Гора Маккензи (ЛП)

Сначала Мэри отбивалась, как дикий зверек: пиналась, взбрыкивала, отталкивала руки. Вульф оставался непреклонным. Страх утроил ее силы, и, несмотря на разницу в весе, только специальное обучение спасло его от ударов. Оставалось держать ее покрепче и пытаться преодолеть черный туман окутавшего ее ужаса.

– Спокойно, моя хорошая, спокойно. Ты же знаешь, что я не причиню тебе боли, и другим не позволю. Я с тобой.

Он уговаривал ее тихим голосом до тех пор, пока она не устала и не упала без сил. Только после этого Мэри прислушалась, и тихие слова смогли проникнуть через барьер страха. Внезапно она зарылась головой в горячую, сладко пахнущую траву, и разрыдалась.

Продолжая лежать сверху, Вульф надежно держал ее в объятьях все время, пока она плакала. Он гладил и целовал ее волосы, плечо, затылок. Наконец, она расслаблено раскинулась на траве, выплакав все слезы и растратив все силы. Теперь, когда Мэри успокоилась, Вульфа затопила бесконечная нежность, и вернулось желание. С тех пор как он ее встретил, оно всегда было рядом.

– Ты все еще боишься? – пробормотал он, уткнувшись носом в ее шею.

Покрасневшие, напухшие веки закрывали ее глаза.

– Нет, – прошептала Мэри. – Мне так жаль, что тебе прошлось пройти через это. Я тебя люблю.

– Знаю, дорогая. Помни об этом.

Вульф встал на колени и поднял ее юбку до талии.

Мэри широко раскрыла глаза, когда чувствовала, что он стягивает с нее трусы, и испугано воскликнула:

– Вульф! Нет!

Он стянул трусики вниз по ногам, и Мэри задрожала. И снова она вспомнила переулок. Вот она лежит на животе, мужчина всем весом прижимает ее к земле, не давая возможности шевельнуться. Мэри попробовала ползти вперед, но Вульф обхватил ее одной рукой вокруг талии и держал, пока расстегивал джинсы другой рукой. Потом широко развел бедра и снова опустился.

– Похоже на то нападение? – Спросил он низким, ласковым голосом. – Ты лежишь ничком на земле, а над тобой навис мужчина. Но теперь ты знаешь, что я не причиню тебе зла, и не боишься. Ведь так?

– Все равно. Отпусти, мне это не нравится! Я хочу встать!

– Знаю, малышка. А теперь расслабься. Вспомни, сколько раз мы занимались любовью, и как было хорошо. Доверься мне.

В ноздри бил запах горячей земли.

– Не хочу сейчас заниматься любовью, – с трудом сумела произнести Мэри. – Не таким способом!

– Тогда не будем. Не бойся, малышка. Я не сделаю ни одного движения, если ты меня не хочешь. Только расслабься, давай почувствуем друг друга. Не хочу, чтобы ты пугалась каждый раз, когда я подхожу сзади. Твоя красивая маленькая попка вводит меня в искушение. Как я люблю смотреть и ласкать ее, а когда в кровати ты прижимаешься ко мне спиной, я просто схожу с ума. Заметила?

Мэри пыталась сбросить оцепенение и собраться с мыслями. Вульф ни разу не причинил ей боли раньше. Более того, она уверена, что не причинит в будущем. Это же Вульф! Мужчина, которого она любит, а не тот другой. В руках любимого она в безопасности.

Мэри расслабила утомленные, напряженные мышцы. Да, он определенно возбужден. Напряженная плоть уютно устроилась в ложбинке между ее ногами, но верный своему слову, Вульф не сделал ни одного движения, чтобы войти в нее.

Он осторожно погладил ее по спине и поцеловал в шею.

– Ты в порядке?

Мэри едва слышно вздохнула и прошептала:

– Да.

Он поднялся на колени и присел на пятки. Прежде, чем она сообразила что происходит, Вульф подхватил ее сильными руками и усадил верхом себе на бедра. Спиной Мэри прижималась к его животу, но Вульф по-прежнему не делал попытки войти.

Первая волна желания прокатилась по ее нервам. Поза получилась вдвойне эротичной, потому что они оказались вне дома, на траве, под ярким, обжигающим солнцем. Любой подъехавший их сразу бы заметил. По какой-то причине, чувство опасности резко усилило ее желание. Юбка прикрывала их сплетенные тела только спереди.

Только и эта защита долго не продержалась, так как Вульф отбросил подол юбки в сторону. Одной рукой на талии он поддерживал Мэри, а другой – скользнул между ее ног. Интимное прикосновение заставило ее вскрикнуть.

– Тебе нравится? – Пробормотал он возле самого уха и мягко сжал пальцы.

Мэри ответила невпопад. Кончики огрубевших от работы пальцев царапали самую чувствительную плоть, создавая и усиливая удовольствие до такой степени, что она едва ворочала языком. Он точно знал, как дотронуться, как подготовить и привести ее к завершению. Непроизвольно Мэри прижалась к нему плотнее. Почувствовав каменную твердость мужского достоинства, она громко застонала.

– Вульф, пожалуйста!

Он стиснул зубы и тоже застонал.

– Все что захочешь, малышка. Только скажи что и как.

Из-за мощного, сжимающегося внутри вихря ощущений, она едва проговорила:

– Я тебя хочу.

– Сейчас?

– Да.

– Так?

Она задвигалась и, на сей раз, не смогла подавить крик.

– Да!

Вульф осторожно наклонялся вперед, пока она снова не оказалась лежащей на животе. Он вошел медленно и нежно. Мэри окутала лихорадка страсти, она нетерпеливо встречала каждый толчок. Ее тело горело огнем, все мысли исчезли под напором непереносимой жажды. Как это было непохоже на кошмар! Он преподал ей еще один урок чувственного удовольствия. Мэри вжималась в его тело и чувствовала, как все внутри невыносимо напряглось. Потом пришло освобождение, и она забилась в его руках. В ответ он стиснул ее бедра и выпустил на волю собственное желание, задвигался сильно и быстро, пока не дождался пульсирующего взрыва.

Они долго в полудреме лежали рядом на траве, опустошенные, не в силах пошевелиться. Только когда Мэри почувствовала, что солнце слишком припекает ноги, она нашла силы одернуть юбку. Вульф протестующее забормотал и переместил руку выше на бедро.

Она открыла глаза. Ярко-синее безоблачное небо притягивало взгляд. Сладкий аромат молодой травы заполнял легкие, посылая волны удовольствия по всему телу. Земля приятно грела, рядом дремал любимый мужчина, а каждый дюйм тела помнил яркие ощущения от занятий любовью. Новые, мощные воспоминания о пережитом удовольствии погнали тепло по всему телу. Желание возродилось снова. Внезапно Мэри поняла, что план Вульфа сработал. Он повторил ужасный сценарий нападения, но вытеснил собой мысли о насильнике. Вместо страха, боли и унижения любимый подарил ей желание и, в конечном счете, настолько сильное освобождение, что оно вытеснило из памяти ужасные воспоминания. Рука Вульфа покоилась внизу ее живота. Интимность прикосновения ошеломила ее – они ведь могли зачать ребенка! Мэри знала о последствиях занятий любовью, но она хотела ребенка, и он ничего не упоминал о предохранении. Даже если их отношения долго не продлятся, она хотела ребенка от Вульфа, ребенка с папиной силой и огнем. Ничто не сделало бы ее более счастливой, чем малыш – копия отца. Она зашевелилась, и давление его руки на низ живота усилилось.

– Солнце сильно припекает, – пояснила Мэри. – Я скоро обгорю.

Он застонал, но застегнул джинсы и сел. Потом поднял ее трусики, спрятал в карман, и одним движением поднялся на ноги вместе с ней на руках.

– Я могу сама дойти, – сказала Мэри, хотя перед этим обвила его шею руками.

– Знаю, – усмехнулся он в ответ, – но гораздо романтичнее внести тебя в дом на руках и заняться любовью.

– А чем мы только что занимались?

В черных глазах Вульфа полыхнуло пламя.

– Ну и что?

***

Вульф почти дошел до входа в продуктовый магазин, когда появилось ощущение, что затылка коснулся ледяной ветер. Он не остановился, чтобы не спугнуть наблюдающего, но краем глаза оценил обстановку. Ощущение опасности походило на прикосновение. Кто-то следил за ним. Унаследованное от предков мистическое шестое чувство еще больше развилось упорными тренировками и долгими годами службы.

За ним не просто следили. Вульф чувствовал направленную на него ненависть. Он зашел в магазин и немедленно отступил в сторону, распластавшись по стене и не отрывая взгляда от двери. Разговор в магазине сразу заглох, как будто на пути слов стала каменная стена, но Вульф не обращал внимания на сгустившуюся тишину. Адреналин струился по всему телу. Вульф даже не заметил, как его рука в перчатке заскользила по груди в поисках ножа, надежно удерживаемого тонкими ремешками. Он носил такую амуницию шестнадцать лет назад в душной, навязчиво красивой маленькой стране, которая пропахла кровью и смертью. Рука не нашла ничего, кроме рубашки. Только тогда он понял, что старые привычки никуда не девались.