И феникс Ордена (СИ)

— Все говорят, что я похож на отца.

— Ничего общего. Напомнишь об этом своему профессору через девятнадцать лет?

— Ты мне не поверишь. Еще и баллы снимешь, — фыркнул Гарри и тут же вздрогнул от прикосновения. Палец Северуса скользнул меж его приоткрытых губ.

— Я пока еще не твой профессор.

Гарри попытался шевельнуть бровью, скопировав недовольную мину профессора Снейпа.

— Разве ты бы позволил ему такое?

— Ты не мой профессор, — едва выдохнул Гарри. — И я никому не позволял… так…

— А ты — не твой отец, — шепнул Северус, неожиданно резко склонился и коснулся губами его губ.

Если бы не пальцы, прижимающие жилку на виске, то голова Гарри разорвалась бы от ощущений. Сомкнутые губы Северуса были сухими и горячими, но стоило чуть шевельнуться, и сухость обратилась абсолютной страстью — томительной, сладкой, обжигающей. Чересчур непривычной, слишком жаркой для того, чтобы просто лежать и ощущать, как язык проникает между губ, встречаясь с его собственным. Руки сами нашарили прядь тонких волос и вцепились, притягивая голову ближе. Бедро Северуса прикасалось к его бедру, и даже сквозь плотное одеяло Гарри жгло настоящее пламя, оставляющее на коже замысловатый узор.

— Слишком горячо, Северус, — прошептал он, прерывая поцелуй.

— Где? — тихое дуновение обожгло ухо.

— Везде…

Гарри шевельнулся, сбрасывая надоевшее одеяло.

— В таком случае не открывай глаз… — голос дрогнул; губы, скользнув по векам, прильнули к лихорадочно горящей коже шеи, замерли и сжали безумно бьющуюся вену. Казалось, Северус пил его возбуждение жадными глотками.

«Ходили слухи, что Снейп — вампир, — мелькнула в голове бредовая мысль. — Если это так приятно, то пусть». И он глубже зарылся пальцами в тонкие пряди, не давая Северусу отстраниться.

— Зачем ты это сделал? — прерывающимся голосом спросил Гарри. — Тогда, с Сириусом?

Губы оставили шею, вернувшись к уху. И еще неизвестно, что было приятней.

— Я хотел… знать, что тебе не противно от одной только мысли… что я… вот так… что можно…— впервые на его памяти Северус не мог подобрать нужных слов.

— Северус, я идиот,— едва смог проговорить Гарри, — но не настолько же.

Северус немедленно запечатал его рот глубоким поцелуем, а рука скользнула ниже и накрыла потяжелевший член.

Гарри подавил стон и сам толкнулся бедрами в узкую ладонь.

— Не открывай глаз… — снова прилетела в ухо горячая волна.

«Так я тебя и послушался», — привычно возразил про себя Гарри, но тут же со стоном зажмурился крепче, потому что руки Северуса скользнули под свитер, приподнимая его, а затем нежные губы накрыли сосок.

— Совсем не умеешь контролировать себя, — довольным голосом сказал Северус, мягко проводя пальцами вдоль пояса брюк Гарри. В паху разливалось горячее липкое пятно, позорно свидетельствуя о том, что он был прав.

— Я… я… — распахнул наконец глаза Гарри.

— Закрой, — жестко приказал Северус. На его щеках пылал знакомый румянец, а бедра скользили по простыне.

— Зачем? Я уже все видел раньше. Не знаю, можно ли так говорить… Не обидишься? Мне нравится, когда ты кончаешь. Это так красиво… Я хочу на тебя смотреть.

— У тебя все красивые, в кого ни плюнь, — процедил Северус, усаживаясь на край кровати. Существенная выпуклость в районе пуговиц явно намекала, что движение стоило ему усилий.

— Тебе больно, Северус. Я хочу тебе… тебя… чтобы ты тоже…

Гарри легко коснулся его бедра, чтобы услышать в ответ то ли стон, то ли всхлип:

— Чертова гриффиндорская справедливость!

Он на миг растерялся и замер. Не оттого, что был не готов, нет. Его глаза встретились с глазами Северуса, полными не бездумной страстью и похотью, а одуряющей нежностью и глухой, почти звериной, тоской. Ровно за один удар сердца, за самое длинное в жизни мгновенье, он поклялся сам себе, что никогда больше не станет ненавидеть профессора Снейпа. Ради этого, одного-единственного взгляда девятнадцать лет назад.

Северус ухватил его ладонь и уложил на неожиданно холодную ткань. Обнаженный кусочек кожи живота над ней пылал, и Гарри осторожно прикоснулся подушечкой большого пальца. Северус выдохнул сквозь сжатые зубы, откинулся назад, сам расстегнул жесткие пуговицы и, неловко притянув Гарри за шею, впился поцелуем в губы. Ладонь поверх ладони, он направил руку Гарри, до боли стискивая пальцы вокруг головки члена. Это было просто и понятно без всяких слов.

— Я могу,— заверил Гарри. — Я хочу сделать сам.

Он дернул сжатым кулаком вверх-вниз и почувствовал, как Северус задрожал под ним от судорожного, не слишком нежного рывка. На руку выплеснулась почти прозрачная струйка спермы, и Северус поспешно отер след краем простыни.

— Когда кто-то там, внутри, это чувствуется иначе? — Гарри показалось, что сейчас самое время задать мучивший его вопрос.

— Совсем по-другому, — выдохнул Северус, расслабленно притягивая Гарри к себе и легким щелчком касаясь его носа. — Спи!

*

— Он совершенно потрясающий, невероятный, фантастический! — донеслось до Гарри издали. — Хоть и до ужаса старомоден, как викторианская графиня. За секунду переделал мой дом в жуткое жилище. Эти кресла с гнутыми ножками, зеленый штоф на стенах, салфетки какие-то… Почти как в мамашиной гостиной. Наколдовывает себе любимую еду и маггловские романы, часами мокнет в ванне. Еще и посетовал, что эльфа нет.

— Оставь свои щенячьи восторги для Риддла, Блэк. И вообще, какого тролля ты не на занятиях?

— Самоподготовка по пятницам, забыл, что ли? Это только некоторые умеют подкатывать к деканам ради освобождения от занятий. С кошкой такое не прокатит.

Северус тихо фыркнул в кофейную чашку.

— А Поттера парни так и не нашли, — вздохнул Сириус. — Мегера написала его родителям, шуму было… Все думают, что просто загулял с маггловской девкой. Исключат, наверное.

— Ты явился пораньше, чтобы сообщить мне эту потрясающую новость? Поверь, я всей душой переживаю за его будущее, — язвительность Снейпа достигла предельной границы.

— А с кем мне еще поделиться? Эванс десять раз присылал мне сову, умоляя пустить в гости. Ему, видите ли, не терпится поговорить. Не один я почувствовал странную силу Тома.

— Уверен, ты избавишь меня от удовольствия слушать твои исповеди.

— Снейп, клянусь! — Сириус поднял ладонь. — Я оставлю тебя в покое, если выполнишь мою просьбу.

Северус многозначительно молчал и ждал продолжения.

— Прикажи ему хотеть меня! Тебе же проще простого.

— Что, не уверен в своем потрясающем шарме?

— Иначе я собственноручно напою его Амортенцией. Он такой… Я никогда таких не видел. Холодный и далекий, как свет звезд. Рассказывает всякие странные вещи: про путешествия души, про другие миры, где все подвластно разуму, а не убогому телу. И совершенно не понимает намеков. Не могу же я завалить его прямо у камина. А у меня стояк третий день не проходит. Вот, гляди…

Сириус вскочил, а Снейп картинно спрятал лицо в ладони.

— Было бы на что смотреть, — процедил он из-под сомкнутых пальцев.

— Сне-е-ейп, — вновь затянул Сириус, — моргановы клешни, я, кажется, влюбился. Можешь себе представить?

— Тебе стоило бы ни на секунду не спускать с него глаз, а не околачиваться у меня со своими откровениями. А лучше привязать к столбу обычной маггловской веревкой, пока ты на занятиях.

— Ну ты и извращенец, — фыркнул Сириус. — Сам-то прекрасно понимаешь, что можешь поиметь его, как только вздумается, лишь по одному приказу.

— Я не намерен этого делать. И ты зря оставил его без присмотра.

— Не могу ж я его на занятия таскать? Я ему «Нянин покой» в карман сунул.

Сириус вытянул из-за ворота половинку замысловатой подвески на тонкой цепочке. Над кружочком металла поднялась струйка дыма, вырисовывая обновленный интерьер комнат Сириуса.

— Если Том вздумает сунуться за порог, кулон нагреется, и я всегда смогу его отыскать.

— Знаю, — фыркнул Снейп. — У мамы был такой же, только простой, латунный — куда уж нам до Блэков. Ни сбежать далеко от дома, ни выбросить. Даже топил однажды.