Трофей (СИ)

Дрожа всем телом и чувствуя, что сейчас закричит, Элли подползла к нему и увидела застывшую мертвую ухмылку и глаз, замерший навеки. Она убила его.

Упав на зад и попятившись от него, Элли ощутила, как из ее груди лавиной хлынули рыдания, а сердце сейчас порвется от боли и ужаса сознания того, что она сделала… Сирены были совсем близко… В этот момент ее поймали две сильные и такие родные руки:

- Элли! Элли! Тихо, тихо!

Элли обернулась и, увидев такие глубокие и такие любящие глаза Дэна, бросилась ему на шею и забилась в ужасной истерике, не имея сил остановиться:

- Дэнни… Я… убила… убила!.. О, Боже мой!!!

В эту секунду подлетел Джек и обнял сразу их обоих, глубоко выдохнув:

- Элли! Слава Богу, ты цела! Все, все, не плачь, не плачь!!

- Я подгоню машину. – услышала Элли голос Кристиана, и страх выглядеть в его глазах маленькой и слабой заставил ее остановиться.

Дэн укутал ее в свою куртку, и они уехали домой до того, как нагрянула полиция.

В квартире Кейси было пусто – ребята ушли на какую-то вечеринку, судя по записке на холодильнике. Элли не испытывала ничего, так глубоко в ней застряло потрясение. Дэна вызвал к себе Джузеппе и ему пришлось уехать, так же, как и Джеку, у которого была назначена крупная сделка на утро. Элли пришлось остаться с Кристианом, но она не испытала по этому поводу никаких чувств. Ей было все равно.

Она молча ушла в душ и долго отмывала себя от запекшейся крови, чувствуя невероятную пустоту в душе… Слез не было, не было раскаяния, даже мыслей… Но Элли все видела этот замерший глаз, как будто он был перед ней.

Одевшись в белоснежную кружевную сорочку из полупрозрачной шелковой ткани, под которой выделялось потрясающее, сексуальное белье, и накинув поверх золотистый легкий халатик, Элли вышла из ванной, встряхивая своими потрясающими, длинными волосами.

Кристиан был в гостиной. Она увидела его и на секунду остановилась. Он сидел в расслабленной позе на диване, расстегнув почти полностью свою рубашку и обнажив потрясающее мускулистое тело. В одной руке у него дымилась сигарета, а в другой торчала неизменная бутылка бурбона. Он смотрел телевизор, но когда вошла Элли, их взгляды встретились. Элли увидела эти страстные, горящие дьявольским огнем, синие глаза, которые ласкающе прошлись по ее телу и обожгли ей кожу своим светом, она чувствовала его притяжение и брутальность и не могла оторвать глаз от его лица… Он был жесток, хладнокровен, но вместе с тем внутри него бушевала такая стихия, что Элли невольно вздохнула… И он был чертовски красив! И так смотрел на нее…

Но вспомнив о его наглости, самоуверенности и язвительности, вспомнив о его отношении к ней – презрительном, насмешливом, Элли гордо подняла голову и эротично прошла в свою комнату, не глядя на него, но чувствуя его триумфальный взгляд, прожигающий ее через спину.

Она беспокойно спала… Металась по подушке…

Элли видела сон.

Она была дома, в Бруклине, как вдруг раздался дверной звонок. Элли ждала брата… Она пошла открывать. На пороге стоял тот самый окровавленный японец и единственным глазом укоряюще и злобно смотрел на нее. Элли испытала невероятный страх, такой, что душа чуть не отделилась от тела, а сердце неистово забилось… Она попятилась, чувствуя, что начинает плакать:

- Ты… ты что, жив? Я же выстрелила тебе в спину… - шепотом, дрожа проговорила она.

Японец шагнул в дом и обвиняюще по-английски проговорил:

- Нет, я мертв. Это ты убила меня! Ты убила! – воскликнул он, и Элли, закричав от ужаса, бросилась в свою комнату и попыталась запереть дверь, но ей все никак не удавалось…

- Я не хотела, я не хотела! Но… но… - Элли рыдала и всхлипывала и вдруг увидела, что в коридоре никого нет… Истерично рыдая, она отвернулась и вдруг…

В темной комнате стоял он. Из его спины текла кровь, в том месте, куда она выстрелила, и он смотрел в окно. Элли зажала рот руками, вдох застыл в ее легких. Японец повернулся и закричал страшным голосом:

- Ты убийца!!! Ты тоже умрешь!!! – и он бросился на нее.

Элли закричала и попыталась закрыться руками, как вдруг ощутила, как кто-то хватает ее за руки, и услышала знакомый сильный и мужественный голос, зовущий ее:

- Элли! Элли, проснись! Элли, это сон, проснись!!!

Приказ подействовал, Элли резко открыла глаза и увидела, что она не в Бруклине, а дома у Кейси, и ее крики были не во сне, а наяву. Она увидела Кристиана, сидящего на краю кровати и держащего ее за руки, все в той же белой, расстегнутой рубашке, брюках и туфлях. Его глаза огненно сияли, но не насмехались, а были серьезны и сосредоточены.

Элли не удержалась и зарыдала, закрыв лицо руками и закричав:

- Я убила!!! Я убила… Как… я… могла?!? – всхлипывала она. – Он пришел в мой дом… и сказал, что я убила его!!!... Я попаду в ад!!!

Кристиан улыбнулся и отнял руки от ее лица. Заглянув в ее глаза, он повелительно и жестко проговорил:

- До ада тебе еще далеко, выпендрежница. Успокойся, успокойся! Слышишь? Это был всего лишь кошмар! А в жизни тебе еще придется отбиваться от этих чертовых японцев… Может, конечно, менее кровавых… - с сарказмом проговорил он.

Элли слегка улыбнулась и перестала рыдать. Спокойствие и уверенность Кристиана заражали ее, а его глаза огненно сияли и притягивали… Она вытерла слезы и проговорила:

- Как мне теперь жить? Я убила человека! Я лишила его жизни! Он никогда больше не купит себе смокинг, не будет любить, не будет любим никем… А я все сделала, чтобы спасти свою никчемную жизнь!!! Лучше бы я умерла!

Кристиан ухмыльнулся.

- Ты совсем глупышка, Элли Купер! Этот человек был подонком. Он убивал, насиловал, грабил ни в чем не повинных людей, и то, что он не будет носить костюм или разбивать чьи-то сердца – малая плата за то, что он совершил. Ты не могла позволить ему увезти себя, разве ты не знаешь, что снова попав к Бао, ты уже не сможешь диктовать ему свои условия? Он бы убил тебя со всем зверством, на которое способен, или… - Кристиан ухмыльнулся. – Сделал бы самой грязной шлюхой Токио.

Элли вздрогнула, вспомнив свою жизнь в Токио, но ее сердце не переставало щемить от раскаяния и самобичевания. Она села в кровати и заглянула в глаза Кристиана, почувствовав его энергию, огонь…

- Но, Кристиан! А если у него семья, дети… Я лишила их отца!

Кристиан взял Элли за плечи и грубо тряхнул, ледяным тоном проговорив:

-У таких, как он, работающих на мафию, не может быть семьи. Никто не станет заводить жену или детей, они легко могут стать мишенью для мести или шантажа. Элли, ты должна запомнить одно, - с нажимом и превосходством проговорил он, - в начале всегда тяжело, но ты переживешь это. Ты не должна сожалеть об этом ни минуты! Это была необходимая самооборона. Он не стоит твоего раскаяния и ночных кошмаров.

Элли задумалась, потом подняла глаза на Кристиана.

- Самооборона… Ну а ты? Ты убил столько человек! Неужели ты никогда не раскаивался и не сожалел об этом?

Кристиан серьезно посмотрел на нее и встал, подойдя к окну. Элли видела его идеальную фигуру, сексуальный профиль лица, его неотвратимо притягивающие глаза, глядящие в окно…

- Было одно убийство… Но оно вызывает во мне чувство сомнения, а не раскаяния. На всех остальных мне плевать.

Элли встала с кровати и, забыв о том, что на ней только полупрозрачная сорочка, подошла к нему и, взяв его за локоть, проговорила:

- Расскажи мне.

Кристиан повернулся к ней и медленно, горящим страстью, желанием и притяжением взглядом ласкающе прошелся по телу Элли снизу вверх. Их взгляды встретились, и Элли вдруг почувствовала вспышку в самом сердце… Борясь со странным чувством, которое закипало в ее крови, она вспомнила, что не одета, и, смутившись, села в кровать, накинув на себя одеяло. Кристиан триумфально усмехнулся, затем сощурился и совершенно хладнокровно и спокойно произнес:

- Это убийство моего отца, Элли Купер.

Элли вздрогнула всем телом и ощутила, как руки и ноги налились свинцом… Насколько нужно быть жестоким и бесчувственным, чтобы убить своего собственного отца?? Холод и неимоверный страх захватили ее душу. Она думала, что понимает сложную натуру Кристиана, но он - все еще загадка для нее, которая, при разгадывании, открывает все более и более мрачные уголки его души. Элли вспомнила, как смело и грубо она дразнила его и даже представить себе не могла, что он может причинить ей вред… А теперь…