Приходит ночь

— А какие гарантии у меня, что там больше никто не крутится? Ты вот, например, Кондор? — Шептун злобно засмеялся. — Мне не хочется, чтобы на меня напал какой-нибудь панк-рокер.

Ли проигнорировал его насмешку.

— Я буду здесь. На крыльце.

— Похоже, ты считаешь, что тут замешано более одного человека, Кондор.

— Я знаю, что вас там больше одного.

— Хорошо, — сказал шептун. — Никаких фокусов. Помни, я могу пристрелить мальчишку, даже когда он будет просто стоять на пороге.

— Я понял.

— И убедись, что никакие машины не крутятся поблизости от вашего дома. Я все вижу, и при малейшем подозрении никаких мальчишек не будет. Запомни.

— Я все запоминаю.

— Следи за каждым своим шагом, Кондор. Если что-то пойдет не так, будет совсем несложно превратить жизнь женщины с тремя детьми в сущий ад. Обмен состоится в десять. И как я сказал…

— Не беспокойся. Все пойдет как нужно. И… знаешь что?

— Что?

— Ты тоже следи за каждым твоим шагом. Потому что, если что-то случится с этим ребенком, если мы найдем на нем хоть одну царапину, я сам нападать на тебя не стану. Я просто пошлю стрелу прямо в твое подлое сердце. Теперь, я думаю, мы друг друга поняли.

— Ага, Кондор, мы поняли друг друга лучше некуда. Делай что пожелаешь, Кондор. Но из-за этой дамочки, твоей приятельницы, не думаю, что у тебя есть какие-то шансы. И вот, чтоб подержать ее в тонусе, а тебя на длинном поводке, придержу-ка я мальчонку у себя, на немножко.

— Что?! — спросил Ли внезапно осипшим голосом, и Брин принялась тянуть его за руку.

— Ты слышал — обмен состоится в воскресенье. Я позвоню утром и назначу время. И помни, я буду наблюдать за вами обоими. Я буду наблюдать за ее лабораторией. И знаешь, что я хочу видеть, Кондор? Только то, что двое людей идут на работу и возвращаются с нее. Уловил, нет?

Брин все слышала. Она отобрала трубку у Ли. Ее глаза были полны слез, и она принялась истерически кричать в трубку:

— Нет! Нет! Нет! Я хочу Эдама сегодня же! Ради бога… Меня совершенно не интересуют фотографии! Я хочу моего племянника! Пожалуйста… пожалуйста…

Она замолчала, захлебываясь слезами.

— Брин, — начал Ли, но она уже не владела собой, не в силах осознать, что пытки и страдания будут продолжаться еще долгие, невыносимые — просто бесконечные — четыре дня, которые она проведет без Эдама.

Горе и ужас, тревога за ребенка бушевали в ней, она рыдала и смеялась, и ей нужен был какой-то козел отпущения, чтобы выместить на нем свой страх. Она повернулась к Ли с перекошенным от злости лицом и принялась изо всех сил колотить его в грудь кулаками.

— Это ты! Он знает, что ты обязательно захочешь выкинуть какой-нибудь фортель, поэтому он и не отдает Эдама! Это все ты… Это твой промах, Ли! Будь ты проклят, будь ты проклят, будь ты проклят!

— Брин, прекрати! Брин!

Он попытался удержать ее, но страх и неистовство придали ей силы. Она вцепилась в него, как дикая кошка. На секунду он позволил ей кричать, плакать и проклинать его, сыпать удары, надеясь, что это сработает. Но ее истерика только усиливалась с каждой секундой.

— Брин!

Но она, похоже, даже не слышала его.

Ощущая всю ее боль и страдание, Ли на минуту прикрыл глаза, чтобы дать ей возможность сбросить напряжение. Потом он обхватил ее руками, сбил с ног и прижал к полу.

Минуту она пыталась сопротивляться, все еще в бешенстве молотя кулаками и крича. Но он крепко держал ее за запястья, коленями прижимая бедра.

— Брин… — произнес он тише, и внезапно она затихла, глядя на него помертвевшими и полными слез глазами.

— Я не могу так, — жалобно сказала она. — Я не могу ждать. Я не могу болтаться тут, когда Эдам…

— Брин…

В разговор вмешался тихий женский голос. Это Барбара встала рядом с ними на колени.

— Брин, дорогая, ты разбудишь Брайана и Кита, если уже не разбудила. Тебе сейчас надо быть сильной для них. Ты же не хочешь перепугать их до смерти, правда?

Брин удивленно взглянула на Барбару. Она и забыла, что ее подруга здесь. За спиной Барбары она увидела Эндрю, который смотрел на нее с невероятным сочувствием и озабоченностью.

А над ней наклонился… Ли. Он держал ее сильно, но не больно, терпя ее оскорбления в свой адрес.

Брин принялась тихо плакать. Ли отпустил ее и, обняв, поднял, стал гладить по голове, как ребенка. Его пальцы бережно откинули ее волосы назад, нежно погладили шею.

— С Эдамом все в порядке, ты знаешь. Ты сама с ним говорила. Ждать тяжело. Я сам знаю, как это тяжело. Но нам придется это преодолеть. Надо с этим справиться.

— Я не могу, Ли. У меня как будто нож в сердце.

— Тише. Ты выдержишь… Ты сильная, Брин. Ты это сделаешь.

Была ли это его вера в нее? Или он говорил так потому что мальчики должны были вот-вот спуститься к ним? Брайан и Кит. Двое старшеньких. По-своему, по-детски мудрые, готовые понять, что происходит.

Она не могла допустить, чтобы они узнали, что такое страх и боль.

— Чего ты так кричала, тетя Брин? — осведомился Брайан.

— Ну, ты же знаешь свою тетушку… Таков темперамент! — примирительно ответил за нее Ли. — Она до ужаса на меня рассердилась, но сейчас уже простила. Алё, вы двое — в школу не собираетесь? А то поехали.

— Ты хочешь отвезти нас в школу? — спросил Кит хлопая глазами.

— Ух, ты! — сказал Брайан и поглядел на Кита. — Ребята просто упадут! Вот жалко, Эдам этого не увидит!

Каким-то образом Брин удалось выбраться из объятий Ли.

— Одевайтесь и спускайтесь завтракать, оба. И побыстрее! Мы жутко опаздываем.

И вот так, мало-помалу, ей удалось прожить этот день. Ли с Эндрю повезли мальчиков в школу. Она и Барбара приняли душ и поехали на работу. Ли вернулся домой вместе с ней, и они просидели за ужином с детьми до вечера.

И каким-то невероятным образом она заснула на диване, совершенно душевно измотанная и физически истощенная, положив голову на плечо Ли.

Так Брин прожила первый день ожидания.

Глава 10

Когда она проснулась на следующее утро, боль все еще жила в ней. А еще страх и ужасное беспокойство, но ей показалось, что она уже способна управлять ими, хотя бы на уровне сознания.

Брин была в собственной постели. Скорее всего это Ли раздел и уложил ее сюда. Она окинула комнату бездумным взглядом, и наконец ее глаза остановились на Ли. Он стоял напротив гардероба, застегивая браслет наручных часов. Увидев ее в зеркале, он повернулся.

— Доброе утро.

Брин попыталась улыбнуться, но попытка оказалась неудачной. Он подошел и сел рядом на кровать.

— Ты в порядке?

— Да, — кивнула она.

Он взял ее за руку и принялся массировать ладонь.

— Мне надо… я должна встать и собрать Брайана и Кита в… — сказала она.

— Они давно в школе. Я их отвез.

— Ты их отвез? — поперхнулась Брин, слегка ошарашенная и не совсем веря этому. — Но…

— Не беспокойся. Я накормил их, и они выглядели вполне аккуратно и презентабельно.

Она кивнула, потом пробормотала:

— Ну, все, теперь все мои соседи будут думать, что я… сплю с тобой.

— А это важно?

— Я… нет, мне не важно. Я просто думаю о детях.

— Брин, надеюсь, ты знаешь, что я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль, повредить твоей репутации, мальчикам или твоему здесь существованию. Но сейчас я не могу оставить тебя одну. Во всяком случае, пока… это все происходит.

— Знаю, — прошептала Брин.

По ее коже пробежали мурашки, но, как ни странно, от этого ей стало чуть лучше. Она взглянула на Ли и увидела в его глазах все то, что делало его таким сильным и харизматичным, — теплоту, силу и способность сострадать.

— Ли?

— Да?

— Спасибо.

Он улыбнулся и взял ее за подбородок.

— У нас сегодня, куча дел. Я сейчас спускаюсь вниз, сварю еще кофе. Одевайся. Нам ведь еще на работу ехать, помнишь?

Он вышел. Брин поднялась, передернула плечами и поспешила под душ. Эти дни скоро пройдут, пообещала она себе, а потом она вдруг подумала о своей наготе.