Смерть по высшему разряду (Серебряная смерть)

– Всегда рад услужить. До встречи, красавица.

Пибоди отключила связь, покраснев от удоволь­ствия. Ее не так уж часто называли красавицей.

– Может, из этого что-то и выйдет, – начала она, сунув телефон в карман и застегивая рубашку. – Ес­ли он сумеет…

– За кого, черт возьми, ты меня принимаешь?!

Пибоди быстро заморгала. В голосе Макнаба зву­чали опасные нотки, которые ей редко доводилось слышать. Посмотрев на него, она увидела, что его глаза сверкают, как осколки зеленого стекла.

– Что случилось?..

– За кого ты меня принимаешь? – повторил Макнаб. – Сначала позволяешь мне тебя раздевать, а в следующую минуту флиртуешь по телефону и назна­чаешь свидание паршивому жиголо!

Пибоди чуть было снова не сказала «что?», так как мысли ее были заняты другим, но быстро опомнилась.

– Я не флиртовала, идиот! – «Ну, почти не флир­товала», – подумала она, презирая себя за чувство вины. – Я проводила следственное мероприятие по приказу лейтенанта. И вообще, это не твое дело.

– Вот как?

Макнаб схватил ее за плечи и снова прижал к сте­не. Но на сей раз в этом не было ничего игривого или сексуального, и Пибоди вдруг стало страшно.

– Что с тобой такое? Отпусти меня, или я тебя нокаутирую! – В обычных обстоятельствах ей бы это удалось без труда. Но сейчас обстоятельства были необычные.

– Хочешь знать, что со мной? – Ярость букваль­но распирала его. – Я устал оттого, что ты прыгаешь из моей постели в постель Монро, вот что со мной!

Пибоди молча уставилась на него.

– Если ты думаешь, что я собираюсь спокойно смотреть, как ты трахаешься с каким-то жиголо, то ты жестоко ошибаешься!

Пибоди краснела и бледнела. В том, что сказал Макнаб, не было ни слова правды – ее отношения с Чарльзом были чисто платоническими. Но она чувст­вовала себя оскорбленной и не собиралась говорить это теперь.

– Не болтай чушь и отпусти меня, сукин сын! – Она толкнула Макнаба, но не смогла сдвинуть его с места.

– Как бы ты себя чувствовала, если бы я, обни­мая тебя, болтал по телефону с какой-нибудь девкой?

Пибоди этого не знала – такое никогда не при­ходило ей в голову. Поэтому она рассердилась еще больше, не видя иных средств защиты.

– Ты можешь болтать с кем и когда угодно, вклю­чая девок! Мы с тобой вместе работаем и занимаемся сексом, но не имеем друг на друга никаких прав, так что не смей орать на меня за то, что я разговариваю с источником информации. Даже если бы я захотела танцевать голой на столе Чарльза, это не твое собачье дело!

Вообще-то Пибоди никогда в жизни не раздева­лась при Чарльзе, но признаваться в этом сейчас бы­ло неуместно.

– Так вот что тебе нужно? – Обида грозила вот-вот вырваться наружу, а Макнаб не мог себе этого по­зволить. Он кивнул и шагнул назад. – Ну что ж, ме­ня это устраивает.

– Вот и отлично.

– Еще бы!

Забыв, что он запер дверь, Макнаб налетел на нее и выругался. Бросив на Пибоди последний свире­пый взгляд, он вышел, а Пибоди поспешно застег­нула и разгладила форменную куртку, обиженно со­пя. «Нет, – подумала она, – я не собираюсь плакать в подсобке!» Тем более она не собиралась тратить дра­гоценные слезы на такого осла, как Макнаб.

Ева заканчивала составлять рапорт, когда в ее ка­бинет вошла Надин Ферст. Выругавшись, Ева быст­ро сохранила данные на экране и выключила компью­тер, прежде чем пронырливая журналистка смогла увидеть что-нибудь через ее плечо.

– Что тебе нужно? – вместо приветствия осве­домилась Ева.

– Я тоже рада тебя видеть. Ты прекрасно выгля­дишь. Да, с удовольствием выпью кофе.

Надин без лишних церемоний подошла к кофе­варке и включила ее. Модно подстриженные светлые волосы компенсировали недостатки ее лица, похоже­го на лисью мордочку. Красный костюм выгодно под­черкивал гибкую фигуру и стройные ноги одной из лучших журналисток города. Помимо этого, Надин обладала острым и ясным умом, а также чувствитель­ным носом, который чуял сенсацию, даже если она была погребена под двумя тоннами ерунды.

– Я занята, Надин. Увидимся позже.

– Я так и думала. – Нисколько не обижаясь, На­дин поставила чашку кофе на стол Евы, а сама опус­тилась на скрипучий и неудобный стул. – Через час пресс-конференция ФБР по поводу неудавшегося ареста.

– Почему же ты к ней не готовишься?

Надин потягивала кофе с кошачьей улыбкой на губах.

– Я готовлюсь. Сначала я узнала о конференции и о том, что ты в ней участвуешь. А потом стало из­вестно, что тебя отстранили и что назначенная ранее конференция с нью-йоркским департаментом поли­ции отменена. Какие будут комментарии, лейтенант Даллас?

– Никаких. – Ева только что в течение двадцати минут обсуждала с Уитни, что можно говорить жур­налистам. – Это была федеральная операция, а не моя, и не моего департамента.

– Но до меня дошло, что ты побывала на месте происшествия. Зачем?

– Случайно оказалась рядом.

– Ну-ну, Даллас! – Надин склонилась вперед. – Здесь ведь только ты и я – ни камеры, ни диктофо­на. Дай мне хоть какую-то информацию.

– Ты достаточно информирована, а я утопаю в работе, Надин.

– Да, утопаешь в убийствах. В двух убийствах, совершенных одинаковым способом, что указывает на одного преступника. Если ты настолько погрязла в них и в подготовке к грядущему аукциону Магды Лейн, почему ты суешь нос в неудавшийся федераль­ный рейд?

– Я не сую нос!

– Верно, Даллас, ты никогда не суешь нос не в свое дело. – Надин снова откинулась на спинку сту­ла. – Так какая же связь между твоими убийствами и операцией ФБР?

Ева улыбнулась и отхлебнула кофе.

– Почему бы тебе не задать этот вопрос специ­альному агенту Джекоби? Почему бы не спросить его или специального агента Стоу, какого черта они ворвались с целой группой сотрудников в частный дом, не убедившись заранее, что подозреваемый на­ходится там? Можешь заодно спросить, как они себя чувствуют, спугнув подозреваемого, который остал­ся на свободе.

– Ну и ну! Хоть я и не получила ответов, но ус­лышала несколько симпатичных вопросов. Эти «специальные агенты» здорово тебе насолили?

– Не для записи? Они вмешались в мое рассле­дование, отобрали у меня ордер на арест и испорти­ли все дело.

– Тем не менее они все еще живы? Ты меня ра­зочаровываешь!

Ева хищно усмехнулась:

– Думаю, после пресс-конференции они изой­дут кровью. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

– Значит, и от меня бывает польза? Рада это слы­шать. – Надин допила кофе и теперь вертела в руке пустую чашку. – В таком случае, как насчет неболь­шой услуги?

– Я уже сообщила тебе все, что могла.

– На другую тему – насчет аукциона. Я могу по­пасть туда с журналистским удостоверением, но тогда не буду иметь права участвовать. А мне жутко хочется! Как насчет лишнего билетика, Даллас?

– Ах, вот оно что! – Ева пожала плечами. – По­стараюсь раздобыть один.

Надин с умоляющим видом подняла два пальца.

– Два?

– Ну, Даллас, будь другом.

– Быть тебе другом – изрядная боль в заднице. Ладно, посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо. – Надин поднялась. – Пойду в офис федералов застолбить территорию. Настрой экран – увидишь, как они изойдут кровью. Привет, Пибоди! – Уходя, Надин помахала рукой.

– Пибоди, – обратилась Ева к вошедшей помощ­нице, – проследи, пожалуйста, чтобы записали пресс-конференцию. И настрой экран – я хочу все это наблюдать.

– Да, сэр. Значит, вашего присутствия не требу­ется?

– Нет. Федералы будут отдуваться сами. – Ева снова включила компьютер. – Я хочу провести ин­структаж с командой. Назначим на четыре, если это устроит Фини и Макнаба. Проверь, будет ли в это время свободен конференц-зал.

У Пибоди упало сердце, но она кивнула.

– Да, сэр. Кстати, я говорила с Чарльзом Монро.

Хотя мысли Евы были заняты другим, легкая дрожь в голосе Пибоди заставила ее обернуться.

– Проблемы?

– Нет, сэр. Он помнит Йоста и подтверждает, что тот постоянно посещал оперу. Предпочитал пре­мьеры или новые постановки. Клиентка Чарльза как-то указала ему на Йоста и упомянула, что это антре­пренер по имени Мартин Роулс.