Лицо ангела

— Давай-ка посмотрим, за что приняться после футболки? — она притворилась, что размышляет над этим вопросом. — Может, трусы? Мне даже думать не хочется, что сделают москиты с твоим голым…

Он что-то невнятно пробормотал.

— Прошу прощения?

— Я сказал, что будь по-твоему. Задавай свои вопросы.

— А ты на них ответишь?

— Я на них отвечу. Что ты хочешь знать?

— Я хочу знать, что тебе известно об Анджеле Лоу?

— Ты и есть Анджела Лоу, верно?

— Просто расскажи мне о ней. — Девушка снова начала дрожать, и даже судорожное цепляние за ручку ножа не помогало. Существовала определенная цена за освобождение силы, спрятанной в её душе, и сейчас ей придется её заплатить. Она решила освободить её полностью:

«Расскажи, что сделала Анджела Лоу, всё до каждой отвратительной детали. Расскажи мне, кто её друзья, если таковые имеются, кто хочет её убить. Это Брендт или Сэмми? Или Сильвер? Или кто-то, кого она не знает, призрак из её исчезнувшего прошлого? Скажи же мне, есть ли для Анджелы Лоу хоть какая-то надежда, потому что она разваливается на кусочки, Доктор. Разваливается быстрее, чем ты.»

— У меня есть условие, — произнес Карпентер.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия.

Он вызывающе поднял голову:

— Тогда разрежь мою одежду и распотроши меня своим ножом, или сделай, что ты там ещё планируешь, потому что я не скажу ни слова, пока ты не снимешь с моих глаз повязку.

У неё промелькнула мысль, что доктор хочет увидеть, с кем он имеет дело. Это даст ему преимущество, и это не та уступка, на которую ей следует идти, особенно после его намеков. Потом мелькнула другая мысль, что доктор хочет установить с ней более тесный контакт, контакт, который может возникнуть только когда смотришь глаза в глаза, но это было бы просто смешно.

«Распотрошить его?» — эти слова изумили и напугали Анджелу. Он, должно быть, блефует. Не может же он всерьез думать, что она способна на такую жестокость. Она неспособна на такое.

Даже потеряв память, Анджела знала, что никогда не делала ничего подобного и никогда бы не смогла. Он будто бы говорил о каком-то другом субъекте, который и человеком-то не был.

«Кто-то ввел его в заблуждение» — в изумлении поняла она. Они пытались заставить его думать, что она монстр. Кто-то ему лгал! Появившаяся капелька пота на лбу стекла струйкой. Анджела моргнула и почувствовала в глазах жжение. Нетвердой походкой, с дрожащими руками она направилась к доктору. Мысль об опасности возникла в голове, но было слишком поздно, остановиться она уже не могла. Не стоит использовать нож — кто-то из них может пораниться.

Острие ножа просвистело в опасной близости от уха Джордана, и он дернулся.

Повязка упала с глаз мужчины и Анджела увидела кровь. Она подумала, что нечаянно порезала его, но в глазах мужчины увидела не боль, а смятение, гнев и неверие. Он пристально вглядывался в неё, как будто не веря своим глазам.

«Голубые глаза» — поняла она. «Пронзительно голубые. Как поверхность земли, если смотреть на неё с высоты миллионов миль».

— Кто ты, черт побери? — прошептал он.

Снова вернулось головокружение вместе с жаждой мести, от которой подкашивались ноги. О чем он говорит? Кем, как он думает, является она, Анджела? Он же рассмотрел каждую черточку её лица в тот день в своем доме. Он разглядывал её до тех пор, пока она не почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. И что было самым странным, так это то, что он смотрел, как будто влюблялся в неё или уже был наполовину влюблен. Такого она не представляла. Но он, казалось, не узнал её. Как такое возможно?

В помещении лаборатории когнитивных исследований не было никаких признаков глобального потепления. Выдыхаемый воздух сворачивался клубочками каждый раз, когда Сэмми Трэн делал выдох. Погода в его собственной беличьей клетке была на десять градусов холоднее, чем обычно, а хуже всего было то, что он не мог найти свои меховые наушники. Ему казалось, что сосульки повисли на его ушах и на некоторых других выступающих частях тела. Но не это было хуже всего. Хуже всего было то, что она исчезла. Анджела Лоу всё ещё отсутствовала, и он не мог думать ни о чем, кроме этого. Его работа совсем не продвигалась, поэтому он и понизил температуру.

Холод отвлечет его. Он отчаянно пытался не подпускать к своему разуму ребяческие заботы, и сконцентрироваться на том, что ему необходимо сделать до того, как солнце снова взойдет. Он никогда не доводил Ангельское личико до предела. Но сегодня вечером это изменится. Сегодня он разорвет непрерывный круговорот этой игры, которая стала его образом жизни, и докажет, что она сделает всё, что он прикажет и даже больше. Программа вызывала привыкание. Огромная власть, которую она предоставляла, приводила в трепет. Сэмми мог контролировать разум других людей, их поведение. Никто не мог делать подобное, даже Господь Бог, если верить в теорию существования свободы воли. Никто кроме лабораторной крысы по имени Сэмми. Его не волновала слава. Его в действительности не волновала даже власть. Его интересовал успех, опьяняющий вкус успеха. Кто бы поверил, что можно контролировать практически каждый аспект поведения человека одним лишь щелчком кнопки мыши? Что можно свести всю человеческую природу до жесткой науки? Сэмми провел ладонью по давно отросшей стрижке. С такой прической он выглядел как морской еж, но ему нравилось, как волосы при этом щекочут кожу рук, возбуждая чувствительные зоны коры головного мозга. У него была новость для скептиков. Он мог контролировать эмоции людей, изменять их мотивы и превращать даже самых добропорядочных из них в мерзких ублюдков, если бы захотел. Он не только мог читать мысли, он мог их менять. Он мог подвести невинного человека под убийство. И в то же время не допустить этого. Вот это и была власть! Естественно будут толпы разгневанных, осуждающих моральный аспект того, что могла сделать Ангельское личико. Но Сэмми не волновало это в данный момент. Он был занят тем, что пытался заставить её работать в совершенстве. Это была его работа. Он уже держал руку на кнопке мыши, готовый увеличить сигнал силы на лимбическую систему, когда услышал шуршание бумаг. Будто бы кто-то раскрыл книгу. Он оставил работающую программу и поднялся из-за стола, быстро прошел по коридору до следующего кабинета, и даже быстрее совершил это путешествие в уме, потому что совершенно точно знал, что там обнаружит.

Её кабинет был абсолютно пуст: ни одного признака жизни за исключением книг, которые были сложены стопками и втиснуты между дешевыми металлическими книгодержателями. Как обычно одна или две были раскрыты, словно она собиралась вернуться к чтению, но была прервана чем-то более интересным. Можно подумать, что она не занималась ничем, кроме чтения. Она всегда смахивала воображаемый локон волос с лица, когда читала. А он всегда подшучивал над её гиперактивной поясной извилиной коры большого мозга, и что она была в шаге от того, чтобы превратиться в маньяка с навязчивыми идеями. Совсем скоро ты совсем тронешься и превратишься в безмозглую куклу, Анджела!

«С ней всё в порядке, просто она взяла тайм-аут», — вот что ему сказали.

Вранье!

Сэмми со злостью толкнул спинку лабораторного стула, ударяя её о край рабочего стола. Где-нибудь в другом месте возник бы страшный грохот, но в вакууме лаборатории он лишь мельком отметился. Совсем как его жизнь, в которой всё отмечалось мельком, и ничто не производило ни звука.

«Где же она, черт побери? И как я мог позволить ей исчезнуть прямо из-под моего носа?»

Глава 14

Дело было не только в окровавленном ноже в ее руке. Джордан понятия не имел, с кем он сейчас имеет дело. Она не была воинствующей дамочкой из Сент-Луиской миссии или профессиональным охранником, явившимся к нему домой, и уж определенно не столь невинной в своей осведомленности. У нее была цель, к которой она стремилась, и она жаждала какого-то действия. Возможно, сопротивление дало бы ей предлог осуществить свои угрозы. Где-то глубоко в ее обманчиво спокойных карих глазах притаилась дикость, которая заставляла его думать, что она чего-то страстно желает.