? — спросила Энджи, с любопытством смотря на меня.

— Так, дай посчитать. Точно не скажу. Иногда я не следил за временем. Скажу в общем. Ммм… четыре месяца до Мексики. Плюс еще три месяца, пока мы добирались до поселения отца. Плюс — минус еще пара месяцев, пока мы бродили по лесам Бразилии, — итого девять месяцев и может быть, две — три недели.

— Вау! Вы не так давно знакомы, чтобы вступать в брак, — со смущением проговорила Энджел.