Love Hurts (СИ)

Бывает очень трудно, первым протянуть руку для примирения, признавая свою неправоту. Но видимо, не в их случае. Ну еще бы? Эта их хваленая мужская гордость, грозившая перерасти в гордыню.

Это дурацкое упрямство: «Усрусь, но не покорюсь! Сдохну, но не уступлю!»

Оба прекрасно понимали, что их отношения катятся в тупик. И каждый выжидал, кто же все-таки первым наступит своей гордости на хвост и сделает шаг на встречу.

Стайлз с головой ушел в подготовку к поступлению в полицейскую академию. Позвонив отцу, он сказал, что пробудет у Хейлов до конца лета, чтобы быть уверенным на сто процентов, что он не оборотень.

Питеру же, не давал покоя тот случай на кладбище, и те разрозненные не имеющие смысла фразы сказанные Клаудией.

Альфа чуть ли не каждый день ездил к ней на могилу, касался холодного гранита, подолгу разговаривал с пустотой как придурок, но ничего хорошего из этого не выходило.

Еще одним человеком, способным пролить свет на эти непонятные вещи оставался Алан Дитон.

Питер набрал его номер телефона и нетерпеливо стал дожидаться ответа.

- Алло?

- Привет, Алан. Я должен тебе кое о чем рассказать, и хотел бы получить хоть какие-нибудь объяснения на этот счет.

- Что-нибудь с Кристалл? – спросил Алан взволновано.

- При чем тут она? – растерялся Питер. – Она уехала к матери в Австралию до конца лета, и мне, честно говоря, глубоко насрать как она там. Дело тут совсем в другом…

«Он до сих пор не знает, что станет отцом, - с горечью подумал Алан. - Кристалл побоялась ему сказать, зная его крутой нрав».

- … Алло, ты меня слушаешь? – спросил раздраженно Питер.

- Да, - сказал Дитон рассеянно.

- Так вот, когда я коснулся надгробия Клаудии, то услышал ее голос. Она бросала разрозненные фразы типа «Мало времени… Ребенок… Любит…». Ты хоть что-либо понимаешь?

О, да. Дитон прекрасно понимал. Клаудия, скорее всего, говорила о ребенке Питера, и о безответной любви Кристалл. Но его очень беспокоила фраза о времени, которого мало. И он терялся в догадках кому она предназначалась.

Не в его правилах было лгать, но он решил сначала позвонить Кристалл и убедить ее сказать Питеру правду. Он знал Хейла старшего с самого детства, и не верил, что тот может причинить вред невинному ребенку тем более своему.

Алан, собравшись с мыслями, постарался чтобы голос звучал уверенно:

- Даже не знаю, что тебе сказать. Может у тебя есть или будет ребенок, о котором ты не подозреваешь? – попытался намекнуть ему Дитон.

- Я всегда был осторожен, - ответил Питер холодно. - Единственный ребенок, которого бы я желал всем сердцем, должен был быть от Клаудии.

- Питер, твоя одержимость этой женщиной пугает меня до чертиков. Посмотри вокруг, жизнь продолжается! – пытался вразумить его Алан. - Дай шанс другим людям любить тебя и постарайся ответить им взаимностью.

- Как я могу жить, если жизнь у меня отняли? Как я могу любить, если похоронил свою любовь вместе с НЕЙ? Меня иногда одолевает такая смертная тоска, что хочется пойти, разыскать Арджента, и броситься грудью на его клинок пропитанный аконитом. Тогда мои муки наконец-то закончатся. Лишь Стайлз, этот мальчишка ее сын, так похожий на Клаудию держит меня на этом свете, хотя и бесит до невозможности, - твердил Питер, изливая душу.

- Что ты намерен делать? – после короткой паузы спросил Алан, всей душой сочувствуя горестным откровениям Хейла.

- Я хочу, что бы ты изготовил для меня ту хрень, что вколола мне Кейт Арджент. Может, не такую сильную, чтобы я не отключался от боли, - холодно попросил Хейл.

- Питер, ты в своем уме? – стал возмущаться Алан. - Ты сознательно просишь меня изготовить для тебя яд, который тебя чуть не убил?

- Если это позволит снова ее увидеть, или хотя бы поговорить с ней, то я на все согласен.

- А если я откажусь? – дерзко спросил Алан.

- Ты ведь не хочешь лишиться клиники, семьи, а может и своей жизни? – спросил Питер холодно.

Понимая, что его слова не больше чем блеф, и что Дитон нужен его семье, Хейл пошел на попятную.

- Алан, пожалуйста, я прошу всего об одной дозе. Мне нужно в последний раз ее увидеть, поговорить с ней и все.

- Питер, я сделаю то, что ты просишь. Но учти, если ты подсядешь на эту дурь, ко мне можешь не обращаться, я не стану твоим личным наркодиллером, - предупредил его Алан.

- И не смей больше угрожать мне и моей семье, если не хочешь обрести еще одного врага в моем лице, - добавил он серьезно.

- Согласен, - сухо ответил Хейл.

- Мне понадобится время, чтобы собрать все ингредиенты, вычислить пропорции и создать противоядие. Мне нужно будет как-то проверить яд, и я даже не представляю, как мне это сделать? – ответил Алан.

- Проверишь на мне, - предложил Питер.

- Ты представляешь, какой это риск?

- Представляю, но это того стоит, - решительно ответил альфа.

После того как они закончили разговор, Алан Дитон решил позвонить Кристалл, и убедить ее вернуться.

- Кристалл, как ты? – спросил Дитон, как только к ней дозвонился.

- Со мной и ребенком все нормально. Спасибо. Ты не представляешь, Алан, как здорово, что мне не сносит крышу дважды в месяц, как раньше, - защебетала она. - Я даже себе не представляла, как классно побыть просто слабой и беззащитной женщиной, пусть и не долго.

- Ты уехала, так ничего не сказав Питеру, – с ноткой осуждения произнес Дитон. - Кристалл ты должна вернуться и рассказать ему правду пока не поздно. Кое-что произошло, и меня это сильно беспокоит.

- Что с Питером? Что с ним? – встревоженно спросила женщина.

- С ним пока все нормально. Но я всерьез опасаюсь за его рассудок. Он утверждает, что слышал голос Клаудии, когда посетил ее могилу, с желанием попрощаться, чего в свое время его лишила Талия, забрав у него память.

- Было бы лучше, если бы этот эпизод его жизни канул в Лету, - грусно ответила Кристалл. - Воспоминания о Клаудии сведут его с ума и, в конце концов, могут убить.

- Я с тобой полностью согласен, - ответил Алан. - Но все дело в том, что, Клаудия в своем разговоре упоминала три вещи:

«Мало времени… Ребенок… Любит…». Фразы были обрывочными. Именно так утверждает Питер. Речь, скорее всего, была о тебе и вашем ребенке. Мне только не понятно у кого мало времени?

- Я вернусь к концу лета, обещаю, - заверила его Кристалл. – Держи меня в курсе, хорошо?

- Я буду звонить, - пообещал Алан.

Он не станет говорить этой женщине, что мужчина, которого она любит и носит под сердцем его ребенка, решил подвергнуть себя опасности и сознательно принять ядовитый галлюциноген, чтобы пообщаться с Клаудией, бессмертный дух которой не знает покоя больше восьми лет.

***

До конца лета осталось несколько недель. Стайлз по-прежнему оставался человеком. И Питер, как не убеждал себя в обратном, должен был его отпустить.

Он мог бы и дальше, запугивать парня до посинения, пытаясь сломить его дух, или, в конце концов, укусить насильно. Но он понимал, ничего хорошего для них двоих из этого не выйдет. Парень должен был захотеть стать оборотнем по собственной воле.

Дитон выполнил просьбу альфы и создал для него яд и противоядие. Он не стал тестировать его на Питере, а просто напутственно сказал:

- После ввода яда, тебе, через некоторое время, надо будет ввести противоядие. Я не совсем уверен, что ты сможешь это сделать самостоятельно, так что побуду с тобой во время твоего самоистязания, - сказал Алан с ноткой сарказма.

Увидев, с какой жадностью Хейл посмотрел на ампулы, Дитон в очередной раз пожалел, что во все это вляпался.

Питер согласился и принял дозу у себя дома. После того как он с трудом справился с обжигающей болью, наступило чувство острейшей эйфории. Но сколько бы он не ждал, не прислушивался, не взывал к образу Клаудии она не приходила.

Спустя некоторое время, почувствовав легкий укол, он услышал голос Алана.

- Извини, Питер, пора возвращаться.

После того как Хейл пришел в себя, он стал бормотать как заправский наркоман, крепко обняв себя за плечи и качаясь словно от ломки.