Долгая темная ночь... (СИ)

  - Видала стерву? Если бы не голос, грош была бы ей цена. А тут ничего не попишешь, да и как человек она дрянь!

  От всех событий у меня кружилась голова, к тому же я все-таки похоже лишнего выпила, так как не успели мы дойти до Чаки, как я вырвала свою руку и побежала в туалет. Там мой желудок выкинул всю выпитую за вечер гадость.

  Как мы приехали домой, помню смутно, так как меня все еще тошнило и кружилась голова.

  - Милая, тебе лучше? - Чаки постучал в мою комнату.

  - Ага, - я с головой укрылась одеялом.

  Чаки зашел в комнату и сел на кровать рядом. Я откинула одеяло и посмотрела на него. Он был в домашнем халате, после душа.

  - А откуда ты знаешь Диего? - спросила я.

  - Мы как-то по работе столкнулись, - неопределенно ответил Чаки.

  - А что за работа, - неунималась я.

  Он чмокнул меня в нос:

  - Диего один раз помог мне организовать вечеринку в честь день рождения жены мэра. С тех пор, мы дружим.

  Я смотрела на него и мне очень хотелось ему верить. Его лицо было расслабленным, влажные от воды волосы чуть поблескивали, на шее были видны капельки воды. 'И как я могла поверить в бред наркоманки?' - думала я.

  Взяв в ладони лицо Чаки, я его поцеловала. Мне было приятно ощущать его язык, гладить его гладкую грудь.

  На следующий день, в обед я поехала в больницу к маме. На скамейке сидел отец, он кормил голубей. Я подошла к нему, наклонилась и поцеловала его в щеку:

  - Привет, па!

  - А, дочка! - сядь, посиди.

  - Почему ты не у мамы?

  - Да что-то как-то нехорошо стало, вот вышел подышать воздухом.

  - Почему ты врачам ничего не сказал, - разволновалась я.

  Он погладил меня по руке:

  - Не волнуйся, милая! Это от духоты! Я вчера почти не спал. Ночью было так жарко, что я все окна открыл.

  - Папа, я обязательно куплю тебе кондиционер! Вот зарплату получу и куплю! - сказала я.

  Он улыбнулся, отчего его лицо покрытое морщинами стало еще старше:

  - Это было бы здорово! Вот на старости лет и у меня будет кондиционер! Прямо как у министра!

  - Ох, папочка! Ты у меня такой:

  - Дурной?

  - Нет! - засмеялась я. - Не дурной, а смешной!

  - Смешной, это хорошо! Запомни дочка, смех он лучший друг бедняка. Богатым он не дан, у них хлопот много - как свое богатство сберечь, а бедные люди смеются, потому как у них только смех и есть. Поняла?

  - Поняла, папа! - я поднялась. - Пойду к маме!

  - Подожди, дочка! Я вот поговорить с тобой насчет сестры хотел... Не бросай ты ее!

  - Ну что ты пап! - я подошла и еще раз чмокнула его в щечку. - Не брошу! А сейчас мне пора!

  - Подожди:

  - Потом поговорим, как выйду, а то у меня цветы завянут! - я показала ему большой букет белых лилий.

  - Хорошо, иди родная!

  Я пошла и только возле входа в больницу, что-то заставило меня обернуться. Отец все также сидел на скамейке, кормил голубей.

  У мамы я провела время очень хорошо. Мы с ней много шутили. Она обрадовалась цветам, опять рассказывала про то, как в молодости ей дарили большие букеты и как счастлива она была в танце. Рассказывая это, она красиво взмахивала руками, как это делают в сальсе.

  Когда пришла медсестра и сказала, что скоро процедуры, то я спохватилась. Оказывается я просидела три часа и совсем забыла про отца, он наверное, уже ушел. Пообещав маме навестить ее завтра, я побежала вниз, про себя думая, что в крайнем случае, я заеду домой и мы поговорим.

  Отец все также сидел и ждал меня на скамейке. Возле его ног, бродили голуби в поисках крошек.

  - Ты их откормишь и они разучатся летать, - сказала я подходя ближе.

  Отец мне не ответил. Я села рядом и увидела, что он спит. Корка хлеба лежала в руке. Я взяла его за руку, чтобы вытащить корочку. В этот момент, я почувствовала, что его рука ледяная. Мне стало очень страшно и ужасно хотелось кричать, но от ужаса, крик застрял в моем горле. Он был мертв. Мой отец, мой папа! Человек, который подарил мне жизнь:

  Я упала ему на грудь и зарыдала. Мне казалось, что его тяжелая мужская рука привычно погладит меня по волосам, скажет: 'Не плачь, дочка! Все пройдет!', но этого не происходило. Он сидел неподвижно.

  То что происходило дальше, я помню очень смутно. Я видела, что ко мне подошел Денни, что он побежал за врачами, они пытались нащупать его пульс, но затем принесли носилки и унесли отца куда-то. Мельком я видела Александра Штольца. Он что-то говорил мне, пока я плакала на стуле в холле больницы.

  Я спала и видела страшный сон, а когда проснулась, то было уже далеко за полдень и солнце светило прямо таки нещадно. Рядом со мной проснулся Чаки. Он погладил меня по лицу, молча рассматривая меня. Я потрогала кончиками пальцев его губы:

  - Знаешь, мне приснился страшный сон, словно папа умер.

  Чаки смотрел на меня как-то отстраненно. Я подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза:

  - Так это не было сном?

  Он покачал головой, в его глазах я увидела сострадание и от этого мне стало еще хуже. Я отвернулась. Мне хотелось с кем-то поговорить, но когда он вот так смотрел на меня я не могла вынести этого.

  - Знаешь, а он ведь перед смертью хотел со мной поговорить, а я как всегда торопилась и сказала, что мы поговорим потом, - я сглотнула чтобы не заплакать. - И почему только я не осталась? Для этого требовалось не так уж и много времени - только послушать то, что он скажет.

  Чаки погладил меня по волосам и я не выдержав разрыдалась. Он прижал меня к себе что-то шепча, но я не слышала. У меня так болело сердце, что мне казалось, что оно не выдержит и просто лопнет. Я вспоминала, вспоминала: Свое детство, радость родителей, когда мой рисунок в школе занял первое место на конкурсе, как на спор катаясь на велосипеде с горки я упала и папа с белым от страха лицом повез меня в больницу. Эти моменты - это все что у меня от него осталось. От мысли, что я больше никогда его не увижу мне стало еще больнее. Мне хотелось вынуть собственную душу и выкинуть ее, чтобы она так не мучила меня. Но, к сожалению, от воспоминаний и от гори утраты было не убежать.

  Через какое-то время Чаки позвонили и он спросив все ли у меня будет нормально уехал. Я бродила по дому, не зная чем себя занять, а потом решила позвонить Оливии. Ее телефон не отвечал и поэтому я решила ехать в родительский дом.

  Мой дом встретил меня знакомыми запахами и звуками с улицы. Я прошла внутрь и открыла окна, чтобы проветрить комнаты. Мне нужно было найти вещи отца для похорон.

  Перед тем, как зайти в его комнату я на минуту задержалась. На какой-то момент мне показалось, что сейчас я открою дверь и увижу его с газетой в его любимом кресле. Я даже зажмурилась, чтобы не спугнуть это видение. Но комната была пуста.

  На кровати лежал выходной костюм отца и письмо в чуть желтоватом конверте. Я села на кровать и открыв письмо начала читать:

  'Девочки мои!

  Если вы читаете это письмо, значит меня уже нет в живых. Моя жизнь рядом с вами была прекрасной.

  Ариадна, я благодарен тебе за каждый день прожитый рядом с тобой. Ты наполнила мою жизнь смыслом, сделала меня счастливым мужчиной и отцом. К сожалению, так распорядилась судьба, что я вынужден уйти раньше тебя. Но я оставляю тебя не одну. Рядом с тобой будут наши дети - они всегда поддержат тебя и не оставят одну. Если ты встретишь достойного мужчину, не отказывай себе и ему в том кусочке радости, который послал вам господь. Я люблю тебя также сильно, как только впервые увидел тебя! Будь счастлива, моя любовь!

  Оливия, не смотря на то что я часто говорил тебе что ты что-то делаешь не так, я всегда гордился тобой и любил от этого тебя ничуть не меньше. Я хочу, чтобы ты встретила порядочного мужчину, который бы понимал и любил тебя. Но и ты, оставь свою гордость и отвечай на эту любовь искренне! Когда-нибудь ты поймешь, дочка, что дети - это самое богатство в жизни родителей. Они - это наше продолжение! Наша надежда. Целую тебя моя, Оливия!