Love Hurts (СИ)

Вернувшись в свою комнату и сбросив с себя одежду, Питер быстро зашел в ванную и стал под ледяной душ, пытаясь охладить свой разум и смыть с себя это дурацкое наваждение.

С трудом усмирив плотское желание с помощью ледяной воды и долгого созерцания красивой вазочки на туалетном столике, Питер, выйдя из душа и, надев халат, снова присел за компьютер, пытаясь потеряться в потоке информации, цифр и прогнозов, так его интересовавших.

А вот и ни хера! Давалось ему это с большим трудом.

Единственная мысль о том, что сегодняшней ночью Стайлз никому не достанется, приносила его смятенной душе и воспаленному разуму толику радости и покоя.

_______________________

* - фраза из кинофильма “Поездка в Америку” 1988 г.

========== Глава 36 ==========

Питер не спеша вел свое авто, приближаясь к мемориальному кладбищу округа Бейкон Хиллс. Рядом на пассажирском сидении сидел Стайлз, уставившись в боковое стекло о чем-то сосредоточенно размышляя.

По парню было видно, что находясь в относительной тишине и полном одиночестве, ему все же не удалось как следует выспаться этой ночью. Ему не хватало Дерека под боком, с его страстными объятиями и дразнящими поцелуями.

Питер же, наоборот, находился в приподнятом настроении и даже слегка нервничал. Ему, наконец-то, представилась возможность проститься с его первой и скорее всего единственной любовью.

«Проститься, не совсем правильное слово, - поправил он себя мысленно. - Скорее всего, просто оплакать и принять тот факт, что ее больше нет на этой грешной земле».

- Мы приехали, - сказал Стайлз, оторвав его от горьких раздумий.

Подъехав к кладбищенской парковке, Питер заглушил двигатель. Обернувшись, он взял с заднего сидения букет полевых цветов, пестревших цветками льна.

Как бы банально это не выглядело, он собственноручно собрал их сегодня утром.

- “Цветок льна такой же голубой как твои глаза. Я хотела бы в них утонуть”, - вспоминал он слова Клаудии.

Грустно улыбнувшись этим воспоминаниям, Питер вышел из машины и направился следом за Стайлзом.

Подойдя к небольшому надгробию Стайлз остановился, и обернулся к Хейлу.

- Это здесь? - трепетно спросил Питер, подходя ближе.

Над аккуратно подстриженным газоном возвышалась небольшая стела из черного гранита.

«Покойся с миром, Клаудия Стилински, любящая жена и мать» гласила надпись, высеченная на камне.

Питер наклонился и бережно положил букет на могилу. Кругом стояла тишина, сопровождаемая лишь одиноким щебетом птицы и легким дуновением ветра.

- Какой ты ее помнишь? – тихо спросил Стайлз, нарушая молчание.

- Смелой, доброй и любящей, - ответил Питер прямо. – Клаудия была с нами недолго, всего два-три месяца. Она быстро училась быть оборотнем, хватая все буквально на лету.

- Она… убила кого-нибудь? – с трудом справляясь с тембром голоса, спросил Стайлз.

- Ей пришлось, - ответил Питер с долей горечи. - На нас напали охотники Арджентов, и если бы не твоя мать, меня, возможно, не было бы в живых, а может и ее тоже, - добавил он через мгновенье.

- Дальше, - только и вымолвил парень, жадно слушая Питера, пытаясь добавить к своим детским воспоминаниям любую информацию о материи, заполнив, таким образом пустоту, образовавшуюся в его душе после ее смерти.

– После того как мы расстались, я старался не упускать ее из вида. Я наблюдал за ней издали, - добавил Питер, глядя как Стайлз сверкнул глазами. - Я видел, какой радостью светились ее глаза, когда у нее появился ты. Она называла тебя своим сладким солнышком. Я был свидетелем того, как твои родители обустраивали свой новый дом. Как вместе проходили через все жизненные перипетии и невзгоды. Несмотря на все это, Клаудия была по-своему счастлива, - подвел итог Питер, пожав плечами.

- И она больше тебя не видела, кроме того рокового дня? – тихо спросил Стайлз.

- На самом деле я лишь дважды виделся с ней за все то время, что она жила среди людей. Пытаясь ее вернуть, я однажды пришел к ней в дом. Но было слишком поздно, она забеременела тобой, - глядя на Стайлза, без злости ответил Питер.

- А второй и последний раз, когда я видел Клаудию, было уже слишком поздно для нее.

Это тот самый день, когда я, почуяв неладное, и услышав глухой стук упавшего тела, вломился в твой дом, в надежде чем-нибудь помочь. Но все, что я мог сделать, это поднять ее с пола и переложить на кровать, вызвав 911, - с горечью добавил Хейл.

- Ты действительно любил ее? – спросил Стайлз осторожно.

- Не любил, а все еще люблю, - поправил его Питер, слегка испугав парня такой откровенностью.

Ну как сказать Стайлзу, что для Питера любовь к его матери имеет весьма странную разновидность. Его любовь это одержимость, граничащая с безумием.

Люди стараются избегать такой формы любви, страшась ее и считая Божьей карой.

Питер же, взращивал и лелеял эту любовь все эти годы.

И потом окунулся в нее с головой, упиваясь острыми ощущениями, приносящими сладкую боль его израненной душе.

Такова его натура. Он полюбил раз и навсегда. До боли. До сумасшествия. До гробовой доски.

Но как долго он сможет жить с этой любовью, теперь, когда все вспомнил?

- Я бы хотел на несколько минут остаться с ней наедине, - сказал Питер, глядя Стайлзу в глаза, - хочу проститься.

- Ладно, подожду тебя возле машины, - ответил Стайлз, пожав плечами. Он развернулся и направился к аллее, ведущей к выходу с кладбища.

Проводив Стайлза взглядом, Питер опустился на колени, желая оплакать свою Клаудию. Прикоснувшись к нагретому солнцем граниту, он закрыл глаза и задержал дыхание.

Через секунду его словно прошибло током и будто из далека он вдруг услышал ее голос.

- Питер, пожалуйста, ты должен меня отпустить!

При попытке пошевелиться, открыть глаза или что-нибудь сказать он потерпел поражение.

- Клаудия это ты?! Ты здесь, со мной?! - спросил он мысленно, испытывая невероятную смесь чувств и эмоций.

- Питер, это я, Клаудия, - говорила она поспешно. Дальше пошли обрывки фраз, словно кто-то не давал ей высказаться.

- Мало времени… - Отпусти меня… - Открой свое сердце…- Ты нужен… - Ребенок… - Пожалуйста, Питер… - Любит…

С каждой фразой голос Клаудии становился все тише, будто растворялся в тумане.

- Нет! Постой! Я ничего не понимаю! – истошно орало сознание Хейла.

- Клаудия! Пожалуйста, вернись!

Но на смену желанному голосу его любимой, звучавшему в его голове, пришел другой, извне.

Словно издалека, он услышал свое имя.

- Питер! Питер, очнись! Питер, что с тобой?!

Кто-то из всех сил пытался его растормошить. Почувствовав волну дикого бешенства от того, что ему прервали сеанс спиритизма, или что за хрень это только что была, Питер, быстро схватил тормошившего и подмял под себя.

Увидев под собой Стайлза с круглыми от страха глазами он, быстро от него отстранился, судорожно говоря:

- Господи, Стайлз, я просил долбанных две минуты, неужели так тяжело…

- Питер, тебя не было больше часа! - крикнул Стайлз, пытаясь до него достучаться.

- Что ты сказал? – спросил он парня, глядя на него все еще безумным взглядом.

- Я все ждал возле машины, тебя не было уже минут сорок. Ну, думал, любовь и все такое, надо человеку дать время, - говорил Стайлз. – Потом вдруг подумал, может с тобой что-нибудь приключилось. Прибегаю сюда, а ты стоишь тут на коленях, и что-то бормочешь.

- Со мной такого раньше не бывало, - не веря в происходящее, с сомнением сказал Питер. – Я положил руку на надгробие, чтобы проститься, и вдруг услышал голос твоей матери.

И, словно в подтверждении своих слов, Питер вновь коснулся камня, но ничего не произошло. Он касался еще и еще. Но, нет. Этот фокус сработал только один раз.

- Ты что, под наркотой? – подозрительно спросил Стайлз.

- Конечно же нет! - раздраженно ответил Питер.

- Может, уже пойдем? – предложил парень, оглядываясь по сторонам.

- Да, извини, я несколько увлекся, - сказал Питер, - надеюсь, я не сделал тебе больно? – спросил он встревожено.