Обреченные

Я набрала больше воздуха в легкие и пальцем провела по зеленому ярлычку телефона.

22.

Грязные обои болотного цвета во многих местах оторвались и свисали клоками. На обшарпанном диване сидит дохлый кот и смотрит на меня голодными глазами. Я слышу крик и бегу к маленькому окну. На стекле грязные пятна, но мне все равно видно, что происходит снаружи. Женщина стоит возле небольшого крыльца и держит в руках что-то длинное, похоже на биту. Мужчина, очень высокого роста возвышается над ней и что-то говорит. Я не понимаю, что происходит, где я, и как я вообще сюда попал. Отойдя от окна, я натыкаюсь на стул, перед которым висит зеркало. Я встаю на этот шатающийся стул и заглядываю в круглое зеркало.

На меня смотрит мальчик с сальными черными волосами, на лице грязь, а в глазах испуг.

Мои веки поднимаются и вот уже вместо грязных обоев, я вижу приятного тепло-коричневого цвета стены. Мои ноги утопают в абиссинских коврах, а тело покоится в дорогом итальянском кресле. В помещении играет старый инди-рок, создавая расслабленную атмосферу в купе с дымом сигар. Круглый стеклянный стол на металлических ножках заставлен всеми сортами самого дорогого американского виски и русской водкой.

Еще утром я видел этот сон, но сейчас почти полночь и я стараюсь не думать о нем, как и том, что Кейли не появлялась ни дома, ни у отца два дня. Я услышал разговор Лукаса с кем-то по телефону и понял, что речь идет о том парне, с которым она целовалась в клубе. Но я догадывался и раньше, что она с ним. Но я ничего никому не сказал. Не из-за того, чтобы прикрыть ее. Я боялся, что как только эти слова слетят с моих губ, я не выдержу.

Вместо этого я много работал, избегал разговоров о ней и сегодня вечером согласился в Хендриком и Кристианом приехать в мужской закрытый клуб на и заодно обсудить условия контракта. На последнее я еще не решился, но многое уже склонилось в пользу этого.

- Мне остался год в колледже, - заметил я.

Кристиан выпустил клуб сигарного дыма. Ему было около сорока, и он выглядел на свой возраст. Темные с еле заметной проседью волосы доставали до плеч.

- Ты можешь закончить дистанционно. Это не проблема.

Я кивнул.

- Арт-сцена в Буэнос-Айресе хорошо развита, но ты и без меня это знаешь. Я, как и любой арт-продюсер беру художников на художественный подряд, плачу ежемесячную фиксированную зарплату и по факту, забираю все произведения. Проценты мы обсудим, но со мной ты в минусе не будешь. Это я гарантирую, но я не гарантирую тебе, что ты за один год станешь знаменитым и богатым художником, город жаден, но у тебя будет все для этого.

- Я это ценю, Кристиан.

Хендрик сидел, развалившись на кожаном диване. На его лице играла победная улыбка.

- Ну, хватит о работе парни. Мы пришли сюда повеселиться – Он потер руки и разлил по стаканам виски.

Горьковатая жидкость потекла по моему горлу, обжигая внутренности. Следом за этим, я затянулся кубинской сигарой и откинул голову, вперив взгляд в потолок. Сквозь синий дым, я видел огромную люстру над собой. Несмотря на размеры, она отбрасывала тусклый свет, отображая причудливые тени. Мой пьяный разум больше не думал. Я полностью отдался во власть алкоголя и расслабился.

- Картер, что на счет девушек? – сквозь шум услышал я голос Кристиана.

- Что?

- Эй, ты что уже готовый? – Кто-то из них потормошил меня за плечо.

- Я в норме.

- Да, я за девочек, - словно в другой комнате, засмеялся Хендрик.

- Надеюсь, ни у кого нет ревнивых подружек. Моя жена сидит с четырьмя взрослыми спиногрызами на вилле в Пуэрто Мадера⁵. А я в Калифорнии и мне нужно как следует расслабиться, парни.

- Картеру всего двадцать один. Какие на хрен ревнивые подружки?

Кто-то снова меня похлопал.

Мне было плевать, о чем они говорят, плевать, что изменяют своим женам. Но мне никто не нужен, мне и без того сейчас хорошо.

Я открыл глаза, когда услышал посторонние звуки. Музыка продолжала играть, виски продолжало литься рекой. Персонал принесли новые закуски, следом за ними появились молодые девушки в откровенных платьях.

Хендрик и Кристиан довольно заурчали, а я даже не видел их лиц, продолжая безмолвно наблюдать за сценой, о которой буду вспоминать с тошнотой к самому себе.

- Картер.

Знакомый голос.

- Картер, что ты здесь делаешь?

Ее голос мне кажется знакомым, но я настолько пьян, что наверняка, мне только кажется.

- Забери его крошка, - говорит кто-то из моих приятелей. – Ему срочно нужно пульнуть.

Громкий смех. Я поднимаю голову и вижу Аарен.

Какого…?

Ее лицо кажется взволнованным. Грудь почти выскакивает из тесного, почти прозрачного платья.

- Идем со мной. – Она помогает мне встать и ведет куда-то.

Шум остается позади нас. Я трясу головой, пытаясь понять, что происходит. Я сижу в похожем кресле, что и раньше. Только комната меньше, красноватые флуористентные лампы бьют по зрачкам. Передо мной на коленях сидит Аарен и протягивает мне стакан воды.

- Что ты сделаешь, Картер? – Слышу ее вопрос.

Я выпиваю весь стакан и в голове проясняется примерно на пару процентов.

- Я с приятелями, - выдавливаю я. – Это ты что тут делаешь?

Она смотрела на меня какой-то миг, потом потянулась к моей ширинке на черных брюках и стала медленно расстегивать.

- Я просто делаю свою работу. Расслабься.

Я не успеваю возразить, мой член оказывается у нее во рту, и я невольно поддаюсь вперед бедрами.

Какого хрена здесь происходит? Или это сон? Наверняка, я уже сплю дома вдрызь пьяный и мне снится эта хрень.

Голова Аарен ходит туда-сюда, скользя по мне губами. Сон не может быть настолько реальным. Я начинаю стонать, потому что черт возьми, мне делают минет, и это приятно. Мои пальцы зарываются в светлых волосах. Как только я обращаю внимание на эти светлые волосы, с губ срывается единственное, дорогое и любимое имя:

- Кейли…

Внезапно все прекращается.

Я проснулся?

Глаза режут эти чертовы лампы, и я с трудом их разлипаю. Я слышу тихий плач рядом с собой и бью себя по щекам, чтобы прийти в себя и понять, где же гребаная реальность. Я сажусь в кресле и вижу Аарен.

Это действительно она. Она сидит на полу, подогнув под себя ноги, и тихо всхлипывает. На ней действительно это откровенное платье, которое подчеркивает все нужные изгибы и выпуклости.

- Аарен, что происходит? Как ты здесь оказалась?

Она молчит и продолжает плакать.

- Это я тебе позвонил?

Начинаю прокручивать события, но не могу вспомнить ничего. Я и сейчас-то едва соображаю.