Ханаанский блюз (СИ)

К сожалению, кроме учений, была и другая сторона монеты, с настоящими боями и потерями. Об этом я старался не думать.

На первые выходные мы оставались на базе, и я получил график караула на пятницу и субботу. Кроме одиночных дежурств, мне попались два парных на вечерний патруль, и я увидел в своей паре не кого иного, как Зоара Паита.

Пойти к взводному командиру, чтобы тот поменял мне время, было немного по-детски. Я собирался попросить кого-нибудь обменяться со мной сменой, но из-за кучи других дел это вылетело у меня из головы, и вспомнил я об этом, только когда было слишком поздно: надо было напяливать на себя амуницию и топать на смену патруля.

Я шёл, ругая себя на чем свет стоял. Как я мог забыть об этом? Теперь мне предстояло четыре часа общения с человеком, от которого я искренне хотел держаться подальше.

По пути я остановился как вкопанный. Он ведь тоже не жаждет со мной общаться! Скорее всего, он сам поменяется с кем-то другим. Полный робкой надежды, я пошёл дальше.

Но меня ждало разочарование: на пыльной тропинке стоял именно Паит. Смотрел он хмуро и насторожённо, но меня это не волновало.

— Идём, — бросил я.

Мы двигались, как и тогда, десять лет назад, в полном молчании. Говорить мне не хотелось, и я только мечтал, чтобы четыре часа прошли бы в полной тишине.

Разумеется, этого не случилось.

— Миха, — начал он.

— Чего тебе?

— Хватит изображать оскорблённую невинность. Нам ещё больше трёх недель жить бок о бок. Скоро мы выходим на операцию. Если нас сведёт вместе во время экстремальной ситуации, ты так и будешь продолжать молчать?

— Нет.

— И почему ты злишься только на меня? С Зелигом, как я вижу, вы общаетесь довольно неплохо.

— Потому что ты повёл себя как сука, — не выдержал я.

Он не ответил, и некоторое время мы молчали. Было полнолуние, так что дорога была прекрасно видна.

— Знаешь, что самое смешное? — спросил Зоар.

— Нет.

— Тогда мне казалось, что я сделал правильный выбор, — внезапно выдал он, — а теперь — не уверен.

Я чуть не рассмеялся, но сумел сдержаться.

— Вот как, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос меня не выдал.

— За эту неделю я вспомнил, каким же он может быть мудаком, когда захочет, — сказал он сквозь зубы. — Узнаю старину Зелига, он же подпоручик Дуб.

— Да уж, — пробормотал я. Зоар ещё не видел, каким мудаком Дори был на самом деле — и я ему искренне сочувствовал.

— И ещё я вспомнил, каким ты был крутым солдатом, — я услышал в его голосе неподдельное уважение, — за одну неделю ты всех догнал. Наш взводный на тебя молится.

Я пожал плечами.

— Что это меняет, Паит? Это — не реальная жизнь. Мы на учениях. Какая к чёрту разница, какой я солдат? В реальной жизни, как видишь, всё по-другому — вы с Дори управляете компаниями, а я — нет.

Я сам удивился горечи, которая прозвучала в моих словах. Неужели я завидую этим двоим? До сих пор я об этом не думал. Но у них на самом деле было больше общего в обычной, гражданской жизни, чем у меня с любым из них.

— Ты хороший экономист, — сказал Зоар. — Дори не любит хвалить людей, но упомянул раз, что ты вытягиваешь компанию из огромного количества неприятностей, просто не распространяешься об этом.

Я потерял дар речи. Если честно, я в жизни не подумал бы, что Зелиг следит за моей работой, да ещё делится наблюдениями со своим любовником.

— Скорее всего, его брат переведет тебя в основное предприятие уже в этом году — сказал Паит, словно не замечая моего замешательства — их глава отдела уходит, и тебя готовят на его место. Ты не знал?

— Нет — пробормотал я. Интересно, почему я узнаю об этом от него?

Зоар остановился.

— Насчёт моего сучизма, Миха… Я просто не устоял перед соблазном. Вспоминал наши с тобой…хулиганства, — он облизал губы, глядя на меня глазами, в которых отражалась луна.

Кажется, наша беседа сворачивала куда-то не туда.

— Проехали, — сказал я сквозь зубы и пошёл вперёд, не дожидаясь его.

Какое-то время я наслаждался тишиной, но потом он снова заговорил.

— Зелиг в последнее время съезжает с катушек.

— Угу, — отозвался я.

— Ты знаешь, в чем дело?

— Нет, конечно, — кого я обманывал?

— Решил отсидеться в стороне?

— Меня об этом попросили, — сказал я, понимая, что выдаю Зелига. Но, может, Зоар сможет на него подействовать?

— Значит, он что-то задумал, — сказал он, пристально глядя на меня.

— Что он уже может задумать? — возразил я. — Военных действий сейчас нет, мы не в две тысячи втором и не на второй ливанской. Это всего лишь рядовая операция, — на самом деле, я молился, чтобы он прислушался к своим подозрениям и хоть что-то с этим бы сделал.

— Я боюсь, что он как раз и развяжет следующую войну, — глухо ответил Паит.

— Ты давно перешёл в наш взвод? — спросил я, тщательно подбирая слова.

— Месяц назад.

— Это он за тебя решил?

— Ты думаешь, он меня к тебе подсадил? — догадался Зоар. — Думаешь, я буду шпионить за тобой для него? Хрен ему.

Я подумал, что хотел бы ему верить. К сожалению, в армии я не верил никому — слишком уж это было опасно.

Я взглянул на часы. Мы шагали уже почти полчаса. Ещё три с половиной часа, и я буду свободен. Ура.

Мы добрались до крайней границы базы и остановились возле высокого бетонного ограждения.

— Пойдем обратно? — спросил я.

— Пойдем, — согласился он.

Мы повернули назад, но вскоре он снова остановился.

— Нам ещё три часа так патрулировать, давай сделаем привал.

— Давай.

Мы сели на небольшую лужайку у дороги, положив автоматы рядом.

Зоар облокотился спиной о высокую сосну, прикрыл глаза.

— Вот так бы и сидел тут всю ночь. На работе я забываю, как тут хорошо. А здесь — не понимаю, что вообще делаю в этом чёртовом Тель Авиве.

Я не ответил.

— Миха, — сказал он каким-то другим голосом. Таким, каким говорил со мной десять лет назад — перед тем, как склониться ко мне и оставить на губах первый за вечер поцелуй — самый сладкий.

Я закусил губу. Чёртово прошлое нагоняло меня, воскресало заново, хоть я его не приглашал обратно в свою жизнь.

— Ты же сделал свой выбор, — глухо сказал я, — зачем сейчас снова что-то начинаешь передумывать?

— Потому что я сходил по тебе с ума, — он немного повысил голос, — вообще не мог ни о чём другом думать. Помнишь, мы собирались поехать тогда ко мне домой? Я уже нафантазировал себе, как мы проведём все выходные в постели… И плевать мне было на родителей. А потом нас поймал Дори. Знаешь, что он мне устроил? Какие гадости мне говорил? Я ненавидел его больше, чем кого бы то ни было, все оставшиеся месяцы до конца службы. А самое поганое, что, как я понял, тебе за это практически ничего не было.

— Я тоже получил втык, — начал я, но он меня остановил.

— Он говорил тебе, что расскажет всем в части о твоих предпочтениях, если ты не будешь держаться от меня подальше? Что сделает всё, чтобы тебя выгнали бы из батальона?

— Нет, — ответил я коротко.

— И в другой взвод перевели тебя, а не меня, — подытожил он.

— Я не знал, — сказал я. Чёртов Дори, неужели он на самом деле так запугал Паита? Настоящий Дуб.

— Я боялся к тебе подойти, — горько продолжал тот. — А потом понял, что ты меня считаешь трусом — так ты на меня смотрел… с лёгким презрением. А к концу службы увидел, что вы с Зелигом нашли общий язык и общаетесь только друг с другом. Мне рядом с вами делать было нечего.

Я молчал. Сколько всего нового я узнавал сегодня от Зоара.

Он вздохнул, потом полез в карман и вытащил пачку сигарет.

— Курю только на сборах, — сказал он, — только не говори это моему тренеру в спортзале.

— Не буду, — хмыкнул я.

Мы закурили.

— Когда ты уехал тогда с кладбища, — он затянулся, — Зелиг подошёл ко мне, и мы разговорились. Он очень изменился за последнюю пару лет, ты заметил?

— Не особо, — ответил я.

— Он извинился за то, что сказал мне десять лет назад. Сказал, что был в молодости излишне жесток. И он… остался у меня в тот же вечер.